Люди, власть и прибыль
Шрифт:
В XIX в., однако, плоды этого прогресса распределялись очень неравномерно [39] . На деле у многих жизнь стала тяжелее. Как выразился Томас Гоббс более чем за столетие до этого [40] , «жизнь была грязной, жестокой и короткой», а промышленная революция сделала ее для многих еще хуже. Романы Чарльза Диккенса очень ярко описывают страдания людей в Англии в середине XIX в.
В Соединенных Штатах неравенство достигало новых пиков в конце XIX в. – в «Позолоченный век» и «Бурные двадцатые» [41] . К счастью, правительство не осталось в стороне: законодательство Прогрессивной эры [42] и Новый курс были нацелены на ограничение игры на рыночной власти и устранение проявившихся недостатков рынка, включая неприемлемый уровень неравенства и чувства незащищенности [43] . При президенте Франклине Рузвельте
39
Как детально объясняется далее, из-за ограничительной по своему характеру практики на рынке труда и дискриминации, особенно женщин и темнокожих, большие группы людей ничего не получили от этого прогресса.
40
См.: Thomas Hobbes, Leviathan, 1651.
41
«Бурные двадцатые» – образное название 1920-х гг., периода интенсивной урбанизации страны. – Прим. пер.
42
Прогрессивная эра – период политики реформизма 1900–1917 гг., проводимой президентами Теодором Рузвельтом и Вудро Вильсоном. – Прим. пер.
43
Аналогичная реакция наблюдалась и в Европе, в одних случаях раньше, чем в США, в других позже. (Германия при канцлере Отто фон Бисмарке стала первой страной, которая ввела государственное пенсионное страхование в 1889 г.)
Развитие рыночных и политических институтов, начавшееся в XVIII в., не всегда протекало гладко. Периодически случались кризисы, из которых самым тяжелым была Великая депрессия, начавшаяся в 1929 г. США не могли оправиться от ее последствий до самой Второй мировой войны. До войны правительство выплачивало пособие тем, кто временно не мог найти работу. После войны развитые страны взяли на себя обязательство обеспечить полную занятость.
Движение в поддержку равного распределения плодов прогресса тоже не всегда было стабильным. Как уже говорилось в этой главе, ситуация сильно ухудшилась в конце XIX в. и в 1920-х гг., но в десятилетия после Второй мировой войны заметно оздоровилась. Хотя доходы росли у всех групп населения, у тех, кто находился внизу, они повышались быстрее, чем у находившихся наверху. Но затем, в конце 1970-х – начале 1980-х гг., произошел крайне неприятный поворот. Доходы групп в нижней части социальной лестницы перестали расти и даже начали снижаться, в то время как у других групп они резко пошли вверх. У богатых средняя продолжительность жизни продолжала расти, а у менее образованной части населения она стала сокращаться.
Контратака
У прогресса, ассоциируемого с эпохой Просвещения, всегда существовали недруги. В их перечень нынче входят религиозные консерваторы, которым не по вкусу идеи вроде эволюции, и те, кого не устраивают терпимость и либерализм, проповедуемые сторонниками Просвещения [44] . К ним добавляются люди, чьи экономические интересы входят в противоречие с научными открытиями. Например, владельцы угольных компаний и их работники, перед которыми маячит перспектива принудительного прекращения добычи угля с учетом того, что его сжигание является одной из главных причин глобального потепления и изменения климата. Однако эта коалиция религиозных и социальных консерваторов вместе с теми, чьи своекорыстные интересы находятся в прямом противоречии с научными фактами, недостаточно широка, чтобы иметь политическую власть. Такая власть требует поддержки со стороны деловых кругов. И они предоставляют помощь в обмен на дерегулирование и снижение налогов. В США скрепляющей силой для этого альянса стал неожиданно свалившийся нам на голову президент Дональд Трамп. Тягостно видеть, как президент, склонный к нетерпимости, женоненавистничеству, национализму и протекционизму – то есть к тому, что совершенно не вяжется с ценностями, декларируемыми в бизнес-сообществе, – молча делает все, чтобы деловые круги могли получить более комфортную бизнес-среду с минимальным регулированием и особенно налоговые поблажки для себя и своих компаний. Предельно очевидно, что деньги в их карманах и жадность перевешивают все остальное.
44
Я должен подчеркнуть, что связь между консерватизмом и антилиберализмом не является чем-то предопределенным. Однако ситуация складывается именно так, хотя немало выдающихся консерваторов могут служить примером толерантности. – Прим. авт.
С самого начала предвыборной кампании и особенно после вступления в должность президента Дональд Трамп выходил далеко за пределы традиционной «консервативной» программы. В некоторых отношениях, как уже отмечалось, он фактически является революционером: он не прекращает нападки на центральные институты нашего общества, с помощью которых мы пытаемся приобретать знание и устанавливать истину. В числе его целей университеты, научное сообщество и судебная система. Самым яростным атакам, конечно, подвергаются основные новостные каналы информации, которые окрестили «лженовостными каналами». Парадокс в том, что именно там проверка достоверности фактов стоит на первом месте, а Трамп беззастенчиво и регулярно лжет [45] .
