Лютица
Шрифт:
— вот же скотина! — неистово закричал Калоян, краснея как рак. — Да кем он себя возомнил! Сволочь! Безбожник проклятый!
— полагаю Богом. Вы знаете король, сколько стоит его наряд, в котором он ходит по своему Буколеонскому дворцу?
— какая к чёрту разница?
— 62 тысячи серебряных марок. За эти деньги можно построить ещё один дворец, и организовать ещё один крестовый поход. — наливая себе вина, поведал Эмил.
— не дурно… — подтвердил Котян. — Но, глупо как и всё что делает Балдуин. Простите Эмил, как вы считаете, он полный идиот, или просто больной человек?
— он самовлюблённый французский пижон, который обязан быть наказан. — ответил Эмил.
— и он поплатится за свою заносчивость. Не сомневайтесь Калоян. — сказал королю хан половцев.
— боюсь господа прерывать вашу ненависть к Балдуину, но у нас другое крайне важное дело назревает. Оно сейчас намного важнее самого Балдуина.
— какая падаль на Балканах может быть важнее Балдуина? — спросил Калоян.
— вы неделю назад отвели войска по просьбе Парфения из Фесалонник.
— ну да, было дело. — согласился король.
— так вот, Бонифаций обманул Парфения и кинул его со свитой в темницу, тем самым провозгласил себя королём государства Фесалонники и мало того, ходят слухи, что этот, ещё один идиот, который по уровню идиотизма уступает только Балдуину, хочет забрать часть береговых земель у венецианцев.
— откуда у вас такие сведения Эмил? — спросил Котян подозрительно.
— вы всегда любите задавать вопросы, но никогда не отвечаете на мои! Как же сложно быть советником при короле!
— хватить жаловаться Эмил, сейчас не время для бравад, так откуда вам это ведомо? Это проверенная информация?
— то, что этот мерзавец забрал себе величайший порт Балкан, не считая Константинополя, то да — это чистейшая правда и свершившийся факт, а то, что он собирается выдвигаться в южный Родос пока только слухи. Но, слухи не беспочвенные. Посудите сами господа, этот заносчивый итальянец оказался у разбитого корыта. Балдуин забрал столицу и стал императором. Сговорившись со старым жидом Дандоло, они разделили лучшие земли, а Бонифацию бросили объедки, заставив ещё и воевать за них. Благо у него хватило ума обмануть грека и забрать город практически без потерь, тем самым получив приток ресурсов и базу для войска. Теперь, он по любому будет жаждать отнять лучшие куски у своего соседа, коим на данный момент является Дандоло.
— его глаза настолько слепы, а шея настолько неповоротлива, что он не видит нас на севере? — спрашивал хан Сутоевич.
— получается да… Быть настолько слепым это нужно постараться. — искоса глянул в сторону короля Эмил. — Его замысел понятен. Во-первых, береговая зона намного важнее гористой, которой является центральный Родос, во-вторых он хочет отомстить Дандоло. Сейчас распри между крестоносцами, которые сгинут от своей же жадности только нам на руку. Посудите сами, Балдуин отправил большую часть войск на восток, чтобы душить Никейскую империю. Совсем малыми частями он хватает куски наших земель, вообще не понимая, с кем он связывается! Балдуин всерьёз не воспринимает нас как достойных противников и почему-то мне кажется, думает, что мы побоимся давать ему отпор.
— это же прекрасно! — засмеялся Сутоевич. — Я давно не видел такого самоуверенного и бездарного правителя! Вот бы в Киевской Руси обитали такие идиоты, я бы давно владел их столицей!
— мечтать не вредно Сутоевич… — угрюмо заметил Калоян. — Продолжайте Эмил.
— для начала нужно разобраться с Бонифацием. Он со своей небольшой армией будет идти в сторону Мосинополя. Это самое подходящее место, где можно поставить лагерь и сформировать ресурсную базу, для атаки на юг. Пока этот идиот будет отдыхать и готовиться к своей маленькой войне, мы устроим немаленькую засаду и уничтожим его.
— но, тогда Балдуин поймёт, что мы представляем угрозу и будет действовать более осторожно. — предположил Калоян.
— я так не думаю король. Если бы видели глаза этого нарцисса, то поняли бы, что он неисправим. Он безумен в своей самоуверенности, как император Калигула. Наступив на одни грабли, он специально закроет глаза, чтобы повторить такой успех дважды!
— то есть вы считаете Эмил, что уничтожить Бонифация будет так просто, и при этом Балдуин вообще никак на это не отреагирует? — спросил король недоверчиво
— почти так. Ничего не бывает просто на войне. Но их ошибка в том, что они ведут себя так, будто нас на севере не существует! Почему бы не показать, им обратное? Нужно воспользоваться их слепотой и самоуверенностью.
— целиком согласен. — ответил Котян. — Наши немногочисленные войска уже сражались с крестоносцами, и я бы не сказал, что они представляют из себя непобедимых воинов.
— скажу больше господа! Они весьма победимы и медлительны. Наша совместная конница станет гарантией успеха и уничтожения этой груды металлолома.
— мне нравится ваш настрой Эмил. — заулыбался король.
— не спешите радоваться Калоян. Эта война хоть и может быть выиграна, но заставит нас очень сильно надавить на население, чтобы сформировать войско и конную силу. Граждане могут негативно воспринять эту затею, ведь мирное время длилось совсем не долго, но очень повлияло на людей, отстраняя их от войны.
— не думаю, что это будет проблемой. Мы боевой народ, как воевали, так и будем воевать! — заверил Эмила Калоян. — Я желаю повести войско на этого глупца лично, который обманул моего почтенного друга Парфения.
— не стоит король. Я сам с ним разберусь. — сказал Котян, подымаясь из-за стола.
— вы забираете у меня славу! Я должен повести войско, чтобы убедить народ в необходимости этой войны и одержать победу.
— обождите Калоян и не спешите. У вас будет такая возможность. — ответил Эмил.
— что вы имеете в виду? — спросил король у Эмила
— Балдуин своими мизерными войсками неспешно продвигается к Адрианополю. Он уже захватил со своими разбойниками много деревень на юго-востоке Болгарии. И нам необходимо его остановить пока не поздно. Адрианополь крайне важен тем, что он близко к нашей крепости и важным ресурсным городам. Будем надеяться, что хан Сутоевич быстро разделается с одним змеем, и после его победы вы сможете сами выступить в Адрианополь для его защиты и контрнаступления на эту шваль. — объяснил Эмил.