«М» - значит молчание
Шрифт:
— Это-то больше всего и заводит Фоли — то, что она танцует с ним, — заметил бармен.
— Да его все заводит. Кусок дерьма, — сказал Джейк.
Макфи внимательно посмотрел на него.
— Вы не хотите поговорить о Мэри Хейрл?
— Не особенно. Не обижайтесь.
— Я не обижаюсь. Скажите ей, что мы думаем о ней — Эмили и я.
— Скажу.
— Как пиво?
— Нормально.
Пэджет и Виолетта снова уселись за стойку бара, но тут Пэджет взглянул на часы и вздрогнул. Джейк видел, как он бросил бармену несколько купюр и попрощался. Как только за ним закрылась дверь, Виолетта повернула голову и посмотрела на Джейка. Он нарочно стал смотреть в другую сторону, чтобы избежать ее взгляда. Она была из тех, кто ходит в бары, чтобы потрепаться, а ему хотелось побыть одному. Он краем глаза видел, как она прошла за его спиной, направляясь в дамскую комнату. Джейк заказал еще одну кружку пива и закуривал сигарету, когда она появилась возле него. Ее волосы были теперь причесаны, а зеленые глаза с любопытством оценивали его. Она держала сигарету, и из вежливости он протянул ей спичку. Пламя было так близко к его пальцам, что он был вынужден бросить спичку и зажечь для нее другую. Она опустилась на стул возле него.
— Составить вам компанию?
— Нет.
— Странно. Вы выглядите очень одиноким.
Джейк промолчал. За те шесть лет, которые они были знакомы, он, вероятно, обменялся с Виолеттой не более чем десятком слов. Она подавала на него в суд из-за собаки, но это было давно. До него доходили слухи о ней. Весь город Сирина-Стейшн гудел историями о Салливанах — о пьянках Фоли, об их драках, о ее развратности. Чудная парочка. Джейк презирал Фоли. Любой мужчина, который поднимал руку на женщину или ребенка, был для него подонком. Насчет Виолетты он не имел определенного мнения. Мэри Хейрл она как будто нравилась, но его жена была добрая душа, выставлявшая миску с едой для всех бродячих котов, которые забегали к ним на крыльцо. Он и Виолетту отнес к этому типу существ — голодных, жалких и нуждающихся в заботе.
— Вы все еще сердитесь на меня из-за собаки? — наконец спросил он.
— Я получила свои деньги. Эта собака была моей недолго. Как Мэри Хейрл?
— Вот он только что спрашивал меня об этом, — сказал Джейк, указывая на Макфи взмахом сигареты.
— И что вы ему ответили?
— Что не хочу говорить об этом. Но все равно спасибо.
— Потому что это больно?
— Потому что это никого не касается. — Он помолчал и затем, сам себе удивившись, продолжил: — Они держат ее на наркотиках. Наверное, на морфии. Врач мне ничего не докладывает, а она не рассказывает, что он говорит ей. Не хочет, чтобы я волновался.
Виолетта сказала:
— Мне очень жаль.
— Не жалейте. Это не имеет к вам отношения. — Он уставился в угол комнаты, почувствовав, как защипало в глазах от слез. Джейк взял за правило не обсуждать ни с кем болезнь жены. Как только знакомые начинали расспрашивать его, он их резко обрывал. Ему не хотелось делиться интимными подробностями состояния Мэри Хейрл. Он не мог рассказывать их даже ее отцу, хотя тот догадывался. После смерти жены Хейрл сделался угрюмым и злым. Он сходил с ума, зная, что может потерять своего единственного ребенка. С кем же было говорить Джейку? Он, конечно, не мог делиться своим горем с детьми: они договорились с Мэри, что пощадят их. Стив в свои шестнадцать лет понимал, что происходит, но держался особняком. Тэннье, к счастью для нее, не осознавала всей трагичности положения. Джейк страдал в одиночестве.
Виолетта внимательно посмотрела на него.
— Как вам удается держаться? Вы не выглядите очень несчастным.
Он поднял бутылку пива.
— Оно помогает.
— Неправда, — возразила она и чокнулась своим стаканом с его бутылкой. — Почему мужчины всегда стараются казаться крутыми? В такой ситуации, как ваша, вам было бы легче, если бы вы выговорились.
— Зачем? Я живу с этим изо дня в день. Последнее, что мне надо, — это говорить об этом.
— Вы похожи на меня. Слишком горды, чтобы признаться, когда вам больно. Вы первый мужчина, с которым я могу откровенно поговорить.
— Я не настроен на беседу.
— Но есть надежда на это, — усмехнулась она.
— А Пэджет не в счет? Он ведь разговаривал с вами.
— У него почти такая же «хорошая» репутация, как и у меня. Люди считают меня шлюхой, а его дураком. Это создает между нами некоторую близость.
— Правда?
— Что именно: насчет него или насчет меня?
— На него мне наплевать. Насчет вас?
Она улыбнулась:
— Это похоже на песню о Виффенпруфсах… Что за черт этот Виффенпруфс? Вы когда-нибудь задумывались об этом?
— Что это за песня?
— Дуэт Бинга Кросби и Боба Хоупа в «Дороге на Бали». — Она начала напевать на удивление приятным голосом: — «Проклятые на вечные времена. Господь проявляет милосердие к таким, как мы». — Ее улыбка была усталой. — Вот так и я. Проклятая.
— Из-за Фоли?
— Из-за него все в моей жизни плохо.
— Мне казалось, что вам нравится воевать с ним. Вы занимаетесь этим очень часто.
— Воевать? Ну можно это назвать и так. Фоли обычно вышибает из меня дух, и у меня красуются фонари под глазами в доказательство этого, но разве кого-нибудь интересует, каково мне? Он может повалить меня на пол, и никто не предложит мне руку, чтобы помочь подняться. Я не нуждаюсь в жалости, но иногда мне так хочется, чтобы кто-то заботился обо мне. — Она замолчала и снова усмехнулась. — Я могу показаться вам жертвой. Никому не нравятся жертвы, меньше всего — мне самой.
— Почему вы с этим миритесь? Я не могу этого понять.
— Разве у меня есть выбор? Я не могу бросить его. Он угрожает меня убить, и я знаю, что когда-нибудь он это сделает. Фоли — психопат. Кроме того, если я его брошу, что станет с Дейзи?
— Вы могли бы взять ее с собой.
— И что дальше? Я вышла замуж в пятнадцать лет и никогда не работала. Я бы не знала даже, с чего начать.
— А как насчет тех денег, о которых вы всегда говорите?
— Я жду подходящего случая, чтобы их потратить. Они дались мне дорогой ценой, и я не хочу зря промотать их. Как бы там ни было, Дейзи обожает своего папочку.
— Большинство девочек обожают своих папочек. Я уверен, что она обожает и вас тоже. Это не так важно.
— Дейзи обожает его больше, чем другие девочки. Она думает, что он может достать луну с неба, так почему я должна становиться у них на пути? Иногда я думаю, что им было бы лучше без меня. Я хочу сказать, что если я уйду да еще заберу у него малышку, он вырвет из моей груди сердце.
Джейк покачал головой:
— Он не заслуживает ни одной из вас.
— Это верно.