Лютица
Шрифт:
— ага… Вы ещё этих иродов половецких не берёте в расчет. Одному Богу ведомо сколько этих дьяволов на конях носится в рядах болгар.
— что же нам делать? Вы думаете они действительно готовы нарушить все правила войны и господа Бога?
— какие традиции Мефодий? Они не остановятся ни перед чем.
— но, они же своими руками будут разрушать храмы и дома людей, которые здесь всегда жили! Я не могу поверить в это! Они же христиане! Как же так? — едва не плакал поп.
— христиане, а как же, спуститесь на землю с высокой горы на которой прочитали это. Хуже всего, что я не знаю сколько у нас времени… Нужно сообщить людям, что город будет разрушен, приведите военачальника Александра, мне нужно знать сколько у нас галер, чтобы как можно больше спасти людей.
— сейчас позову! — хотел было побежать поп.
— и
— к чему господин? — с ужасом спросил Мефодий.
— пойти в последний бой в их жизни.
Хотя бумага с требованием и была прислана ранним утром, врата не были открыты для входа болгарских войск. Десяток требушетов с заряженными глыбами весом в несколько тонн обмазанных горючей смесью, уже были готов вершить суд, и явно не божий… В это время предпринимались попытки спасти тех женщин, стариков и детей, что могли поместиться в свободные галеры. Весь товар на торговых суднах был сброшен в воду, чтобы не тратить драгоценное время на ненужный хлам, а люди поспешно в панике загружались в трюмы, ведомые неизвестным пока ещё страхом. Константин Дукас дал всем понять, что если они не выедут сейчас, то все погибнут. Люди глупы и беспечны по натуре своей. Те благоразумные граждане, что ценили жизнь превыше дома, покинули свои владения и загрузились в галеры. Но, было довольно много тех, кто не верил в предупреждения. Они не верили власти, которая всегда лжет. Но, бывает власть, иногда, которая заботится о своих гражданах, таким был Константин Дукас, что проживал свой последний день на землях Византии. Люди сидели беззаботно по домам, а большая часть тех, кто верил лишь в Бога, сидела и молилась ему в одной из церквей Варны. Порядка сотни прихожан православной церкви Византийской империи стояли и слушали проповедь священника в Успенском Соборе Варны. Никто не слышал, как первая пятитонная каменная глыба в огне пролетала сотни метров и как метеорит падала именно в этот собор. Ужасной мощности удар разнёс половину здания буквально за одну секунду. Его левая и задняя стена полностью рухнули, а остальные стены накренились, обваливая камни и кирпичи на землю. Большой дьявольский шар приземлился практически в центр того места, где ничего не подозревающий священник читал проповедь. Десятки людей были раздавлены как букашки, разбрызгивая кровь с мясом, что смешалась с пылью и огнём горящего шара. Те, кто не умер от удара каменной глыбы, были сожжены заживо смолой и горючей смесью, что разляпалась на всех окружающих. Остальных убило каменными осколками и падающими конструкциями с кирпичами. Несколько людей что выжили в этом Армагеддоне, ползли оглушенные и контуженные, кто без ног кто без рук и видели через двери собора, как напротив прилетело еще парочка глыб стёрших с лица земли десятки домов с людьми. Началась самая настоящая суматоха и глобальный пожар в городе. Огонь распространялся от приземлившихся глыб от одного дома к другому. Две церкви из трёх, десятки домов и казарма были уничтожены первым залпом требушет. На перезарядку снарядов уходило около часа времени. Бесчисленное войско по сравнению с защитниками города, стояло и радовалось, как горит и уничтожается город с врагами, и при этом не было ни единой жертвы с их стороны.
— пошлите гонца Калояну, пускай едет сюда. Через три дня, когда он доберётся до Варны, она будет уже наша. Пускай сам посмотрит на результат. — сказал Петер, который испытывал смутные ощущения. Готовый убивать на поле боя, он как будто жалел врагов, которые тупо умирали, не имея ни единого шанса выжить. Эта стратегия была адски жестокая и бесчеловечная, но она давала результат.
— господи… Он действительно обезумел. Что же за нелюдь командует этой армией из ада? Как его душа пошла на такое? — с ужасом смотря на полуразрушенный город с тысячами жертв, говорил Константин.
— наши соборы разрушены, жители бегут, кто куда… — плакал батюшка, стоя в кабинете мэра города.
— это конец. Александр, соберите всех, кто не боится идти умереть. Я поведу вас в последний бой. — обратился мэр к военачальнику немногочисленного корпуса.
