Люди в красном. Божественные двигатели
Шрифт:
Глава 1
Энсин Эндрю Даль выглянул из иллюминатора Земного Дока, космической станции Вселенского Союза над планетой Земля, и бросил взгляд на свой следующий корабль.
На «Бесстрашный».
— Красавец, правда? — сказал голос.
Даль обернулся и увидел молодую женщину в форме энсина, тоже рассматривающую корабль.
— Это да, — согласился Даль.
— Крейсер Вселенского Союза «Бесстрашный», — произнесла молодая женщина. — Построен в 2453 в Марсианском Доке. Флагман Вселенского
— Ты что, экскурсовод по «Бесстрашному»? — с улыбкой спросил Даль.
— А ты что, турист? — спросила молодая женщина, улыбаясь в ответ.
— Нет, — сказал Даль и протянул руку. — Эндрю Даль. Назначен на «Бесстрашный». Просто жду шаттла в 15–00.
Молодая женщина ответила на рукопожатие.
— Майя Дюваль, — сказала она. — Тоже назначена на «Бесстрашный». Тоже жду шаттла в 15–00.
— Какое совпадение.
— Если ты хочешь называть совпадением, что два члена Звездного Флота Вэ-Эс ждут на космической станции Вэ-Эс шаттла до космического корабля Вэ-Эс, пришвартованного прямо напротив иллюминатора — то да, конечно.
— Можно и так сказать, — согласился Даль.
— А что ты так рано? — спросила Дюваль. — Сейчас только полдень. Я думала, что буду самой первой.
— Я волнуюсь, — сказал Даль. — Это мое первое назначение. — Дюваль вопросительно смерила его взглядом. — Я на пару лет припоздал с поступлением в Академию.
— Это почему? — поинтересовалась она.
— Долгая история.
— У нас есть время, — заявила Дюваль. — Давай так — мы пойдем возьмем ланч, и ты мне все расскажешь.
— Мм, — ответил Даль. — Я тут типа жду кое-кого. Своего друга. Которого тоже назначили на «Бесстрашный».
— Закусочные — прямо тут, — Дюваль указала на ряды лотков через пешеходную галерею. — Просто пошли сообщение. А если он его пропустит, мы сможем оттуда его увидеть. Ну же, давай. Я плачу за выпивку.
— О, ну в этом случае… — протянул Даль. — Если б я отказывался от дармовой выпивки, меня бы вышибли из Звездного Флота.
— Мне была обещана долгая история, — заявила Дюваль после того, как они взяли еду и выпивку.
— Я ничего не обещал, — ответил Даль.
— Обещание подразумевалось, — запротестовала Дюваль. — И вообще, я купила тебе выпить. Теперь ты мой! Развлекайте меня, энсин Даль.
— Ну ладно, хорошо, — сказал он. — Я поступил в Академию так поздно, потому что три года был семинаристом.
— Окей, это не слишком-то интересно.
— На Форшане.
— Окей, это очень интересно, — сказала Дюваль. — Так ты священник форшанской религии? А какой схизмы?
— Левой схизмы. И нет, не священник.
— Не выдержал целибата?
— Священнослужителям левой схизмы не требуется соблюдать целибат, — сказал Даль, — но, если угодно, учитывая,
— Некоторых людей это бы не остановило.
— Ты не видела вблизи форшанского семинариста. И, кроме того, я за другими формами жизни не бегаю.
— Может, тебе просто нужных форм жизни не попадалось, — сказала Дюваль.
— Предпочитаю людей. Скажи, что я зануда.
— Занууууда! — кокетливо протянула Дюваль.
— И ты только что с рекордной скоростью залезла мне в душу, — сказал Даль. — Если ты такая быстрая с теми, кого только встретила, представляю, как ты себя ведешь со старыми знакомыми.
— Ой, ну нет, я не со всеми так. Но я могу сказать, что ты мне уже нравишься. Ну да ладно… Итак, ты не священник.
— Нет. Мой технический статус был «Чужеземный Кающийся Грешник», — сказал Даль. — Мне было позволено пройти полный курс обучения и некоторые обряды, но были некоторые физические требования, которые я не мог выполнить, чтобы вступить в сан.
— Это какие?
— Самооплодотворение, например.
— Маленькая, но весьма важная деталь, — сказала Дюваль.
— А ты тут беспокоишься по поводу целибата, — сказал Даль и отхлебнул спиртного.
— А если ты никогда не собирался быть священником, зачем ты пошел в семинарию?
— Я обнаружил, что форшанская религия приносит мне умиротворение, — сказал Даль. — Когда я был моложе, меня это очень привлекало. Мои родители умерли, когда я был совсем юным, мне досталось небольшое наследство, так что я использовал его, чтобы заплатить репетиторам за обучение языку, отправиться на Форшан и найти семинарию, которая согласилась бы меня принять. Я планировал остаться навсегда.
— Но не остался, — сказала Дюваль. — В смысле, это очевидно.
Даль улыбнулся:
— Ну… Я обнаружил, что форшанская религия приносит мне умиротворение. А форшанские религиозные войны — как-то не очень.
— А, — сказала Дюваль. — Но как можно превратиться из форшанского семинариста в выпускника Академии?
— Когда Вэ-Эс стала посредничать в переговорах между религиозными фракциями на Форшане, им нужен был переводчик, а я был на планете, — сказал Даль. — Не так-то много людей, которые говорят больше, чем на одном диалекте форшанского. Я знаю все четыре основных.
— Впечатляет.
— Да я вообще хорошо языком работаю.
— И кто теперь торопится? — спросила Дюваль.
— После того, как миссия Вэ-Эс на Форшане провалилась, всем чужеземцам посоветовали покинуть планету, — сказал Даль. — Глава переговорщиков Вэ-Эс сказал, что Звездный Флот нуждается в лингвистах и ученых, и рекомендовал меня в Академию. К тому времени мою семинарию сравняли с землей, и мне некуда было идти или денег на дорогу, даже если бы было, куда. Академия казалась наилучшим выходом. Я провел в ней четыре года, изучая ксенобиологию и лингвистику. И вот я тут.