Лютица
Шрифт:
Это была последняя капля. Больше она не могла ни слушать, ни терпеть его мерзкого присутствия. Следующие действия произошло молниеносно, и что самое интересное не специально. Девушка прыгнула вперёд, освобождаясь от его наглых рук, бросив ручку колодца на вольный ход. Та сделала полный оборот вокруг оси, а Боян спровоцированный её внезапным прыжком чуть споткнулся практически став на её место. Ручка, которая летела против часовой стрелки, со второго оборота смачно вмазала по челюсти Бояна, который от такого удара свалился на землю. Лицо было залито кровью от разбитых губ и выбитых зубов. Перепугавшись результатом своего освобождения, Радка схватила вёдра и побежала домой. Она видела, что Боян упал, но не всматривалась в его разбитое лицо, и за такого засранца как он, ей вообще не хотелось думать. Особенно после тех гадостей, которые он наговорил. Друзья Бояна быстро прибежали ему на помощь, и повели в дом лечить потерпевшего друга; который вместо самой неприступной девушки лишился нескольких передних зубов.
Девушка через пару минут была дома. Она не могла понять, почему жизнь издевается над ней? Куда бы она не пошла. Везде одни оскорбления, ненависть, и ни капли понимания и сожаления. Радка вылила оба неполных ведра в бочку. Хотя нужно было еще идти за водой, она больше не собиралась этим заниматься, точно не сейчас. Девушка взяла миску пса и налила туда воды, потом поставила ему и замерла, вновь погрязнув в думах. Тем временем пёс поглощал воду, которую жара нещадно испаряла в любых ёмкостях. Снова хотелось есть, но Радка слышала, что кто-то ходит внутри дома. Туда не пришлось заходить, по крайней мере сейчас. Михаил, ведомый ужасной головной болью, с впалыми от пьянства и голода щеками, смотрел глазами полными ненависти на девушку. Он только бурчал пропитым голосом:
— что нашлялась? Матери и отцу некому помочь, а она шляется! Одни гульки в голове! Огород полоть, кто будет? А?
Радка не отвечала. Не было сил, ни моральных ни физичееских.
— молчишь негодяйка! Вот оно, а я говорил матери… Вся в отца вашего проклятого, такая же упёртая и принципиальная, вместо того чтобы дружить со мной выбрала вражду… Чеши давай за брагой в Железари.
— на улице уже скоро ночь будет! Туда идти три часа, туда и назад! — возмутилась девушка.
— а мне плевать… Так же как и тебе на отца! Вот хватай бутыль и вали. Возьмёшь в долг.
— какой долг?! У тебя денег уже год как нету, никто не продаст тебе брагу! — пыталась вразумить отчима Радка, но это было бесполезно.
— бери в долг как хочешь, хоть собой расплачивайся мне плевать. Не пойдёшь, я возьму палку и так тебя отработаю, что очень скоро послушной станешь.
Сейчас Радка больше всего хотела, чтобы ей продали брагу и вдобавок дозу яда. Чтобы этот ужасный человек отстал навсегда от неё. Девушка недолго думая подняла бутыль, который отчим швырнул ей как собаке и пошла по дороге в грядущую ночь. Эмоций уже не было. Было настолько паршиво на душе, что она не то, что женщиной, она даже человеком себя не ощущала. Она просто шла по дороге, не обращая ни на кого внимания. Изредка, те люди, что попадались на дороге, что-то спрашивали, но она, не отвечая, просто шла вперёд. Пройдя мимо двора богача, она не слышала тех проклятий и угроз, что орал Боян ей в спину. Она не слышала вторую порцию бабок, которые сидели на лавке и обсуждали всё происходящее. И, наверное, она бы так шла до самой Железари, если бы её не догнала одна девушка и не остановила её за плечо.
— Радка! Погоди ты наконец-то!
Она развернулась и безжизненными глазами смотрела на черноволосую красивую девушку, которая была похожа на цыганку. Они стояли уже в десяти метрах за чертой деревни. По правую сторону виднелся высокий лес со старыми деревьями.
— куда ты так торопишься?
— что? — не понимая вопрос, спросила она.
— господи, что же случилось с тобой? — Виола пощелкала пальцами перед глазами Радки и та вроде как вернулась в реальность.
— ты здесь, чудо? — спросила Виола, махая рукой перед глазами.
— да… Здесь, наверное. Что ты хотела Виола?
— я спрашиваю куда это ты, на ночь глядя идёшь? Гулять что ли?
— что? Куда гулять?
— это я спрашиваю дурашка!
— а… Да нет же, вот… — показала бутыль в руке Радка.
— и куда ты идёшь?
— в Железари.
— но туда идти очень далеко и долго! Ты что?
— мне всё равно.
— ох господи. Давай хоть я тебя проведу,
— не стоит Виола, я же не маленькая…
— не скисай, у меня тётка живет в Железари, я как раз её проведаю, и тебя провожу.
— как хочешь…
Вот так вдвоём они и пошли по начинающему темнеть пути. На дороге не было никого. Только две маленькие девушки шли и перекидывались фразами в течении часа.
— я слыхала, ты неплохо так покалечила Бояна.
— неужели? — спросила Радка.
— угу, теперь даже не знаю как он будет целоваться с девушками, у него нету три или четыре зуба, Иванка мне рассказала. — засмеялась Виола.
— ну и ладно. — угрюмо ответила рыжая.
— но я думаю, что зря ты так. Он ведь при деньгах, и уже давно за тобой бегает, ты бы могла выгоду из этого извлечь!
— хм, и какую-же? — недовольно фыркнула на Виолу Радка.
— а то ты не знаешь. Подарки там всякие, отношения… В крайнем случае и про свадьбу можно было подумать…
— ну так иди, и выходи за него. Я тебя держать не буду, не переживай. — съязвила рыжая.
— эх, глупая ты! Этот придурок, ни за кем так не бегает как за тобой, а ты упускаешь шанс.
— Виола, ты говорила хоть раз с тем козлом? — повысив тон, спросила Радка.
— ну, один раз когда-то, он особо не спешил со мной разговаривать.
— так спешу тебя уверить, он тупой грубиян, и неотёсанный болван, пока нормальные парни сейчас на войне умирают, такие тупые козлы на свободе ходят.
— смотрю у вас явная антипатия…
— это не антипатия Виола. Пообщайся с ним хоть раз. Он людей не уважает, и относиться к ним как до вещей. Это не нормально!
— что серьёзно? Но, другие же девушки ходят к нему? — удивилась Виола.
— и что? Я — не другие. Если у них нет ни чести, ни достоинства, то это их проблемы. Лучше я буду со свиньями жить, чем с этим грубияном.
— а от тебя и правда свинками пахнет! — рассмеялась Виола.
— ох кто бы говорил! А от тебя козами! — в ответ рассмеялась Радка.
— ох Рада, у кого какие животные остались на хозяйстве, тем и живём.
— поэтому прошу тебя, никогда больше не напоминай мне о нём. Не хочу больше слышать ни его имя, ни фамилию.
— ладно, подруга! Чего ты так взъелась, я всё усекла.
— как там твоя мама уже не болеет? Я всё забываю спросить. —
— пускай Бог хранит твоего отца, он когда ещё в моём детстве назначил ей лечение, то оно полностью её вылечило! Всего год она периодически делала процедуры с той травкой, и в итоге болезнь отступила и больше никогда не возвращалась. Ох Радка мне так жаль, мне тоже не хватает твоего папы, он таким хорошим человеком был.