— господин, это большая ошибка. Солдат стало значительно меньше. Многие потеряли дух и бежали из города, остальные убежали на галеры. В этом нет смысла. — пытался убедить мэра полководец.
— мне всё равно, я не собираюсь смотреть как погибают мои люди. Дайте мне броню и копьё.
— но господин…
— я не буду повторять Александр! — грозно сказал упитанный мужик, который выпятив пузо, пригрозил пальцем полководцу.
— хорошо. Пускай Бог хранит вашу душу. Я никогда не думал что вы…
— поздно думать. На том свете подумаем.
Они спустились со второго этажа ратуши, не теряя ни секунды. Константин оделся в тяжелую броню и взял копье. Он сел на боевого коня и затрубил в рог. Строй солдат на конях, что не боялись умереть, прискакали к мэру на клич. По улицам бегали люди с сумками и вещами, кто плакал, кто кричал, город был охваченный паникой и пожаром, который уже никто не тушил. Только галеры у моря давали надежду Константину, что он спасёт большинство людей из этого ада. В целом их было человек двести не больше. Пятитысячная армия разбежалась, только безумцы и истинно смелые воины остались возле мэра города.
— честные, праведные христиане и воины Византии. Я буду идти в бой против этого сатаны, что уничтожает наш город. Я не прошу вас меня поддержать, потому что все из вас знают какая судьба нас ждёт. Вы вправе отказаться и уйти. Но, если вы не сделали этого до нынешней секунды, значит вы лучшие из лучших.
Солдаты без шлемов смотрели на мера, и не ясно было, что в их головах. Они просто смотрели и слушали. Казалось, что они попросту лишены эмоций.
— я не планирую выиграть битву, я хочу убить того, кто дал приказ своей армии.
— это невозможно господин. — коротко возразил Александр. — Вам ни за что не пробиться к нему.
— а я и не собираюсь. — Дукас задумался, всматриваясь в голубое небо, потом сказал солдатам:
— Царь, возбудивший против себя ненависть и презрение своих подданных, и держащийся на престоле путём насилия и притеснения, грабежа и полнейшего разорения народа, должен был бы сойти с него и сложить с себя власть. Применением тиранического способа, он может быть удержит за собой имя царя, но наверное потеряет его дух и величие. Ведь величие царя состоит в том, чтобы править не нищими, а богатыми и счастливыми людьми… Утопать в роскоши среди народа стенающего и бедствующего значит охранять тюрьму, а не государство. Калоян ещё заплатит за содеянное, Бог тому свидетель. За мной! — затрубив в рог Константин поскакал к воротам скомандовав их открыть и не закрывать. Он понимал, что это было условием, прекращения огня. Петер Иванов стоял в первых рядах огромной необъятной шеренги воинов, рядом с ним стоял половецкий командир конницы и два командира ниже рангом. Солдаты уже начали скучать от безделия, но внезапно открывшиеся южные ворота оживили армию.
— смотрите, врата открыты, что то ненадолго их хватило! — засмеялся один из солдат в первом ряду.
— посмотрел бы я насколько тебя бы хватило, когда в твой дом прилетела эта глыба. — остудил смех солдата Иванов.
Через пять минут они увидели странную и нелепую картину. Впереди в блестящей броне скакал всадник без шлема, а за ним человек сто-двести конницы. Это было настолько нелепо и глупо насколько и представить сложно.
— что они делают? — спросил Тодор Григоров, вытаращив глаза, один из командиров.
— понятия не имею… Может хотят примкнуть к нам? — предположил второй командир.
Еще через минуту в двадцати метрах под прицелами сотен луков оказался Константин Дукас. Он громко закричал, обращаясь к огромной армии, которая по большей мере смеялась над этим представлением.
— кто ваш военачальник? Кто главный и отдал приказ на уничтожение города? — Дукас держал копье вверх, дотрагиваясь странным краем земли.
— я дал приказ. — выехал из первого ряда солдат Иванов.
— значит это ты, сатана, что прикидывается настоящим христианином? Одной рукой молится Иисусу Христу, а второй втыкает нож в его спину?
— я не обязан отвечать на твой лепет. Кто ты такой и какого чёрта здесь делаешь? Если ты приехал сообщить что город сдан, то мы подумаем оставить тебя в живых или нет. — спокойно сказал Иванов.
— нет, несчастный трус! Город будет сдан, только через мой труп! Но, прежде чем я умру, я вызываю тебя на поединок. Я Константин Дукас, честный христианин и мэр города Варны, которая всегда была и будет Византийской империей. Ты вправе отказаться если боишься, и тогда не только вся Византия будет знать какой трус управляет болгарским войском, но и все твои солдаты будут знать какое ты ничтожество!