Лютица
Шрифт:
— это очень яркая речь! Но, всё равно вы похожи на типичного головореза! — крикнул Дионисий из-за спины Радки.
— да как вы смеете меня обзывать головорезом! Вы подлец! Я и Карло Феросси… Ах да, был ещё сеньор Матье, всего три человека отказались от резни в городе Зара! Вы знали о таком городе?
— ну… — затянул Дионисий, который, конечно же знал. — Слыхал, ваши варвары уничтожили город короля Имре, сровняв его с землёй, а жителей с мусором!
— так вот! Клянусь могилой моего деда, величайшего рыцаря Франции! Я отказался от этого варварского рейда! И Карло тоже! За это, сам папа римский не отлучал нас от церкви, дав прощение! — перешел на крик Симон, беря инициативу в разговоре.
— это весьма интересно, но я не в силах это проверить! Но, зачем же вы поехали в Константинополь?! — щуря глаз, спросил грек. — Золота захотелось?
— какого к чёрту золота? У вас, что вместо ушей морские раковины? Карло же сказал, нас всех обманули! Вот только большинству этот обман был только на руку, они ограбили город и стали богаче монархов Франции, а мы и меча не могли вынуть с ножен, сгорая от стыда, что участвуем в таком богохульстве и сатанинском обряде! — Симон уже начал размахивать руками как актёр театра, чем очень симпатизировал греку.
— ваши слова так убедительны! Хотя всё равно я вам не верю…
Карло удивился речи Монфора, которого, наверное вёл зов голода. Чего только не скажешь ради спасения, хотя он говорил чистую правду.
— тогда возьмите моё оружие и проткните меня прямо здесь! Если вы старый болван не верите на слово честному человеку! — резко выдернув шпагу, протянул её Монфон рукоятью до грека.
— успокойтесь господа. Я возможно начинаю верить вам, но помогая вам я сильно рискую! — ответил Любомир на речь француза.
— прошу вас господин, сжальтесь! Меня зовут Василина, и я родом из деревни Долишне! — вдруг закричала девушка, падая на колени. — Эти рыцари говорят чистую правду!
Карло и Симон удивились, что эта монашка говорит на болгарском. В то время как диалог происходил на латыни.
— я могу своей жизнью поклясться, что они хорошие люди, ведь я родом из Болгарии, но родители меня отдали в монастырь очень давно. Если бы не эти рыцари все мы трое погибли бы! — продолжила болгарская монахиня. — Вы старше меня, вы должны знать, как жестока была война в Болгарии. Прошу вас не считайте нас предателями, не все Византийцы плохие, также как и не все крестоносцы убийцы! — Василина начала плакать от безысходности.
— не нужно стоять на коленях, пожалуйста, подымитесь. — Любомир помог ей встать на ноги. — Я вам верю, я сам прошел через ад болгарской войны и знаю, о чём вы говорите. Вы уверена в том, что им можно доверять?
Карло и Симон ничего не понимая, смотрели на Василину, которая, спасала сейчас их жизни, так как Любомир не верил рыцарям на слово.
— да, я уверена. Они нас спасли от проклятых французов.
— но ведь этот рыцарь тоже француз, как сказал его товарищ Карло. — возразил Любомир.
— это верно, и этих двух мужчин ждёт смерть, если крестоносцы их найдут. Ведь они ради нас убили десять своих братьев по оружию. — объяснила Василина.
— десять? — удивился парень. — Впечатляет… — трогая рукоять рапиры, занервничал Любомир. — То есть вы все вместе в бегах от крестоносцев?
— мы трое — одинокие души, нам некуда пойти. Город был разрушен, там всех убивали и насиловали, и мы не стали исключением. После спасения нас, этими славными рыцарями, мы покинул Константинополь и пустились в бега. Сейчас мы движемся в Фесалонники, чтобы на галере Симона Монфора уплыть отсюда подальше. Карло очень благородный человек, он пообещал всем нам дать приют в монастыре города Палермо, а сейчас нам нужна любая помощь, ведь дорога была дальняя и мы долго не ели и не отдыхали.
— у меня беременная супруга, я очень рискую, помогая вам! Особенно зная, что с вами эти крестоносцы. Вдруг они вас запугали и заставили вас это сказать?
— господи же нет! Это невозможно, что мне ещё сделать, чтобы вы мне поверили?
— что там Василина, что он говорит? — спросил нервничая Карло.
— я говорю, что её слова убедительны, но вы не внушаете доверия. — сказал Любомир, который почти согласился помочь голодающим.
— как вас зовут? — спросил Карло, подходя к Любомиру, отчего тот напрягся.
— Любомир.
Карло стал пред ним на колено и сказал
— клянусь своей честью, что я говорил правду и не несу угрозы вашей жизни и жизни вашей супруги, это ведь ваша супруга?
— верно.
— она ждёт ребёнка и это прекрасно! Если бы у меня было время, я бы вам рассказал свою историю, ведь меня далеко дома, ждёт тоже женщина с ребёнком! — слеза пошла по лицу рыцаря, который глядя на округлый живот Радки представил Луизу, которую уже почти год не видел. — Прошу вас Любомир, если вы мне не верите, помогите с едой женщинам, а я уж обойдусь.
— эй здоровяк, а я? Я тоже хочу есть! — возмутился Симон. — Это так вы другу, который спас вашу жизнь платите?
— да, и моему другу, если можно. — улыбнулся Карло.
— вот начинается! — с улыбкой встрял грек. — Видите Любомир, этот француз жаждет наживы!
— я жажду кусок хлеба остолоп! Ну и бокал вина! — огрызнулся Симон.
— а какого вина? — загорелись глаза грека.
— французского естественно! У нас лучшее вино в мире!
— ха! Это мы ещё посмотрим наглец! Лучше греческого вина, особенно моего, нету во всём мире! — спорил грек, которому всё больше и больше начинал нравиться Симон.
— господи рыцарь! Да встаньте вы уже! — поднял за плечи здоровяка Любомир. — Дионисий не знаю почему, но я им верю. Как то раз один человек в корчме сказал мне, что если человек хочет есть, то в этом нет ничего предосудительного. Тогда я оказался в такой же ситуации, как и чужестранцы, вот только меня унижали мои же земляки! По ним видно, что они меня бы съели, если бы я пришелся им по вкусу, потому что они давно голодают! Они давно могли на нас напасть, но не сделали этого. Я хочу их накормить как гостей.