Люйши чуньцю (Весны и осени господина Люя)
Шрифт:
Чжуан-ван осаждал Сун в течение девяти месяцев. Кан-ван осаждал Сун в течение пяти месяцев. Шэн-ван осаждал Сун десять месяцев. Трижды царство Чу держало под осадой царство Сун и не могло уничтожить его. И дело не в том, что Сун было неуничтожимо; если бы, напротив, Сун двинулось походом на Чу, этому тоже конца бы не было. Просто военные подвиги для царства с мудрым правителем или ничтожным, сильным или слабым, находящимся в состоянии порядка или пронизанного смутой — не одно и то же.
Циский Цзянь-гун имел среди подданных некоего Чжу Юйяна, который обратился к нему с увещеванием следующего содержания: «Двое из ваших подданных, а именно Чэнь Чэнчан и Цзай Юй, питают ненависть друг к другу. Я, ваш слуга, опасаюсь, как бы им не пришло в голову пойти друг на друга походом. Если же в этой борьбе они станут упорствовать, в опасности окажутся высшие. Я советовал бы вам удалить одного из этих двух». Цзянь-гун тогда сказал: «Это вопрос, который тебе, низкородному, не постигнуть».
В скором времени и вышло, что Чэнь Чэнчан напал на Цзай Юя прямо во время аудиенции при дворе и нанес тем самым оскорбление Цзянь-гуну перед храмом предков. С глубоким вздохом сказал тогда Цзянь-гун: «Да, не смог я своевременно справиться с этим делом, а все оттого, что я не послушал Юйяна!» Но его авторитет и его власть были уже утрачены — безразлично, был ли он при этом удручен тем, что не послушал Яна, или нет.
Все это оттого, что не существует ясного понимания: за что человеку крепко держаться, а от чего можно и отказаться. История с чжоускими треножниками и рисунками на них весьма поучительна, поскольку повествует о том же. Именно в постижении этого закона (ли тун) и есть путь властителя.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Против двойственности / Бу эр
Если слушать советы многих при управлении государством, государство не простоит и одного дня. Как убедиться, что это именно так? Лао Дань ценил гибкость. Конфуций ценил доброжелательность. Мо Ди ценил умеренность. Гуань Инь ценил чистоту. Мудрец Ле-цзы ценил пустоту. Шэнь Бин ценил равенство. Ян Шэн ценил себя самого. Сунь Бинь ценил силу. Ван Ляо ценил передвижение вперед, Эр Лян — передвижение назад. Эти десять мужей были великими мужами Поднебесной.
Представим себе, что гонги и барабаны нужно настроить так, чтобы они звучали в унисон: слышен звук гонга и барабана, и все оборачиваются на эти звуки. Приказы и повеления должны быть единообразны — тогда их выполняют единодушно. Тогда те, у кого есть знания, не смеют быть искусными, а те, кто глупее, не смеют быть неловкими. Потому что все без различия подчинены здесь одному приказу. Смельчаки не смеют лезть вперед, а робкие не смеют оставаться позади — так вот достигается единство натиска. Поэтому там, где единство — там порядок; если же появляется еще что-то, начинается смута. Пока держатся единого, царит покой; стоит появиться чему-то еще — начинается опасность. Тот, кто способен сплотить воедино тьму самых разных существ, глупых и умных, умелых и беспомощных, с тем, чтобы они все силы и все способности употребляли так, будто они действуют заодно, — несомненно является мудрецом! Это — знание без подготовки, это — способности, приобретаемые не в процессе учения — одних только силы, быстроты, навыка и умения недостаточно, чтобы добиться этого.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Держаться единого / Чжи и
Небо и земля, силы инь и ян неизменны, но они все завершают; благодаря им является на свет тьма существ, совершенно различных по виду. Глаз взирает то на черное, то на белое, и это ему не вредит; ухо внимает то высоким звукам, то низким, и это не наносит ему ущерба.
Властвующие придерживаются единого и, устанавливая истинные критерии, исправляют всю тьму существ. В армии непременно есть военачальник. Так заведено, чтобы было единство. В стране непременно имеется правитель — и это тоже для того, чтобы было нечто единое. В Поднебесной непременно находится сын неба — и это для единства. Сын неба непременно придерживается единого — это для того, чтобы иметь возможность править безраздельно. Только единое обеспечивает порядок, два же порождают смуту. К примеру, если в повозку, запряженную четверкой коней, посадить четверых и дать каждому по кнуту — они не сумеют даже выехать за ворота. Это и есть отсутствие единства в управлении.
