М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников
Шрифт:
некоторыми знакомыми соседями, часто бывавшими
у Елизаветы Алексеевны. К этому его никто не приучал,
да и довольно мудрено в таком возрасте приучить
к разговору в рифмы.
61
Заботливость бабушки о Мишеньке доходила до не
вероятия; каждое слово, каждое его желание было зако
ном не только для окружающих или знакомых, но
и для нее самой. Когда Мишеньке стало около семи-
восьми лет, то бабушка окружила его деревенскими
мальчиками
с ними Мишенька и забавлялся, имея нечто вроде потеш
ного полка, как у Петра Великого во времена его
детства.
Для забавы Мишеньки бабушка выписала из Моск
вы маленького оленя и такого же лося, с которыми он
некоторое время и забавлялся; но впоследствии олень,
когда вырос, сделался весьма опасным даже для взрос
лых, и его удалили от Мишеньки; между прочим, этот
олень наносил своими громадными рогами увечья кре
постным, которые избавились от него благодаря лишь
хитрости, а именно не давали ему несколько дней сряду
корма, отчего он и пал, а лося Елизавета Алексеевна
из боязни, что он заразился от оленя, приказала заре
зать и мясо употребить в пищу, что было исполнено
немедленно и в точности. Когда Мишенька стал под
растать и приближаться к юношескому возрасту, то
бабушка стала держать в доме горничных, особенно
молоденьких и красивых, чтобы Мишеньке не было
скучно. Иногда некоторые из них бывали в интересном
положении, и тогда бабушка, узнав об этом, спешила
выдавать их замуж за своих же крепостных крестьян
по ее выбору. Иногда бабушка делалась жестокою
и неумолимою к провинившимся девушкам: отправляла
их на тяжелые работы, или выдавала замуж за самых
плохих женихов, или даже совсем продавала кому-
либо из помещиков... Все это шестьдесят — семьдесят
лет тому назад, в блаженные времена крепостного
права, было весьма обычным явлением и практиковалось
помещиками, имеющими крепостных крестьян, за
весьма небольшими исключениями, да и то эти исклю
чения если и бывали, то опять-таки по какой-либо
уважительной причине, например: когда жила в имении
бездетная вдова-помещица или сам помещик жил
в Москве, Петербурге или за границей, да и то их права
ми в подобных случаях пользовались управляющие,
бурмистры и тому подобные вотчинные начальники.
Михаил Юрьевич любил устраивать кулачные бои
между мальчишек села Тархан и победителей, нередко
с разбитыми до крови носами, всегда щедро оделял
62
сладкими пряниками, что главным образом и послужило
темой для «Песни про купца Калашникова».
Уцелел рассказ про один случай, происшедший
во время одного из приездов в Тарханы Михаила Юрье
вича, когда он был офицером лейб-гвардии, приблизи
тельно лет за пять до смерти. В это время, как раз
по манифесту Николая I, все солдаты, пробывшие
в военной службе не менее двадцати лет, были отпу
щены в отставку по домам; их возвратилось из службы
в Тарханы шесть человек, и Михаил Юрьевич, вопреки
обычая и правил, распорядился дать им всем и каждому
по 1/2 десятины пахотной земли в каждом поле при
трехпольной системе и необходимое количество стро
евого леса для постройки изб, без ведома и согласия
бабушки; узнав об этом, Елизавета Алексеевна была
очень недовольна, но все-таки распоряжения Мишеньки
не отменила.
Заветная мечта Михаила Юрьевича, когда он уже
был взрослым, это построить всем крестьянам каменные
избы, а в особенности в деревне Михайловской, что он
предполагал непременно осуществить тотчас по выходе
в отставку из военной службы. Внезапная и преждевре
менная смерть помешала осуществлению проекта 8.
Замечательно то обстоятельство, что ни дед, ни отец
поэта, ни его мать деспотами над крепостными не были,
как большинство помещиков того времени. Хотя Елиза
вета Алексеевна и была сурова и строга на вид, но са
мым высшим у нее наказанием было для мужчин обри-
тие половины головы бритвой, а для женщин отрезание
косы ножницами, что практиковалось не особенно часто,
а к розгам она прибегала лишь в самых исключитель
ных случаях 9. <...> Но зато все ее ближайшие родствен
ники, а Столыпины в особенности, могли уже смело на
зваться даже и по тогдашнему времени первоклассными
деспотами. Когда в Тарханах стало известно о несчаст
ном исходе дуэли Михаила Юрьевича с Мартыновым, то
по всему селу был неподдельный плач. Бабушке сооб
щили, что он умер; с ней сделался припадок, и она была
несколько часов без памяти, после чего долгое время
страдала бессонницей, для чего приглашались по ночам
дворовые девушки, на переменках, для сказывания ей
сказок, что продолжалось более полугода. Тот образ
спаса нерукотворенного, коим когда-то Елизавета Алек
сеевна была благословлена еще ее дедом, которому она