Людоед на первом этаже

Джонс Диана Уинн

Гвинни прижала ладони ко рту:

– Ой! Ириски! Они опять по всей батарее. Я забыла.

– О, нет! – воскликнул Джонни.

Все помчались наверх посмотреть. Грязь стала еще хуже, если только такое возможно.

– Вот это да! – произнес Дуглас.

– У тех, которых ты спрятал в нашем шкафу, родились дети – на случай, если ты не знал, - сообщил ему Джонни.

Каспар был слишком подавлен, и потому его хватило только на то, чтобы одарить Дугласа взглядом, полным отвращения.

– Извините, - сказал

Дуглас. – Откуда мне было знать, что у них могут быть дети? Лучше нам убраться здесь, пока не увидел Людоед.

Никто не стал спорить. Дуглас снова достал роковое ведро. Джонни принес шесть полотенец для лица – полотенце Салли отсутствовало. Гвинни нашла мыло, соду и чистящий порошок, а Каспар собрал все порхающие обертки. После чего они принялись счищать с батареи верхние слои ирисок.

В самый разгар уборки в дверях появился Людоед, настороженный громыханием ведра и журчанием кранов. Джонни издал вопль ужаса. Все застыли.

– А теперь кто это сделал? – спросил Людоед.

Поскольку, строго говоря, никто этогоне делал, никто не ответил.

– Ты здесь руководишь уборкой, Дуглас? – вопросил Людоед. – Или они развратили и тебя?

Дуглас покраснел.

– Возможно, ты удивишься, но по крайней мере наполовину это моя вина.

Людоед покачал головой:

– Я вовсе не удивлен. Джонни и Каспар могут совратить и святого. И с меня хватит. Если получится, я собираюсь избавиться от них.

– Избавиться от них? – потрясенно воскликнула Гвинни. – Имеете в виду – так же, как избавились от мамочки?

– Я не избавлялся от Салли, - раздраженно произнес Людоед.

– Тогда что вы сделали с ней? – спросил Каспар. – Вы ведь сказали Гвинни неправду, так?

– Вы солгали, - сказал Джонни.

– Да, что бы ты ни сделал, не надо было лгать им, - сердито произнес Дуглас.

Людоед в величайшем удивлении обвел взглядом их вызывающие лица. Он совершенно не мог понять, почему они так злы. Ни разу ему не приходило в голову, что с ними следует быть честным.

– Вы все просто смешны, - сказал он. – Салли уехала немного отдохнуть. Вы, негодные дети, замучили ее.

– Она уехала не к бабушке, - заметил Каспар. – И почему она не сказала нам?

– Если так хотите знать, она уехала в гостиницу на морском курорте, - ответил Людоед. – И она не сказала вам, потому что она устала от вас.

– На этот раз это правда? – вопросил Дуглас.

– Дуглас, - произнес Людоед, - ты можешь запугивать Малколма, но не смей использовать этот тон со мной.

И они сразу поняли, что он сказал неправду. Будто чтобы окончательно укрепить их ненависть и недоверие, он добавил:

– Каспар и Джонни, это ваша вина. Вы двое разрушаете здоровье Салли – со своей водой, ирисками и лазанием по крышам, и я собираюсь после Рождества отправить вас в пансион, чтобы там вас научили достойному поведению. Я сыт вами по горло.

Каспар и Джонни были слишком потрясены, чтобы говорить.

–

Это нечестно! – воскликнул Дуглас. – Они просто еще не научились, как сделать так, чтобы их не поймали, а мы научились!

– Я так понимаю, ты просишь, чтобы тебя тоже отослали? – спросил Людоед.

– Еще чего! – прочувствованно ответил Дуглас.

– Тогда не провоцируй меня. Убери эту отвратительную грязь, а потом спускайся на кухню и найди что-нибудь, что мы можем поесть.

У них ушло больше часа, чтобы отскрести ириски от батареи. После чего Дуглас спустился на кухню и сделал всё возможное. Его всё возможное оказалось большим количеством слипшейся комками, холодной консервированной фасоли.

– Это всё, что ты смог? – недовольно спросил Людоед.

– Это единственное, что я умею готовить, - объяснил Дуглас.

Каспар, Джонни и Гвинни были поражены его невежеством.

– Мы все можем приготовить яичницу с беконом, - сообщил Каспар. – А Гвинни умеет много всего.

– Слава Богу! – сказал Людоед. – Тогда верните фасоль в консервные банки и сделайте яичницу с беконом.

Они повиновались. Гвинни подумала, что фасоль, возможно, не будет храниться в открытых банках, так что Каспар подогрел ее на сковороде.

– Сходи спроси Малколма, хочет ли он ее съесть, - велел он Джонни.

– Где Малколм? – спросил Людоед. – Ушел с головой в какой-нибудь эксперимент?

– Нет, он заболел. А ты даже не заметил, - ответил Дуглас.

Джонни нашел Малколма спящим – шесть карандашей стояли на подушке, будто охраняя его. Его лицо было таким изнуренным и бледным, что Джонни забеспокоился. Но говорить Людоеду нет смысла. Ему было наплевать, живы они или умерли – возможно, с небольшим предпочтением в сторону их смерти.

На этой мысли в голове Джонни зародилась идея. Он подошел к столу, где Малколм оставил химический набор, и осторожно осмотрел его, чтобы понять, как Малколм работал над поисками невидимости. К своему удовольствию, он обнаружил, что Малколм оставил лист с записями. Джонни, который всё держал перемешанным в голове, был этим поражен, но лист всё равно взял. Затем, чувствуя себя довольно-таки бесчестным и бросая настороженные взгляды на спящего Малколма, он прочитал записи.

Это оказался список комбинаций, которые Малколм испробовал, используя один основной ингредиент из нижнего слоя и некоторое количество других веществ, и описание того, что он делал с каждой комбинацией. Тем или иным путем Джонни испробовал две трети этого. И теперь благодаря Малколму можно было не пробовать оставшуюся треть. Еще лучше – Малколм составил два направления для будущих опытов, которые должны были касаться «Dens Drac.» и «Petr. Philos.» [6] , и оба их Джонни уже пробовал. Что оставляло только «Noct. Vest.», который не пробовал ни один из них. Они были очень близки! Джонни пообещал себе, что подарит Малколму формулу, когда найдет ее, чтобы компенсировать то, что он прочитал его записи, и тихонько вышел из комнаты.