Чуский царь спросил у Чжань-цзы [374] , что тот думает об управлении государством. Чжань-цзы отвечал: «Я знаю кое-что об управлении своим телом, но ничего не знаю об управлении государством». Конечно, он не имел в виду, что государство не нуждается в управлении вообще! Он лишь полагал, что корень управления государством лежит в управлении самим собой. Когда управлено собственное тело, управлена и семья; когда же управлена семья, управлена и страна. Управлена страна — управлена и Поднебесная. Поэтому и говорится: своим собственным телом-персоной занимайся, чтобы заняться семьей; своей семьей — чтобы заняться страной; страной — когда хочешь заняться Поднебесной. Все эти четыре умения, хотя и находятся как бы врозь, произрастают от одного корня. Поэтому занятие мудреца в широком смысле охватывает пространство и время: прошлое, будущее и настоящее, обнимает солнце и луну, а в тесном смысле слова — не выходит за пределы собственной персоны. Даже любящий родитель не в состоянии передать этого умения своему сыну. Даже верный подданный не в состоянии поделиться этим с правителем — только те, в ком присутствует некая способность, могут приблизиться к этому.
374
Чжань-цзы (Чжань Хэ) — философ VII в. до н. э. В «Ле-цзы» приводится его диалог с чуским царем Чжуан-ваном, правившим с 613 г. до н. э.
Тянь Пянь излагал суть искусства дао перед правителем Ци. Выслушав его, циский ван спросил: «Единственное, чем обладаю я, недостойный, это царство Ци. Поэтому и узнать мне хотелось бы о принципах управления именно моим царством». Тянь Пянь сказал в ответ: «Речи вашего подданного как раз о том, как, не имея правления, можно приобрести истинное правление. Это можно уподобить дереву в роще: древесины в нем как бы нет, из него можно только получить древесину. Я полагаю, что конкретно об управлении царством Ци вы можете узнать и сами». Тянь Пянь, понятно, не желал тратить красноречие всего лишь на одно царство Ци, много или мало слов нужно было на это потратить.
Когда изменения и трансформации уже завершены и всякая вещь-существо уже обрела свой внешний образ, вместе со своей природой она уже как бы обрела и свое предназначение. После этого ни одна из них своего предназначения уже не утратит. Так и Пэн Цзу сохранял долголетие как цель жизни и процветал, живя при трех поколениях династии подряд. Этим-то и просияли в потомках пять предков-царей, и этим же приобрел свою великую славу сам Шэнь-нун!
У Ци в разговоре с Шан Вэнем сказал: «Правда ли, что служба нашему правителю вознаграждается только в результате благоприятной судьбы-мин?» Шан Вэнь спросил: «Что Вы имеете в виду?» У Ци сказал: «Установить порядок среди четырех границ, усовершенствовать обучение и воспитание, изменить дурные взгляды и обычаи, заставить правителей и подданных блюсти долг, отца и сына — соблюдать порядок старшинства — кто сделает все это лучше, Вы или я?» Шан Вэнь сказал: «В этом мне не сравниться с Вами». Тот вновь спросил: «Положим, некто, отбросив свою истинную природу, поступит на службу к правителю, и тут же воцарится мир; а на следующий день после того, как тот сдаст свою печать и оставит должность, там начнется смута. Кто больше может преуспеть в этом — Вы или я?» Шан Вэнь ответил: «И тут мне не сравниться с Вами». Тот продолжал: «Когда войско, пехота и конница уже выстроены в ряд, люди — впереди боевых порядков конницы, и при подаче команды барабанным боем все офицеры готовы принять смерть так, как если бы это была жизнь, кто может подготовить это лучше: Вы или я?» Шан Вэнь и на это отвечал: «Нет, и в этом мне не сравниться с Вами». У Ци тогда сказал: «Итак, во всех этих трех случаях, как Вы сами утверждаете, Вам не сравниться со мною, и однако при всем этом по положению Вы выше меня — так разве не от случая зависит успех на службе нашему правителю?» Шан Вэнь сказал: «Прекрасно! Вы спрашивали меня, теперь я также спрошу Вас. Когда происходит передача трона, правитель молод, подданные относятся друг к другу с подозрением, простой народ волнуется — кому можно доверить государство, Вам или мне?» У Ци помолчал, ничего не отвечая. Через некоторое время он произнес: «Лучше Вам». Шан Вэнь сказал: «Вот именно по этой причине я и нахожусь на более высоком посту».
У Ци видел то, в чем он силен, но не видел того, в чем он слаб, знал, в чем его добродетель, но не знал, в чем его порок. Поэтому он одержал победу при Сихэ, но проиграл сражение Ван Цо. И попал в такие обстоятельства, что ему не пришлось даже умереть своей смертью. По этой же причине уский царь сумел одержать победу над царством Ци, но не сумел победить Юэ, а Ци сумело победить Сун, но не смогло одержать верх над Янь. Ибо те, кто способен сохранить в целости царство и свою жизнь до конца своих дней, должны знать, в чем их достоинства и недостатки, преимущество и проигрыш в меняющейся обстановке.
КНИГА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Распознавание откликов / Шэнь ин
Властитель должен уметь распознавать человека не только по речам, но даже по лицу. Главное в получении знаний о человеке не в том, чтобы слушать то, что он говорит. Как говорится, пусть поет — мы подхватим, пусть бежит — мы догоним. Пусть то, что он обещает, он же и выполнит, пусть принимает славу по своей речи, а вот справится ли он с ней — будем судить по результатам. Тогда из речистых никто не станет обещать впустую, и властитель всегда сможет узнать то, что ему нужно.