Люди Волка
Шрифт:
— Соленые Воды?
Сломанное Копье беспокойно взглянул на огонь.
— Земля между уделами Круглого Копыта и Тигровой Утробы. — Он покачал головой. — Мы с Дымком вышли в начале Долгого Света и шли по землям Рода Бизона к Роду Тигровой Утробы. На обратном пути, не больше двух лун назад, я шел вместе с Оленьей Ногой из Рода Бизона. Старый путь залило водой. Нам пришлось идти несколько дней в обход на север. Это чудно выглядело: верхушки деревьев торчали из воды. Земля становится все уже. И северные Соленые Воды тоже движутся к югу. Скоро два моря сомкнутся. А еще Оленья Нога сказал, что реки никогда прежде не были такими полноводными. Половина его рода не смогла в этом году прийти на Священные Танцы из-за разлива Большой Реки на западе. Знаешь, той, что течет на запад с другой стороны горного хребта. Даже самые сильные и храбрые не могут перебраться через этот поток.
«Так быстро»… — подумал про себя Ледяной Огонь;
Дрожь беспокойства охватила его. Нежный детский голос раздался в его сознании. Он медленно перевел глаза на морской узелок.
— Что же это? — прошептал он, прищурившись. — Это случилось быстрее, чем я думал… Сломанное Копье тяжело вздохнул:
— Что же это, Старейшина?
Ледяной Огонь по-прежнему глядел на зеленовато-голубой узелок. Но шепот опять затих. Моргнув, он вновь поглядел на молодого воина:
— Море вот-вот отсечет нас от Ледового Народа.
— Как?
— Затопит землю.
Сломанное Копье остолбенел от этих слов.
— А что если воды отсекут нас от Рода Тигровой Утробы? Они отходят назад: их теснит Ледовый Народ.
Ледяной Огонь пожал плечами:
— Тогда им придется бороться с Ледовым Народом в одиночку. И с этой ужасной болезнью — тоже.
Сломанное Копье глубоко вздохнул и поглядел на свое копье.
~ Но если вода затопит весь мир, с нами-то что будет?
— Об этом не тревожься. К тому времени, как до этого дойдет, тебя давно уже не будет в живых. — Он улыбнулся, краем глаза поглядев на узелок: «Вправду ли так?»
Красный Кремень сжал губы и выпрямился.
— Пошлют ли другие роды воинов, чтобы помочь нам против Врага? Мы хотим вызволить наших близких! — Он гневно ударил кулаком по пыльной земле.
Сломанное Копье опустил глаза, а Ледяной Огонь погладил своего старого друга по плечу.
— Мы выручим ее! — тихо сказал он. Красный Кремень немного расслабился и чуть заметно кивнул:
— Я знаю, Старейшина.
Ледяной Огонь опустил руку и спросил:
— Сколько воинов идет сюда?
— Много, — твердо ответил Сломанное Копье. — Когда Ледовый Народ пошел к югу, чтобы захватить землю поредевших во время поветрия новой болезни племен, никого не осталось, чтобы противостоять им. Воины из всех племен пошли сюда, чтобы помочь нам защищаться от Врага. Для них это дело чести.
Красный Кремень опять кивнул, сжав кулаки:
— В этом году наши воины вернут нашему роду Священную Белую Шкуру! Сломанное Копье улыбнулся:
— Надеюсь, да!
Ледяной Огонь гордо улыбнулся. Шкура была священным талисманом всего племени, сердцем всего Народа, с ней связывалась надежда на победу и возрождение, на бессмертие души. Без несравненной Силы Шкуры весь Народ погибнет! Каждый Долгий Свет Шкуру передают роду, проявившему наибольшую доблесть, стяжавшему наибольшую честь в битвах.
Он кивнул:
— Не сомневаюсь, что мы вернем ее себе!
Сон никак не приходил к Ледяному Огню этой ночью. Он извивался в своем плаще, как умирающий после нереста лосось. Морской узелок все время что-то бормотал, но он не в силах был вполне различить его слова, и это всерьез беспокоило его.
Ветер трепал подог чума, звезды глядели из опрокинутой небесной чаши. Он ощутил прохладное дуновение ветра и прислушался к его несмолкающему завыванию.
— Человек из Других… — услышал он. Сердце его упало. Затаив дыхание, он ждал, чувствуя прикосновение Соглядатая.
— Я вижу тебя… — шептала эта старая ведьма, — тебе не спрятаться. — Ее скрипучий голос подступал к нему и отзывался в каждой точке пространства, как волна прибоя.
Он потер руками глаза, мигнул и, в конце концов обшарив глазами чум, спросил:
— Кто ты?
— Цапля. Я знаю тебя много лет, человек из Других, — с тех пор, как ты изнасиловал…
— Я помню. — Он вздрогнул. Былое вспыхнуло в его сознании. Тогда ему, как и теперь, казалось, что все происходит во Сне. Чувство это было таким сильным — тогда оно совсем лишило его разума. Сейчас это снова подступало к нему, затопляя весь мир, — мучительно явственное присутствие, выворачивающее все в нем наизнанку.
— Такой могучий Сон… — прошептал он.
— Ты готов говорить со мной?
— Да. — Он сбросил с плеч свои шкуры, чувствуя, как ее присутствие обволакивает его душу. Стараясь сосредоточиться, он поглядел в огонь, от которого остались сейчас лишь тусклые светящиеся головешки.
— Я здесь, — прошептал он, пытаясь разглядеть это. — Здесь.
И тут среди светящихся угольков выступило человеческое лицо. Она была уже стара; серебристые кудри кольцами падали ей на плечи. Но даже сейчас она была потрясающе красива.
— Я вижу тебя, — прошептал он тихо, словно боясь разбудить других спящих. — Такая Сила… Это ты воюешь с нами, ты посылаешь против нас своих воинов?
Цапля покачала головой. Костер опять разгорался, и в пламени его вставали все новые образы.
— Это все твой сын. Ты ведь знаешь его, да? Тот, что рожден в крови.
— Нет, я не знаю его.
— Это совсем уж худо. Я думала, ты видел его в своих грезах. Он Сновидец, но только отчасти проблесками величия. Он никогда ничему не учился, и он слишком нетерпелив и порывист. Он мчится вперед как карибу, укушенный мухой, и не думает о последствиях.
— Что же он может сделать с нами?
— Он погубит твой Народ.
Он почуял в сердце холодок ужаса.
— Как? Ваш Народ слишком скуден числом, чтобы противостоять нам. Он не сможет.
— Не он один. Почему ты не спрашиваешь про второго сына?
На лице его выступили капли холодного пота.
— Мальчик с радугой. Ты… знаешь его?
— Волчий Сновидец, — прошептала она со странным почтением в голосе. — Он могуч, человек из Других. Так могуч, как я могу только мечтать.
— Он объединится с братом, чтобы погубить нас? — Ледяной Огонь уверенно покачал головой: