Люди сорок девятого

Минаева Мария Сергеевна

– Вы правы, парни. Пойду отлежусь где-нибудь.

– Меня зовут Райли, я игрок, - сообщил тот же парень и добавил, указывая на другого.
– Он - Мортимер, мой брат. Работает на поселенцев из Сван-вэлли, хотя и не один из них. Ищи его там, если что понадобиться. Можешь рассчитывать на нас, если что. Только с Линдейлом поосторожней, он готов терпеть людей из Сван-вэлли, особенно если они приносят прибыль, но болезненно реагирует на янки.

– Буду иметь это в виду, - с вымученной улыбкой ответил Морган.
– Спасибо, дальше я сам доберусь.

Он махнул рукой и побрел по улице дальше, а Райли и Мортимер вернулись в салун. Мысли Моргана все еще путались и никак не могли собраться в целую картину. Он все пытался сообразить в какой стороне находится дом Черрингтонов, потом двинулся наугад. В его затуманенном

сознании без всякой связи то и дело вспыхивали бессвязные мысли: "Почему, несмотря на сильный ветер, многие листья все еще цепляются за ветки деревьев... Почему они цепляются за жизнь?" Внезапно он очнулся возле церкви и остановился в нерешительности, увидев две открытые повозки и галдящую толпу вокруг них. Люди были чрезвычайно возбуждены и громко спорили, стараясь перекричать друг друга, их голоса сливались в один непрестанный гул. Заметив в толпе миссис Черрингтон и ее мужа, Морган направился к ним, когда его взгляд напоролся на фигуру, застывшую в одной из повозок - маленькая женщина с огромными глазами и нездоровыми синими тенями на бледном, как мрамор, лице. Он узнал ее. Узнал, несмотря на прошедшие годы, хрупкую девушку шестнадцати лет, ночи напролет сидевшую у его постели в госпитале. Она держала на руках ребенка, завернутого в волчью шкуру, и в глазах ее не было жизни - только страшная, давящая на плечи, сгибающая и ломающая людей и посильнее ее усталость - та, которую Морган не раз видел в Анденсонвилле... Ни один из пленных с таким взглядом на его памяти не проживал и месяца. Ребенок плакал у женщины на руках - ей было все равно, ее взгляд блуждал ни на чем не задерживаясь, будто перекати-поле, в нем не осталось больше ничего, кроме мольбы о смерти. Позади нее в телеге громоздилась мебель: ножки стульев торчали вверх, стремясь проткнуть низкое небо, снег танцевал на небрежно брошенных в большие ящики осколках надежд, набивался в волосы и застывал тонкой ледяной коркой на ресницах; она даже не пыталась его смахнуть. Морган тоже стоял и смотрел, не в силах оторваться, один этот взгляд сказал ему больше, чем мог бы сообщить многочасовой монолог. Повозка тронулась, жалобно заскрипели колеса. Снежный вихрь закрутил волосы женщины, сорвав с них линялую розовую ленту, она не шелохнулась. Длинная полоска шелка летела по воздуху, потом упала, и ветер поволок ее по земле вместе с поземкой, пока она не зацепилась за сапог ганфайтера. Морган нагнулся и поднял этот кусок раннего весеннего рассвета, смотря, как повозка растворяется в холодной белизне, пока не исчез обугленный угол комода, лежащего сзади.

– Морган!
– услышал он и, очнувшись, обернулся. Лицо миссис Черрингтон осунулось, черты его заострились. Она плотнее завернулась в шаль.

– Ты ранен...
– она указала на его бок. Верно. Он и забыл про рану. Внезапно весь мир снова пришел в движение и исчез в черной пропасти небытия. Блуждая в пограничном пространстве, Морган почему-то снова припомнил Роя, а может, все это приснилось ему или он попал в мир, где прошлое, застывшее кристаллами вечности бесконечно долго ждало человека, которому могло открыться... Быть может, минувшее было разбужено той же безнадежностью, наполнявшей это воспоминание, снова поселившейся у Джуннайта внутри при виде повозки, уезжающей в снежную пустоту...

Рой принял его достаточно тепло и, препроводив в свой роскошный кабинет, предложил сесть. С удовольствием погрузившись в мягкое удобное кресло, Морган полуприкрыл глаза, созерцая сквозь узкие щелочки, беснующийся за роскошным каминным экраном огонь и наслаждаясь его теплом, проникающим в кровь. По крыше стучал тоскливый осенний дождь, и порывистый ветер сотрясал стекла высокого окна, разбрызгивая по ним капли воды. Рой задернул шторы, пробормотав под нос что-то весьма нелестное в адрес погоды и устроился в кресле напротив, открыв и подвинув гостю резной ящичек из слоновой кости, наполненный дорогими сигарами. Они закурили, хозяин осведомился у посетителя, откуда он приехал и что с ним произошло за минувшее время, потом, с вежливой равнодушной улыбкой терпеливо выслушал истории о других бывших военнопленных. Напольные часы, заключенные в резной корпус красного дерева, стоящие в углу, мерно отсчитывали секунды. Когда Морган закончил рассказ, а сигары истлели, Рой сказал:

– Да... Бывают дела на свете.

Потом поднялся, достал из шкафа графин, наполненный виски и стаканы и поставил их на тот же круглый полированный столик. Морган смотрел, как сверкающая в отблесках огня, бушующего и гудящего в камине, янтарная жидкость льется в стаканы, и ждал продолжения, хоть какой-то реакции на свой рассказ.

– А ты-то сам что делаешь?
– перевел разговор Рой на другую тему, пододвигая ему стакан.

– Да так... Мотаюсь по стране, туда - сюда...
– Морган отхлебнул виски и неопределенно повел свободной рукой из стороны в сторону в воздухе.
– Нигде особо не задерживаюсь. Надолго.

Брови Роя удивленно вспорхнули вверх.

– И ты никогда не думал осесть где-нибудь?

– Нет, - покачал головой Морган, отпивая виски. Спиртное было отличного качества, не та самогонка, что подавали в салунах на границе.

– Отличное виски, Рой.

– И никогда не думал заняться бизнесом?
– в изумлении Рой пропустил его слова мимо ушей.

– Нет. Мой бизнес - этот вот ремингтон, - Джуннайт извлек левой рукой револьвер из кобуры и покрутил в разные стороны, любуясь вспышками света на начищенном дуле, потом вернул обратно.
– Знаешь, мне нравиться быть свободным, как птица, не связанным ничем и ни с кем. Хотел, было, в Коннектикут податься, как мы с Джеком мечтали - половить в озере форель, поглядеть на поля золотой пшеницы, на оленей, да не пускает что-то... Что-то внутри меня самого. Да и зачем... Как я его бабке на глаза покажусь, если она жива? Я часто думаю об этом и иногда мне кажется, что я не смогу увидеть этого места, пока не обрету гармонию с самим собой. Пока меня преследуют демоны, путь туда закрыт. Туда может попасть только абсолютно свободный Морган Джуннайт.

Рой, чуть не поперхнувшись виски, сплюнул питье обратно в стакан и рассмеялся.

– Абсолютная свобода...
– протянул он, - вы с Джеком всегда были непрактичными мечтателями. Абсолютная свобода. Что это? Что есть свобода вообще? Это миф. Ее нет. Любое общество контролирует людей, ограничивая их свободу и давая взамен уверенность в завтрашнем дне и стабильность. Это к лучшему, попробуй, представь себе мир без запретов - это будет хаос. Что есть твоя абсолютная свобода? Свобода грабить и убивать в том числе... А если мне через минуту захочется пристрелить жену? Да, некоторые имеют свободу - те отщепенцы, кто презрел общественные нормы, нарушил законы и не попался. Человек свободен ровно настолько, насколько ему это позволяется, ни больше, ни меньше, его поведение почти всегда предсказуемо, и это хорошо для бизнеса.

– Может, ты и прав...
– вздохнул Морган, допивая виски.
– Может быть...

– Подумай сам, - не унимался Рой, снова наполняя стаканы, - Свобода должна ограничиваться ответственностью. Да, в каком-то смысле можно выбирать: жить честно, или нет, но надо отвечать за свое решение перед обществом. Так что относительная свобода существует лишь в рамках, определенных в законах и нормах поведения, а абсолютная свобода всех людей невозможна, так как ведет к анархии и, стало быть, противоречит любому государственному и общественному устройству. Так ведь?

– Наверное, так, - бесцветно прошептал Морган. Его взгляд, прилипнув, следовал за поблескивающей золотой цепочкой от часов на темном бархате жилета на округлом животе Роя.
– Да, наверное, ты прав.

– Конечно, я прав.
– Рой был беспредельно горд и доволен собой, отчего тон его сразу приобрел нотки нравоучения.
– Я не могу ошибаться, потому что основываюсь на трудах различных философов, величайших умов всего человечества. Тебе надо заняться образованием, Морг. Держу пари, ты все еще по слогам читаешь.

"Можешь считать меня тупым, если хочешь, а сам только чужие мысли, как попугай, повторяешь..." - чуть не вспылил Морган, но быстро передумал, погрузившись на мгновение в шепот дождя за окном.

– А ты не считаешь себя свободным?
– спросил он наконец.

– Да нет, - Рой на мгновение смешался.
– Действуя в рамках законов, установленных в социуме, к которому я имею честь принадлежать, я получаю все, что мне нужно, пользуюсь тем, что общество мне дает взамен излишка свободы и не испытываю неудобств. Я - часть социума, я встроен в его структуру, я такой же как все. Наверное, это и есть истинная свобода, если следовать твоей терминологии.