45
Газета Washington Post
Подобные нападки не только беспрецедентны для Америки, они к тому же разрушительны для нашей демократии и экономики. Хотя все эти нападки хорошо известны, крайне важно понимать, что является их побудительной причиной и насколько широки цели. Важно также понимать, что истоки происходящего следует искать не в Трампе: если бы у него не было поддержки, его нападки на институты установления истины не имели бы такого эффекта. Нападки подобного характера наблюдаются и в других местах. Если бы Трамп не развязал такую войну, это сделал бы кто-нибудь еще.
В таком контексте поддержка президента Трампа со стороны деловых кругов выглядит исключительно циничной и обескураживающей особенно для тех, кто хоть немного помнит о распространении фашизма в 1930-х гг. Историк Роберт Пакстон проводит параллели между благосклонностью Трампа к богатым и стратегией, лежавшей в основе зарождения нацизма в Германии [46] . Как и Трамп, фашисты получили поддержку явного меньшинства, которого было недостаточно для прихода к власти демократическим путем, – у них никогда не было ничего похожего на большинство голосов. Успех Трампу принесла коалиция с деловыми кругами, как и в те времена, когда фашисты пришли к власти. Они смогли сделать это только в результате поддержки широкой консервативной коалиции, в которую входили и деловые круги.
46
См.: Patt Morrison, “Patt Morrison Asks: Robert O. Paxton Talks Fascism and Donald Trump,” Los Angeles Times, Mar. 9, 2016. Книга Пакстона «Анатомия фашизма» (The Anatomy of Fascism, New York: Knopf, 2004) является исчерпывающей работой на эту тему. Хотя эта замечательная книга была написана 15 лет назад, кажется, что речь в ней идет о происходящем сегодня.
Нападки на университеты привлекли меньше внимания, чем нападки на средства массовой информации, однако они не менее опасны для будущего нашей экономики и демократии. Университеты являются тем источником, из которого берется все остальное. Кремниевая долина – центр инновационной экономики страны – стала тем, что она представляет собой, благодаря технологическим достижениям двух наших лучших университетов – Стэнфордского университета и Калифорнийского университета в Беркли. Массачусетский технологический институт и Гарвардский университет аналогичным образом дали начало грандиозному биотехнологическому центру в Бостоне. Репутация нашей страны как лидера в сфере инноваций зиждется на знаниях, получаемых в национальных университетах.
Наши университеты и научно-исследовательские центры не только генерируют передовые знания – они притягивают к нашим берегам ведущих предпринимателей. Многих привлекла сюда возможность учиться в лучших университетах. С 1995 по 2005 г., например, иммигранты основали 52 % всех новых компаний Кремниевой долины [47] . Иммигранты учредили также более 40 % компаний, входивших в 2017 г. в список Fortune 500 [48] .
Несмотря на это, Трамп пытался урезать государственное финансирование фундаментальных исследований в бюджете 2018 г. [49] Помимо этого, наверное впервые за все времена, налоговый закон республиканцев в 2017 г. предусмотрел налогообложение частных некоммерческих университетов, многие из которых играли центральную роль в научном прогрессе, а значит, в повышении уровня жизни и обеспечении конкурентного преимущества Америки.
47
См.: Adam Bluestein, “The Most Entrepreneurial Group in America Wasn’t Born in America,” Inc., Feb. 2015.
48
См.: Rose Leadem, “The Immigrant Entrepreneurs behind Major American Companies (Infographic),” Entrepreneur, Feb. 4, 2017. Илон Маск (компании Tesla и SpaceX) проучился два года в Королевском университете в Канаде, а затем перевелся в Пенсильванский университет, где получил степень бакалавра по физике и экономике. Хамди Улукайя, основатель Chobani, компании по производству йогуртов, приехал в Соединенные Штаты для изучения английского языка в Университете Адельфи.
49
К счастью, конгресс не стал к нему прислушиваться: в бюджете на 2018 г. заложено увеличение расходов на науку на 12 %, а не урезание на 17 %, как предлагал Трамп.
Некоторые республиканцы критикуют наши университеты за идейность и нетерпимость к ханжеству и сексизму. Действительно, профессора почти повсеместно учат, что изменение климата реально, а многие высказывают сомнения в отношении экономики предложения. Университеты к тому же не уделяют серьезного внимания теориям плоской земли в географии, флогистона в химии или сохранения золотого стандарта в экономике. Существуют и другие идеи, которым заслуженно не уделяют внимания в высшем образовании [50] . Было бы преступно учить устаревшим идеям, многократно опровергнутым с помощью естественно-научных методов.
50
Наши СМИ нередко подвергаются справедливой критике за перекосы в освещении событий. Хотя 99,9 % ученых убеждены в изменении климата, некоторые медиаисточники предоставляют равный голос оставшейся 0,1 %, узаконивая мнение тех, кто отрицает изменение климата.
До сих пор университетам удавалось устоять. Однако можно догадаться, что произойдет с американской экономикой и нашим положением в мире, если Трамп и иже с ним решат вести эту войну до победного конца. Мы быстро потеряем свою позицию в авангарде инновационного мира. Уже сейчас другие страны пользуются плодами антииммигрантской и враждебной по отношению к науке политики Трампа: Канада и Австралия, например, активно занимаются привлечением талантливых студентов и созданием исследовательских институтов и лабораторий, способных играть роль альтернативы Кремниевой долине.