Люди сумрака
Шрифт:
Я засыпал, крепко держа в руке руку Лайли.
Проснувшись утром, увидел исписанные листки бумаги, в беспорядке разбросанные по всей спальне. Почерк мой, но, как я ни пытался, так и не смог вспомнить, как и когда я это писал.
От моей возни проснулась Лайли. Я ободряюще улыбнулся ей, она ответила слабой улыбкой.
— Как все прошло? — поинтересовался я у подруги.
— Жутко, — призналась она. — Думаю, и говорить не стоит: ты был сам не свой. Не отвечал на мои вопросы, вообще на меня внимания не обращал. Зато постоянно бормотал
Я сжал ее руку.
— Скоро все закончится, — пообещал я.
Поднявшись с кровати, собрал листки и принялся внимательно их изучать. Ритуал был несложен: мне нужно было собрать вещи Дэймона, сохранившие его энергетику — как говорила незнакомка на кладбище, частички его души.
Я собрал волосы с его расчески, влажной ватной палочкой стер засохшую каплю крови на раковине, оставшуюся после неудачного бритья. Ритуал требовал и моей крови — как проводника Дэймона в мир, из которого его так безжалостно выдернули.
Теперь мне необходимо было землей начертить сложный рисунок. Для того, чтобы ее собрать, пришлось пройти на задний двор, минуя могилу ожившей иллюзии.
«Ничего, — думал я, не в силах отвести взгляд от земли, под толщей которой лежало мертвое тело. — В последний раз я вижу этот двор. В последний раз участвую в этом мистическом безумии».
Набрав земли, я вернулся в дом. В железный чан, добытый из гаража, кинул несколько вещей, принадлежавших Дэймону: лоскут ткани с его плаща, блокнот, кусок картины и фотография, случайно найденная в бумажнике и запечатлевшая несимпатичного мужчину с длинными волосами. В тот же чан я кинул ватную палочку, вымазанную в крови и волосы Дэймона. Пока огонь пожирал свою добычу, резанул ладонь и стряхнул в него несколько капель своей собственной крови.
Когда от всех преданных огню вещей остался только пепел, я пересыпал его в стеклянную чашку и поднялся в спальню. Землей начертил на полу знак и высыпал пепел в его центр.
Приготовления к ритуалу были закончены. Я выпрямился и посмотрел на застывшую в углу комнаты Лайли. Подойдя к ней, ласково ее поцеловал.
Мне не терпелось скорей покончить со всем этим.
Вернувшись к знаку на полу, я сел на колени и вооружился последним листком бумаги. Несколько раз прочитал про себя написанные на нем незнакомые слова, прежде чем произнести их вслух.
Несколько секунд ничего не происходило. А затем в центре рисунка, на месте, где был высыпан пепел, вспыхнул белый огонь. Он начал распространяться все дальше и дальше, пока не охватил собой все линии начерченного мной знака. Когда огонь потух, мне стало холодно.
Из комнаты напротив раздалось негромкое женское пение. Вскочив на ноги, я судорожно обернулся, но никого не увидел.
А повернувшись, увидел себя, медленно поднимающегося с колен.
— Ну что? — взволнованно проговорила Лайли. — Получилось?
Тот Ленард, которого я видел всего в шаге от себя, улыбнулся девушке.
— Все закончилось, мы можем ехать домой, — сказал он.
Лайли облегченно вздохнула и обняла его.
Я закричал, взывая к ней. Она не услышала, лишь, отстранившись, спросила:
— Этот знак… оставить его здесь?
— Думаю, будет лучше, если мы его уничтожим.
Лайли согласно кивнула и собрала землю и пепел.
А я бессильно наблюдал за тем, как моя милая уходит из дома под руку с тем, кто обрек меня на вечное заточение.
Дэймон, уходя, даже не обернулся.
— Любимый, ты снова убежал от меня, — голос Алессы, который я так часто слышал в своих странных снах, заставил мое дыхание сбиться.
Она выходила из комнаты напротив. Светлые волосы обрамляли бледное лицо, нож все так же торчал из груди.
— Я — не Дэймон, — хрипло произнес я. — Он меня обманул. Он забрал мое тело, чтобы выбраться отсюда.
Иллюзия звонко рассмеялась.
— Ты хочешь обмануть меня, Дэймони? — Смех резко прекратился, а глаза предостерегающе сузились. — Я не люблю, когда меня обманывают…
Алесса или не понимала, что я — не ее возлюбленный или же не хотела понимать. В любом случае, я сам был виноват в том, что позволил Дэймону завладеть моим телом, забрать все, что принадлежало мне. В тот момент, когда я произнес слова ритуала, я разрушил свою жизнь.
Это была моя расплата.
ГЛАВА 21
— Это полнейшее безумие, Кармаль! — категорично заявила Франческа. Она порывалась сейчас же прилететь ко мне, и мне много стоило усилий ее отговорить.
— Понимаю, но…
— Ты до сих пор не можешь исправить последствия сделки с баньши, а хочешь…
— В том-то и дело, что не могу! — воскликнула я, перебивая подругу. Поплотнее прикрыла дверь и, садясь на кровать, сказала уже тише: — У меня нет выбора, Фран. Самой баньши мне не достать — и она наверняка сильнее меня в обоих мирах, после стольких-то выпитых душ! Я не могу позволить ей и дальше продолжать мучить Лори — как и не могу позволить ей сделать сосудом меня, впустив ее в свое сознание. Ты только вспомни — она заставила Эмили Монаган убить собственную сестру! Ты представляешь, на что она способна? — Помолчав, я закончила со вздохом: — Я в ловушке, Фран.
— Но это не выход! — воскликнула подруга. Я слышала в трубке перестук ее каблуков — она ходила туда-сюда, не в силах остановиться, как делала всякий раз, когда ее переполняли эмоции.
— Разве? — устало бросила я. — У тебя есть другие идеи, как разорвать сделку с баньши? И ты, как никто другой, должна понимать, что она достойна смерти.
— Дело не в этом, — отрывисто сказала Франческа. — Не в морали. Она — падальщица, убийца и живых, и мертвых. Просто… Кто такой этот Пастырь? Что ты вообще знаешь о нем?