Людкина любовь
Шрифт:
Несколько лет назад учительница по русскому языку и литературе написала на доске тему нового сочинения – "Кем ты хочешь быть". Каких только вариантов не было, но больше всего класс смеялся над желанием Вовочки стать лесорубом и желанием Миши стать архитектором. Никто в классе не захотел выучиться в будущем на космонавта или актёра, стать учёным или художником, сплошные шахтёры, слесари, портнихи и строители. И тут, на тебе – лесоруб и архитектор. Злобная детвора долго над этим потешалась, но по иронии судьбы или ещё бог знает от чего, но уже через несколько лет после окончания школы желание мальчишек сбылось – Миша получил
И вот теперь можно было навсегда забыть о школе, которая не дала Мишке ничего, кроме неприязни к самой себе и всем тем, кто в ней обитал. Всё хорошее, что случилось в его жизни за эти годы произошло вне школьных стен, она не имела никакого отношения к его желанию читать хорошие книги, к умению рисовать и к успехам в спорте, поэтому когда во время рытья какой-то траншеи в школьном дворе, экскаваторщик случайно наткнулся на неразорвавшуюся авиационную бомбу времён войны, Мишка был первым, кто швырнул в неё камень, в надежде, что та взорвётся. Но увы, пришлось немного подождать, чтобы избавиться от неё другим способом.
Он так хотел забыть обо всём, что было связано со школой, что за сорок с лишним лет после её окончания ни разу не посетил мероприятие, которое называется встреча выпускников, и не знал о том как сложилась судьба большинства из его одноклассников, имена которых навсегда стёрлись из его памяти. Оставался только образ белокурой Леночки, но и то лишь до тех пор, пока он случайно не увидел её, вернувшись из армии. Мишка зашёл в магазин купить бутылочку вина и столкнувшись взглядом с продавщицей, узнал в этой толстой и вульгарно накрашенной девице в грязном халате свою первую любовь. Лена долго смотрела на него, в надежде, что тот заговорит, но он отвёл взгляд, взял бутылку и вышел из магазина, чтобы никогда больше сюда не возвращаться.
По плану, разработанному Мишкой, с первого сентября должна была начаться новая жизнь, в которой он переставал быть маменькиным сыночком и вечно погоняемым всеми слюнтяем. Ещё на вступительных экзаменах Мишка украдкой всматривался в новые лица, выбирая тех, кто мог бы стать его другом или новой любовью. На роль друзей было множество кандидатов, а вот та, в которую хотелось влюбиться была только одна, остальные девчонки выглядели уж слишком обычно; у них не было такой фигуры, облачённой в обтягивающую чёрную водолазку и невероятные по тем временам джинсы "Вранглер". А ещё её голос, манеры и лицо… Такой красоты Мишка не видел даже в кино.
Но вместо того, чтобы подойти и познакомиться, он испугался, и потом старался даже не смотреть в её сторону, в тайне надеясь, что та не поступит, и можно было спокойно жить дальше и не мучиться от неразделённой любви. И каково же было его разочарование, одновременно граничащее с невообразимым восторгом, когда Миша увидел эту девочку входящей в аудиторию вместе с его группой. Но именно в эту минуту вспомнились пророческие слова его друга детства Пашки: "С красивыми опасно – обязательно обманут". Быть обманутым не хотелось, поэтому Рита стала для него лишь бесплотным симпатичным призраком, который существовал где-то рядом, доставлял эстетическое наслаждение, но контактировать с которым считалось опасным и бесполезным занятием.
– Кто хочет "Винстон"? – внедрившись в круг, выбежавших покурить пацанов, бодро спросил Валера, открывая
Все жадно похватали сигареты, а он добил всех, громко клацнув зажигалкой "Зиппо".
– Прикуривайте, – и смачно затянувшись, задал совершенно неожиданный вопрос. – Кто-то из вас уже ебался?
Все пацаны одновременно покраснели и потупили взгляды, сосредоточившись на курении.
– Пора бы уже, – с нескрываемым чувством превосходства, произнёс Валера. – Тёлочек нужно начинать ебать вовремя. Как вам наши?
– Так себе, – ответил за всех Штуша, – с одной можно было бы…
– Риту не трогать, она моя, – перебил его Валера. – Ты же о ней подумал?
– Ну есть там ещё, подружка её, но Рита – огонь.
– Бухнём для знакомства? У меня на выходные квартира свободна.
– Сами или девок позовём? – робко поинтересовался Олег.
– Позовём. Зачем бухать без тёлок.
– Всех? – вступил в разговор Саша.
– Пригласим тех, что тусуются с Ритой, а там посмотрим.
– А что бухать будем? Предлагаю "Портвейн", – со знанием дела предложил Штуша.
– У меня есть "Кальвадос", отец привёз из Франции. А для девок купим ещё и сидр, – продолжил распоряжаться Валера, – ну и жратву какую-нибудь. В общем скидываемся по трёшке.
Мишка всё это время простоял молча. Во-первых, он не курил и не собирался начинать. Первый опыт с украденными у отца сигаретами показал, что это ему не нравится, а курить ради того, чтобы быть как все, не хотелось. Вино он попробовал лишь однажды, и тоже ничего кроме отвращения не испытал. Понравился только сладкий ликёр в шоколадной бутылочке из отцовской коллекции, но бутылочка была такой маленькой и после неё так сильно болела задница от папиного ремня, что этот вкус забылся уже на следующий день после той дегустации. Ну, а слово "ебаться" Мишка даже стеснялся произнести вслух. Он в общих чертах понимал, что и как в этом вожделенном процессе, даже иногда подрачивал на порнографические фотки, которые тайком собирал в течение нескольких лет, при этом ни разу в жизни не целовался, и вообще не прикасался ни к одной девочке. А тут предлагалось всё и сразу…, плюс три рубля. И ему снова стало страшно. Но не пойти он не мог, иначе разорванный им круг снова бы сомкнулся.
Мишка внимательно следил за всем, что происходило на вечеринке и старался делать всё так как делал Валера; отхлебнул немного "Кальвадоса" из рюмки, но испытать наслаждение как его новый друг не смог, и с трудом сдержав отвращение, заел этот изысканный французский напиток куском варёной колбасы, обмакнув его в горчицу. Портвейн был не так противен, но его захотелось чем-то запить.
– Вот, возьми, – любезно предложил Валера, и протянул бокал с напитком, напоминающем ситро.
Он выпил, и голова закружилась почти зразу.
– Это что? – спросил Миша, едва ворочая языком.
– Обычный сидр. Девчачий напиток, – улыбнулся Валера. – Пойдём ко мне в комнату, тебе нужно полежать немного и сразу полегчает.
Господи, подумал Мишка, у него есть даже своя комната. Он, наверное, самый счастливый человек на свете, но войдя в неё, изменил своё мнение – увиденное было на ступеньку выше от обычного счастья; на стенах висели огромные плакаты с лохматыми парнями, на полках дефицитные книги и пластинки, на столе японский кассетный магнитофон и проигрыватель, на полу огромные колонки.