Лютица
Шрифт:
— нужно ещё пару девок собрать. У нас в Ивайловграде ассортимент падает. Посещаемость упала. Нужны новые персоны. И кстати, зайди к этому жадному ублюдку и расспроси кто она и откуда. Мне нужно знать, чем её припугнуть, когда она придёт в себя.
— слушаюсь господин — ответил мужик в рясе, который очень напоминал дьяка. Не понятно было только то, какого черта он делал вместе с Младеном на такой миссии.
Разузнав о девке всё чтобы провести шантаж, конная упряжь неспешно поехала в бордель за новыми экземплярами. А Радка спала галюциногенным сном, не ведая, что её ожидает дальше.
Глава 4
Глава 4
В которой страсть попадает в сети коварства;
Что такое безумие? У обычного человека ответ на этот вопрос прост. Это мужчина или женщина, которая ведёт себя неадекватно и агрессивно или просто очень необычно, если брать в сравнение полностью здорового человека. Возможно это так. Но, это если подходить к вопросу с медицинской точки зрения. А если подходить к этому с политической точки зрения? Может образоваться совсем другой ответ. Пожалуй, таким образом, любой вопрос можно рассматривать с разных точек соприкосновения. Безумие узников рождалось благодаря политическим мотивам царя, который закрывал и испытывал людей, которых называл предателями. История узников, которых признали мятежники в 1185 году предателями родины, будь-то по закону, или без него — была незамысловатой. Большинство избивали до полусмерти вымещая всю ненависть, которая может затаиться в человеке с виду мирном и обычном, а после выводили на обозрение толпе и рубили головы, или вешали; тут кому как больше везло. Были немногие, которым не так везло. Периодически их избивали и морально мордовали, а после, не давали умирать. Их запирали в холодной и сырой тюрьме, поддерживая жизнь. Со временем некоторые резали вены, чем только могли, или пытались другим способом оборвать страдания. Такое существование не приносило ничего кроме страданий. Одним из таких узников, которому не повезло — был Румен Драгич. Его неоднократно избивали и предлагали признаться на виду у народа, что он предатель, но тот терпел и отказывался. Пытки и психологическое давление влияло на мужчину, но не сломило его каменной воли. Воли не к жизни, а к тому чтобы выжить и когда-нибудь увидеть сына. Он верил в то, что его сын выжил, и когда-нибудь он его найдет, попав на волю. Румен провёл в тюрьме пять лет. Его постоянно пытали и склоняли сдаться и объявить себя изменником родины, но он отказывался от такого клейма. И вот спустя пять лет к нему зашла небольшая делегация, состоящая из одного министра и нескольких солдат. Делегация спустилась в тёмное подземелье, где по центру располагалось несколько колонн. На них горели факелы, освещая коридор и совсем немного металлические решетки, которые держали взаперти узников.
— где он? — спросил беззаботным голоском советник царя Эмил Прахов.
— дальше по коридору, пятая камера. — ответил грубо стражник, сплюнув на пол.
Мужчины проследовали, минуя камеры, где сидели молчаливые узники. Никто уже ничего не говорил. Все узники молились лишь о том, чтобы их либо казнили, либо не вели на пытки. Так было и в этот раз. Но единственный узник, услышав шаги приближающихся людей, сразу увидел, что это нечто новое. Обычно приходили только мордовороты, дабы поиздеваться. Сейчас же среди них был какой-то чиновник. Стоило узнать кто он, и зачем пришел. Делегация остановилась возле его камеры. За стальные, ржавые прутья держался исхудавший узник, чьего лица не было видно во тьме. Только выцветшие от темноты пальцы, которые были худы словно ветки, крепко сжимали решетку. Стражник вынул палаш и заговорил:
— руки убрал от решетки! Иначе я отрублю тебе пальцы!
— ну что же вы так грубо господин стражник? — всё так же мило запротестовал советник.
— он опасный преступник, и предатель родины. Таких как он давно надо было казнить! Был бы я…
— но вы не являетесь. Поэтому помолчите и дайте нам поговорить. Кстати, попрошу вас вывести узника в отдельное помещение. Я желаю с ним поговорить наедине. Без ваших методов влияния.
Стражник вытаращил глаза, как будто Эмил просил его продать душу дьяволу.
