Лютица
Шрифт:
— вот ведь дела. Я впервые за неделю пути с французом вижу его таким довольным и счастливым. — радостно сказал сицилиец.
— а что с ним не так?
— он очень расстроен тем, как нас всех провели и использовали для достижения своих целей. У Симона сложный характер и железные принципы, которые не позволили ему, как и мне участвовать в грабеже Зары и один Бог знает скольких он людей убил при взятии Константинополя, сдается мне, что вообще ни одного. Не считая тех, что он убил, помогая мне в монастыре.
— значит вы не против, если мы все вместе выдвинемся завтра?
— я не против, наоборот только за. Больше людей, причём знающих округу всегда хорошо! Но, у меня один вопрос, куда вы конкретно хотите уплыть? — спросил Карло с тревогой в голосе.
— не знаю Карло, просто подальше отсюда. Я хочу, чтобы моя любимая жила в спокойствии и мы имели возможность растить детей не думая, что к нам вломятся солдаты среди ночи. Поэтому я и спрашивал о вашем городе.
Карло недолго раздумывал, перебирая варианты в голове. Потом резко вскрикнул.
— тогда давайте к нам в Сицилию! Чего уж тут говорить? Раз Бог послал мне вас, а меня этим монахиням, так почему я не могу приютить людей у себя на родине? Я пообещал, что помогу монашкам, так и вам помогу. Вы человек смелый и с умной головой, такие люди везде в почёте и найдут себе занятие.
— вы весьма щедры Карло.
— поживёте у меня какое-то время, пока не обзаведётесь жильём!
— не стоит Карло, у нас собрались кое-какие, деньги. Думаю, мы сможем купить небольшой дом, если цена позволит, а если нет, то я буду работать, пока не смогу этого сделать.
— я вам помогу, не переживайте. Хорошим людям всегда стоит помогать. — сказал Карло подавая руку Любомиру, что сидел под деревом.
— и то правда, я тоже так всегда считал! — подымаясь сказал Любомир и пожал руку рыцарю.
Ещё через два часа все были сыты и частично пьяны. Слово частично не касалось грека и француза, которые валялись под столом от безмерно выпитого. Карло с Любомиром затянули их в комнату и бросили на кровать, чтобы новоявленные друзья отдыхали. Сам Карло сказал, что ему без разницы, где спать. Места в доме не хватало на всех. Монашки обустроились в одной из комнат наверху, Любомир и Радка во второй комнате сверху. На этом комнаты заканчивались. Хотя Любомир и предлагал сделать место для сна в прихожей, но узнав, что у Дионисия есть своя конюшня, рыцарь решил пойти спать туда, чтобы остаться наедине со своими мыслями и обдумать завтрашний день. Перед сном Радка и Любомир говорили о будущем, которое для девушки стало потрясением.
— любимая я говорил с рыцарем и у меня для вас новость.
— какая новость моя любовь? — спросила девушка, глядя мужчину по лицу.
— завтра мы отправляемся путь. Мы покинем Болгарию.
— почему? — ошарашено спросила Радка.
— я не хотел вас терзать непроверенными фактами и слухами, но сейчас я уверен на все сто, что очень скоро здесь разразится война между Калояном и крестоносцами. Нам немедленно нужно покинуть эти земли. Потому что я теперь ответственен не за трёх людей, включая маму, а за четырёх. — гладя круглый живот Радки, сказал Любомир.
— это так неожиданно! Почему же это случилось, неужели мы никогда не сможем жить в мире?
— сможем. Я очень на это надеюсь, Карло мне рассказал, что у него на острове жизнь размеренна и планомерна. Нет войн и там очень тепло, почти круглый год. Там есть работа и храмы. Лучшего места не найти, тем более когда появился такой шанс, уехать не самим, а целой компанией.
Радка замолчала на некоторое время, обдумывая сказанное. Идея ей нравилась, главное, чтобы Любомир был рядом.
— а как мы туда доберёмся? Я даже не знаю где это!
— это не так важно, Карло пообещал, что поможет нам адаптироваться в его городе. Мы знаем латынь, хоть и не досконально, поэтому дорога нам открыта. Главное, верить в свои силы и надеяться на лучшее.
— и просить Бога, чтобы помог нам в пути.
— именно. Ведь дорога будет по воде. А я ещё никогда не плавал на кораблях!
— я тоже! — улыбнулась девушка, обнимая Любомира.
— просто удивляюсь, как может поменяться жизнь в столь краткий срок…
— и не говорите. Для меня это вообще шок, но мне всё равно, главное, чтобы вы были рядом моя любовь!
— это взаимно. — целуя Радку ответил Любомир, и пара после недолгого молчания погрузилась в сон, держась за руки.
***
После тяжкого похмелья Симон Монфор не хотел жить. Он сказал, что вино Дионисия дрянь, на что Дионисий вполне согласился. Сейчас они оба были не в лучшем состоянии, и им было плевать чьё вино лучше. Карло сообщил французу о том, что они планируют вместе покинуть дом и отправиться в Фесалонники, на что Симон просто махнул рукой, лишь бы от него отстали. Телегу немного досоорудили, сделав её более мягкой для Радки. Сейчас в ней ехало пять женщин и куча сумок с вещами, а мужчины сидели на трёх конях. Двое коней запрягали телегу, а на одном ехал Любомир со своей рапирой и большой сумкой на плечах, куда он собрал всё самое необходимое. Дорога выдалась долгая и утомительная, ведь быстро ехать нельзя было из-за Радки. Поздно ночью компания приехала, поселившись в уже знакомом гостевом доме Феопокла, который был весьма рад звонким монетам гостей. Сам же Дионисий остался дома. Надежда, Радка и Любомир с ним поговорили и всё объяснили. Дионисий отказался покидать родную гавань. Они долго прощались перед расставанием, которое возможно растянется навсегда, и, тем не менее, грек не сдержал слёз и эмоций, теряя людей, которые не были его родственниками, но так сблизились с ним за долгое время. Он написал Феопоклу письмо, в котором просил относиться к гостям со всем почтением, свойственным одним лишь грекам. А Любомир объяснил Дионисию, что ему нужно продавать всё к чертям собачьм и уезжать. Дионисий сам не знал куда ему ехать, но пообещал, что так и сделает. Ведь семейка Хоровец в Македонии его давно заждалась. На этой весёлой ноте они расстались, чтобы больше никогда не увидеть друг друга.
Поздно этой же ночью Симон вынужден был поехать на лошади в порт Фесалонник, где пытался найти свою галеру и её капитана. Француз нашел с помощью указаний местных греков, необходимый отсек с лодками, которые были выделены под его галеру, что одиноко колебалась на волнах, недалеко от берега. Когда Симон подошел к матросам, что крутились возле лодок, пыхтя табаком, то завязалась неоднозначная беседа:
— доброй ночи господа. — обратился Симон к мужичью.
— добрый! — ответили они на французском.
— значит, всё же я не ошибся местом!
— никак нет мсье Симон! Что-то вас долго мы заждались! Капитан уже перенервничал, да так что весь синий! — засмеялся один из моряков.
— в каком смысле синий? Завтра поутру нам нужно пускаться в путь и уплывать отсюда подальше.
— к чему такая спешка мсье Монфор? — спросил бородатый старик матрос.
— беда грядёт ребята! Нужно сваливать из города. Скоро здесь будет так жарко, и живым не позавидуешь.
— да ну! Сплюньте Симон! Это же райский уголок, кажись, вы наслушались бредней всяческих!