Люди в красном. Божественные двигатели
Шрифт:
— Есть другие места, которые изменили твою жизнь, — говорит Саманта. — Другие жизни, которые ты могла бы прожить.
— Но не прожила, — говорит Элеанор. — И не собираюсь. Я живу жизнь, которую живу, и никакой другой жизни у меня нет. Никто во вселенной не живет мою альтернативную жизнь, а даже если бы и жил, я бы не парилась, потому что у меня есть моя собственная жизнь, чтоб ее жить здесь и сейчас. В моей жизни у меня есть Лу и Браден, и я счастлива. И не парюсь по поводу того, что еще могло бы быть. Может, у меня не хватает воображения. С другой стороны, зато я не ною. Зато я хотя
Саманта опять улыбается.
— Я не ною, — говорит она.
— Ноешь-ноешь, — отвечает Элеанор. — Или сентиментальничаешь, что, конечно, чуть более приемлемо с общественной точки зрения. Похоже, что ты насмотрелась домашних фото этой парочки, и теперь задаешься вопросом, не счастливей ли они тебя.
— Не счастливей, — отвечает Саманта. — Она мертва.
Письмо Маргарет Дженкинс ее мужу Адаму.
Милый!
Я тебя люблю. Прости за огорчение. Я знаю, что «Викинг» должен был вернуться на Землю к нашей годовщине, но я не управляю расписанием заданий, особенно экстренных, вроде этого. Это входило в сделку, когда ты женился на ком-то из флота Вэ-Эс. Ты же знал. Мы это обсуждали. Мне не больше твоего нравится находиться вдали от тебя, но я люблю свою работу. Когда ты делал предложение, ты сказал, что знаешь, что тебе придется с этим жить. Я прошу тебя вспомнить, что ты сказал мне, что будешь.
Еще ты говорил, что подумаешь о том, чтоб самому податься во флот. Я спросила капитана Фейст насчет вербовки специалистов, и она сказала, что флоту действительно нужны люди вроде тебя, с опытом насчет крупномасштабных компьютерных систем. Еще она сказала, что если ты пройдешь ускоренный тренинг и попадешь на корабль, то Вэ-Эс погасит твои кредиты на образование. И так на нас будет висеть одной проблемой меньше.
Еще капитан сказала, что подозревает, что в следующем году на «Викинге» откроется вакансия для системного специалиста. Без гарантий, но стоит рискнуть, а Вэ-Эс действительно старается помещать женатые пары на один корабль. Считает, что это поднимает дух. Мой-то дух это точно поднимет. Моногамия — отстой, если ты не можешь пользоваться ее привилегиями. Я знаю, ты чувствуешь то же самое.
Я люблю тебя. Подумай об этом. Я люблю тебя. Прости, что не могу быть с тобой. Я хотела бы. Я люблю тебя. Может, ты сможешь? Я люблю тебя. Подумай об этом. Я люблю тебя.
И еще. Я люблю тебя.
(Я) люблю (тебя),
М.
Чтобы унять Элеанор, которая чем больше думает о разговоре с сестрой в «П. Ф. Чангс», тем больше волнуется, Саманта соглашается ходить на свидания вслепую, организуемые Элеанор, по всей видимости, совершенно случайным образом.
От свиданий толку нет.
Первое — с банковским инвестором, который проводит все свидание, разъясняя поведение инвесторов во время экономического кризиса 2008 года, прерываясь только на то, чтоб ответить на срочные письма от (как он, по крайней мере, заявляет) своих партнеров в Токио и Сиднее. Ну, хотя бы в туалет он ходит без телефона. Саманта протягивается через стол, открывает телефон и сбивает батарею. Ее ухажер, в ярости от того, что телефон внезапно перестал работать, уходит, едва задержавшись, чтобы спросить, не против ли она разделить счет за ужин, прежде чем умчаться прочь на поиски магазина сотовых.
Второе — с школьным преподавателем английского из «Глендейла», который стремится стать сценаристом и явился на свидание, потому что Элеанор намекнула, что у Саманты все еще могут быть связи в «Хрониках „Бесстрашного“», в одном из сериалов, где она была статистом. Когда Саманта объясняет, что была всего лишь статистом, и что это было год назад, и что она получила эту халтуру через ассистента режиссера, занимающегося подбором состава, а не через личные связи, учитель замолкает на пару минут, а потом просит Саманту все равно прочитать сценарий и сказать, что она думает. Она молча читает, пока накрывают ужин. Сценарий ужасен. Из жалости Саманта лжет.
Третье — с человеком настолько скучным, что Саманта в буквальном смысле не может вспомнить о нем ничего, едва вернувшись в свою машину.
Четвертое — с бисексуальной коллегой Элеанор, вопрос пола которой Элеанор умышленно запутала, называя ее «Крис». Крис нимало не расстраивается, когда Элеанор объясняет ей ситуацию, и они вдвоем отлично проводят время. После ужина Саманта звонит сестре и интересуется, о чем она там вообще себе думала. «Милая, у тебя так давно не было никаких отношений. Я подумала, может, ты что-то от меня скрываешь?» — отвечает Элеанор.
Пятое — просто жуть. Саманта сбегает еще до того, как приносят горячее.
Шестое — с человеком по имени Брайан, который вежлив, внимателен, обаятелен, достойно выглядит, и, как Саманта совершенно точно видит, абсолютно к ней равнодушен. Когда Саманта говорит это ему, он смеется.
— Простите, — говорит он. — Я надеялся, что это не так очевидно.
— Все в порядке, — говорит Саманта. — Но почему вы согласились пойти на свидание?
— Вы же видели свою сестру, да? — говорит Брайан. — Через пять минут легче согласиться, чем найти причины отказать. И она сказал, что вы правда очень милая. Она была права, кстати.
— Спасибо, — говорит Саманта, и опять молча разглядывает его пару секунд. — Вы вдовец, — наконец, произносит она.
— А, — говорит Брайан. — Элеанор сказала вам, — он отхлебывает вина.
— Нет, — говорит Саманта. — Я просто догадалась.
— Тогда Элеонор следовало вам сказать, — говорит Брайан. — Извините за нее.
— Это не ваша вина, — говорит Саманта. — Две недели назад Элеонор не сказала мне, что отправила меня на свидание с женщиной, так что легко понять, как она пропустила ваше вдовство.
Они оба смеются.
— Мне кажется, вам стоит уволить сестру с поста сводни, — говорит Брайан.
— И давно это? — спрашивает Саманта. — Давно ли вы вдовец, я имею в виду.
Брайан кивает, что понял, о чем она.
— Восемнадцать месяцев, — отвечает он. — Это был удар. Она пробежала половину марафона, а потом споткнулась и умерла в госпитале. Доктора сказали мне, что кровеносные сосуды в ее мозгу, вероятно, всю жизнь были слабыми, и просто выбрали этот момент, чтоб разорваться. Ей было тридцать четыре.