— это невозможно! Он убьет вас при первой возможности. — закричал стражник, подымая голос.
— уважаемый солдат, или кто вы там по званию — мне не важно. Здесь главный я. И у меня приказ царя по поводу определённых узников. Если вы не выполните мои требования, то завтра же будете отправлены в мясорубку под названием Констанца. Вам ведомо что это такое?
Стражник сразу понял, о чем речь. Он сглотнул от ужаса и только сказал.
— я вас предупреждал господин. Но я повинуюсь…
Он послушно открыл камеру и сказал Румену:
— выходи только медленно! Будешь идти первым. — от этой речи Эмил закатил глаза.
Румен был в здравом уме и всё ясно понимал. Это можно было бы назвать чудом, как человек не впал то самое безумие, пробыв в тюрьме пять лет подвергаемый пытками. Но, его безумие поборола сила воли. Он медленно вышел и ждал приказа.
— что дальше?
— медленно иди вперёд и не чуди, иначе я огрею тебя обухом по башке!
— хорошо. К ступеням?
— да!
Впереди шел Румен за ним два стражника с палашами наготове. А сзади советник, которого утомляли эти стражники, которые привыкли лишь к одному. Издеваться над узниками. А сам Эмил проявлял удивительное благоразумие, и казался самим ангелом во плоти. Делегация поднялась по ступеням, и на свету открывшегося коридора можно было увидеть, как изменился Румен. Его лицо иссохло и исхудало. Борода была длинной и с прожилками седины. Глаза окружали тёмные ямы. Нос был сломан в нескольких местах. Все руки были в глубоких шрамах от пыток и издевательств. Мочка одного уха была просто отрезана. На лбу и щеках тоже были шрамы от резаных ран. Лицо когда-то верного и умного воина, было обезображено до неузнаваемости. А тело имело массу дефектов, которые никогда не восстановятся. Они продолжали идти, и Румен всё дальше и дальше радовался, что увидел свет и проблески надежды на свободу. Даже если это будет и казнь, он очень устал от такого существования, он был готов принять свободу или казнь, лишь бы это закончилось, хотя и желал больше всего увидеть сына. Надежда сильна, пока её не обрывают, и если её разогреют, а потом оборвут внезапно, то она значительно ослабнет, только этого Румен и боялся. Слишком долго он ждал этого дня, чтобы всё закончилось не в его пользу. Стражники и пленник дошли до одной деревянной двери с маленьким окошком. Там обычно проводили допросы и пытки, сейчас же стражники решили её выделить для разговора советника с узником.
— заходи. — скомандовал стражник.
Узник открыл двери и увидел перед собой стол в засохшей крови и два стула, тут же на полу валялись кандалы и цепи. На стене светилось два окна, которые снаружи были закрыты толстыми металлическими прутьями. Солнечный свет в достаточной мере освещал комнату. Вся делегация зашла внутрь, Румен повернулся и спокойно ждал. Стражник же нервничал, наоборот.
— господин вы точно уверены, что это хорошая идея? Вы рискуете жизнью, я повторюсь еще раз.
— всё нормально, покиньте нас. Если вам так угодно стойте за дверью.
— мне необходимо ваше письменное подтверждение, чтобы царь потом не отнял мою голову, что я допустил вашу смерть! — возразил второй стражник, пытаясь казаться умным.
— в этом нет необходимости мой дорогой. Вот приказ, подписанный Калояном. — советник вытянул бумагу перед носом стражника. — Здесь всё в доступной форме изложено. Если вам нужны доказательства, потом заберёте его с моего трупа, хорошо?
— ладно. — ответил стражник, который всё равно читать не умел.
— тогда мы уходим, Бог вам в помощь. — стражник покосился на Румена в последний раз, но тот даже не обратил на него внимания.
— садитесь уважаемый. — махнув рукой, указал на стул Эмил Прахов.
— благодарю господин.
— не стоит таких почестей, я не господин. Всего лишь очередной раб царя. Что ж, как вы уже поняли, у меня приказ Калоянчика. Можете сами прочесть, могу просто вкратце вам объяснить его суть.
— читать я умею, но я вам поверю на слово. Расскажите, ради чего вы меня привели сюда. — спокойно попросил Румен, заглаживая длинную бороду худыми руками.