«М» - значит молчание
Шрифт:
Дейзи вынула из прически шпильки и собрала волосы в аккуратный пучок, прежде чем заколоть их снова. Обвинение Фоли насчет связи Джейка с Виолеттой словно повисло в воздухе между нами.
— Все, что я могу сказать, — это поблагодарить Бога за то, что там не было Тэннье.
— Она все равно услышит об этом, — сказала я, отодвигая в сторону журнал. — Вы думаете, Виолетта действительно спала с ним, или ваш отец это выдумал?
— Он не отличается богатым воображением. Мать Тэннье тяжело болела два года. Она страдала и женскими болезнями, так что вполне возможно, что их
— Да, но вы не несете ответственности за то, что она делала.
— Но я несу ответственность за то, что все это разворошила. Мне следовало оставить все как есть.
Большие настенные часы показывали 22.16. Я встала, не в силах больше выдержать ни одной минуты среди всего этого медицинского хаоса.
— Пойду посмотрю, нельзя ли здесь выпить кофе. Вы не хотите?
— Нет. Мои нервы достаточно крепкие.
Флюоресцентные лампы в коридорах ярко отражались на полу, покрытом блестящей виниловой плиткой. В большинстве отделений, мимо которых я прошла, было темно: административный корпус, кардиология, отделение ЭКГ и ЭЭГ. Я повернула за угол и двинулась дальше по коридору, пока не дошла до главного вестибюля. Вывеска указывала, что кафетерий находится этажом ниже, но когда я дошла до лифта в цокольном этаже, то обнаружила, что там темно, а дверь заперта. Объявление сообщало, что кафетерий работает с семи утра до семи вечера. Я опоздала на несколько часов. Появился уборщик со шваброй и большим ведром. Мы вместе подождали лифт, который остановился на первом этаже.
— Здесь есть где-нибудь автомат?
Он отрицательно покачал головой.
— Если бы был, я бы купил сейчас плитку шоколада.
Двери лифта открылись, и мы вышли. Когда мы оказались на первом этаже, я посмотрела налево и заметила Лайзу Клементс, сидевшую в вестибюле. Она выглядела бледной, а ее джинсы и футболка — мятыми. Я окликнула ее и направилась в ее сторону.
— Что вы здесь делаете? — спросила я.
— Несколько минут назад родилась моя внучка. Я жду, пока ее искупают. Кевин наверху с Марси, и ее родители тоже там. Шесть фунтов и шесть унций. Сказали, что она очень красивая.
— Замечательно! Поздравляю!
— Спасибо. Я здорово переволновалась. А как вы? Я не ожидала увидеть здесь знакомое лицо.
Я в нескольких словах сообщила ей о разбитом носе Фоли, тщательно опуская подробности о том, как его вышвырнули из «Луны».
— Здесь можно выпить чашечку кофе? — спросила она.
— Сейчас нет. Я пробовала. Возможно, мы сумеем найти здесь фонтанчик с питьевой водой, но это все.
Мы посидели с ней в главном вестибюле за неимением лучшего места. Это было маленькое мрачноватое помещение, здесь явно не подумали о больных и их родственниках. В отделении неотложной помощи по крайней мере стояли телевизор и несколько растений в кадках.
— Вы слышали о машине? — спросила я.
— Об этом все говорят. Я не сомневаюсь, что это ее машина.
— Вряд ли другая машина могла быть закопана на том месте, где в последний раз видели
Лайза заерзала на стуле.
— Я могу кое в чем сознаться, но только обещайте не кричать на меня.
— Даю слово скаута.
— Дело в том, что я видела Фоли на территории владения Тэннье в ту пятницу вечером.
— И что он там делал?
— Возился с экскаватором, стоявшим возле дороги. Я слышала, как он его заводил.
— Вы уверены, что это был Фоли?
— Не могу поклясться, что это был он, но кто еще там мог быть?
— Кто угодно, — сказала я. — Кстати, что вы сами там делали?
— Мы с Таем уходили из ее дома. Это было единственное место, где мы могли уединиться. Мы были в спальне на втором этаже, когда услышали шум подъезжающей машины.
— А вы что… курили травку?
Она закатила глаза, заправив прядь светлых волос за ухо.
— Ах бросьте! Никто из нас в то время не курил травку. Мы занимались любовью, если хотите знать. Когда та машина подъехала, мы подумали, что это охранник собирается проверить дом, так что мы спрятались за домом и ждали там, пока не услышали шум работающего экскаватора. Тай решил, что он перекроет шум нашего джипа, и мы уехали.
— И вы не видели лица этого человека?
— Да, но дело в том, что если это был он, у него хватило бы времени для того, чтобы выкопать яму.
— А какая у него была машина? Я думаю, что вы бы узнали «бель-эйр».
— Конечно. Как правило, я не могла отличить одну машину от другой, но знала, что это не «бель-эйр». Было достаточно лунного света, чтобы ее увидеть.
— Что вы помните насчет машины? Она была двухместная? четырехместная? светлая? темная?
Она состроила гримасу и отрицательно покачала головой.
— Я видела ее, но не разглядела. Я боялась, что нас поймают, и больше ни о чем не думала. И я не сказала об этом полицейским в департаменте шерифа.
— Потому что не хотели признаться в том, что зашли в чужое владение?
— Потому что тогда это не имело никакого значения. Виолетта ведь еще не пропала. Когда мы увидели того человека — Фоли или кого-то другого, — мне даже в голову не пришло, что он копает могилу. Господи, у меня бегут мурашки по коже при мысли об этом. Я рассказываю вам все это только потому, что теперь все знают, что там зарыта машина.
— Вы помните что-нибудь еще?
— Нет. Хотя да. Тот человек курил. Я помню это, потому что мы наверху почувствовали запах дыма через открытое окно.
— Вы не запомнили, какого он был роста или телосложения?
— Нет. Было темно, и я видела только его силуэт. Вы думаете, что мне надо поговорить с детективом?
— Необходимо, — сказала я.
— Даже если это может еще больше навредить Фоли?
— Вы же не уверены, что это был он. Вы просто видели, что какой-то человек работал там на экскаваторе. Имя детектива — Никольз. Он должен это знать.
К тому времени как я вернулась в приемное отделение, Фоли уже отпустили. Он вышел из кабинета врача, сжимая в руке лист бумаги с назначениями и болеутоляющие таблетки, которые ему дали с собой.