Лжепринцесса для Драконов
Шрифт:
— То есть полет с моем братом ночью тайком это нормально?
Опаньки!
— Раз знаешь о полете, то и о его причинах должен знать. Хочешь мне что-то предъявить, предъявляй по существу! — потребовала я, махнула копной кудрей, которые даже не дернулись из-за магии, зацементировавшей прическу, и собиралась уйти, но Дарко взял за руку и нагло и бесцеремонно потянул меня обратно, как какую-то вещь! Вот тебе и благочестивый добрый принц!
— Тымояневеста, Софи, — прошипел он, впиваясь в меня бесящимися глазами. — И я не хочу, чтобы вокруг тебя вились другие!
— Раз уж заговорили об этом, то для начала сам
Я вырвала руку. В прямом смысле вырвала, потому что она горела так, будто на пальцах дракона осталась моя кожа.
— Доброго дня, рипт Дарко! — только и выпалила я, сверкнув глазами. И цокнув каблуками, подалась прочь.
Глава 17. Рихессар
Утро выдалось прекрасным. Розовые облака ватой тянулись по небу, яркое солнце уже уходящего лета, согревало теплом толстые стены замка. Сегодня я встала раньше обычного, привела себя в порядок и, когда час настал, сама разбудила Дэйру.
— Ваше Вел… София? — вовремя исправилась она и вылупилась во все глаза. Ага, я тоже умею работать будильником.
Пока соседка собиралась, я закончила с домашним заданием по фитологии, затем сложила книги и собиралась уже уйти, как Дэйра пристроилась рядом. Наконец-то, приняла меня? Приятно.
Мы вместе добралась до остальных адептов. К собственному удивлению, заметила, что вместе с инзанийцами стояли и несколько драконов, о чем-то мирно беседуя. Что я вчера тут пропустила? Пошло вливание в среду?
Пережив одну из лекций по числовым и пространственным формам, где ни слова не было о магии, а шла одна лишь арифметика, мы отправились на рыночные отношения, выяснять, кто и что у кого покупает, и что продает. Оказывается, необходимость перемирия между Эдэрхом и Инзанией была обоснована не только «гонкой вооружений», но и тем, что оба государства нуждались в ископаемых и уже готовых товарах друг друга.
На восточной окраине моей родины добывался особый минерал, а земли драконов могли похвастаться небывалым плодородием, и часть их урожая просто-напросто погибала за ненужностью. Теперь же налаживались торговые пути.
И первая и вторая лекции оказались изначально несправедливо мною недооцененными, а по итогу очень даже полезными. После перекуса мы уже хорошо знакомой компанией отправились к профессору Движу. Несмотря на то, что сейчас шло занятие по мировой истории, а не истории Эдэрха, кто-то из адептов вспомнил обещание Астера поведать о битве Рихессара и Сюрриша, и рипт не смог отказаться.
Он вновь начал с бесчисленных злодеяний безумного черного дракона. Рихессар, прекрасно зная историю и зная, кого нужно опасаться, в первую очередь уничтожил всех золотых драконов. Всех, кроме Сюрриша Диргара, более известного миру как Сюрриша Золотого.
Рихессар был уверен, что враг пал, но Сюрришу чудом удалось уцелеть. Золотой дракон потратил двадцать лет, чтобы восстановиться, а затем долгие десятилетия собирал вокруг себя союзников. Это было опасно, ведь империя погрузилась в такой мрак и отчаяние,
Никто уже не верил в спасенье, и даже слухи о выжившем золотом драконе не смогли поднять дух светлых, угнетенных сородичей. Они лишь лелеяли хлипкую надежду и боялись сделать лишний вздох. И все же нашлись смельчаки, примкнувшие к Сюрришу. Их привел Тьер Лассер, отец нынешнего правителя Эдэрха. Они придумали безумный и очень рискованный план и пошли на Рихессара.
— Они знали, что идут на верную смерть, — шептал профессор, а по нашим телам бродил леденящий душу холод. — И боялись не меньше тех, кто трясся по закоулкам опаленного Эдэрха, но не отступили. Многие погибли только на подступах, оставшиеся делали все, чтобы дать Сюрришу добраться до Рихессара, и он его настиг. Завязался страшный бой, сначала на земле, а потом и в небе. Сюрриш получил смертельные ранения, но все-таки перегрыз Рихессару глотку. Его черная кровь пропитала землю. Кстати, ту самую, на которой мы с вами стоим, — добавил Астер, и мы вздрогнули.
— Бой был здесь, на окраине Иль-Тарза, в этой самой Академии, — выдохнул он. — Рихессар был повергнут. И не только он. Сюрриш Золотой тоже скончалась от полученных ранений, оставив на этом свете сына — Рап Шэра Диргара, но, увы, он не был носителем чистой золотой чешуи. Никто не был. Последний золотой дракон упокоился столетие назад, а новый так и не родился.
Астер замолчал, и аудитория погрузилась в полную тишину, нарушаемую лишь хлопаньем ресниц. Да, только его я и слышала, ведь адепты даже не дышали первых несколько секунд. Не дышала и я. Крепко сжимая в кулачки взмокшие от нервов ладони. Вот так историю хранят стены этой Академии.
— А черные тоже больше не появлялись? — отважился спросить Барак. То ли от долгого молчания, то ли от переживаний его голос прозвучал тихо, надрывисто и хрипло.
— Нет, — медленно покачал головой рипт Руг. Сегодня, как и в прошлый раз, когда он говорил о Рихессаре, его привычное к нервозным жестам тело становилось необычно спокойным и неподвижным.
— Хотя были последователи, верившие в то, что Рихессар перед самой смертью заключил с Тьмой какой-то договор и сплел заклятие, способное вернуть его к жизни при правильном ритуале. Драконы, вроде не идиоты, но нашлись те, кто возжелал вернуть темную магию в этот мир. Сорок лет назад стены этой Академии снова опалило огнем, а землю пропитало кровью. Заговор был раскрыт, ритуал остановлен, — вздохнул он. — Не уверен, что тот ритуал вообще был жизнеспособным, но все же…. Кстати, ректор Рап Эль вместе со своим отцом Рап Шэром Диргаром и младшей сестрой Леей были в числе тех, кто помешал восстанию Тьмы. Однако выжил лишь он один.
Никогда бы не подумала, что за спиной ректора кроется такая ужасная история. Теперь понятно, откуда в нем столько холода и подозрений.
— А что, если кто-то вновь попытается воспроизвести ритуал? — спросил кто-то из драконов. Даже их бросало в дрожь от этой истории.
— Вряд ли это возможно. Его Величество лично провел все необходимые мероприятия. Земля заговорена так, что только черная масть сможет сорвать эти печати.
— Значит, бояться больше нечего?
Астер не по-доброму улыбнулся. Мне даже показалось, что в его глазах блеснуло безумие.