Мабиногион

Эпосы, легенды и сказания

Кай в испуге вскочил, и сел на своего коня, и поехал назад. Он вбежал в шатер Гвальхмаи и сказал ему: «Послушай, слуга сказал мне, что тут в лесу, недалеко, он видел раненого рыцаря в разбитой броне. Если хочешь, поезжай и посмотри, так ли это». – «Что ж, я поеду», – сказал Гвальхмаи. «Тогда возьми коня и оружие, – сказал Кай, – поскольку я боюсь, что он может напасть на того, кто подойдет к нему».

И Гвальхмаи взял копье и щит, и сел на коня, и поехал к месту, где был Герайнт. «Рыцарь, – спросил он его, – куда ты едешь и по какому делу?» – «Я еду искать приключений своей дорогой». – «Можешь ты сказать мне, кто ты, и не желаешь ли посетить Артура, который сейчас здесь?» – «Я не откроюсь тебе и не пойду к Артуру», – сказал он, и он узнал Гвальхмаи, но Гвальхмаи не узнал его. «Я не оставлю тебя, пока не узнаю, кто ты», – сказал Гвальхмаи, и он опустил копье, и ударил Герайнта в середину щита так, что щит раскололся, и их кони съехались вплотную. Тут он внимательно посмотрел на Герайнта и узнал его. «О Герайнт, это ты?» – спросил он. «Я вовсе не Герайнт». – «Клянусь Богом, ты Герайнт, – сказал Гвальхмаи, – и мне горестно глядеть на тебя». Тут он огляделся, и увидел Энид, и с радостью приветствовал ее. «Герайнт, – сказал Гвальхмаи, – поехали к Артуру, твоему господину и двоюродному брату». – «Я не поеду, –

ответил Герайнт, – не в том я виде, чтобы идти к нему». И тут один – из рыцарей приехал к Гвальхмаи, чтобы узнать новости, и он отослал его сказать Артуру, что Герайнт ранен и не хочет идти к нему и что его состояние весьма плачевно. И он шепнул рыцарю так, чтобы не слышал Герайнт: «Вели поставить здесь шатер, поскольку он не желает идти сам, а уговорить его в таком состоянии невозможно».

И рыцарь пошел к Артуру и передал ему все это. И Артур поставил свой шатер у дороги, и Гвальхмаи отвел туда Герайнт та. «Приветствую тебя, господин», – сказал Герайнт. «Храни тебя Бог, – ответил Артур, – кто ты?» – «Это же Герайнт, – сказал Гвальхмаи, – и он не хотел приходить к тебе по доброй воле». – «Да, – сказал Артур, – недоброе случилось с ним». И Энид пришла к Артуру и приветствовала его. «Храни тебя Бог, – сказал Артур. – Помогите ей сойти с коня». И один из пажей сделал это. «О Энид, – спросил он, – куда же вы ехали?» – «Я не знаю ничего, господин, – ответила она, – кроме того, что поеду с ним дальше той же дорогой». – «Господин, – спросил Герайнт, – могу я ехать дальше?» – «Куда ты собрался? – удивился Артур. – Ты не должен сейчас никуда ехать если не хочешь умереть». – «Он не желал слушать, когда я говорил ему то же», – сказал Гвальхмаи. «Hо меня он послуша – ет, – сказал Артур, – и не уедет отсюда, пока не поправится». – «Господин, – сказал Герайнт, – я бы предпочел уехать». – «Я не отпущу тебя, клянусь Богом», – сказал Артур. И он велел отвести Энид в шатер Гвенвифар, и Гвенвифар и все ее дамы были рады видеть ее, и сняли с нее дорожное платье, и дали ей новое.

Артур же позвал Кадириэйта и велел ему разбить шатер для Герайнта и его врачей и доставить туда все, что может понадобиться для лечения. И Кадириэйт сделал это и привел к Герайнту Моргана Туда и его помощников. И Артур со всей своей свитой оставался там в течение месяца, пока Герайнт не вылечился. Когда же он окреп, то пришел к Артуру и попросил у него позволения продолжать путь. «Я не знаю, выздоровел ли ты». – «Я здоров, господин», – ответил Герайнт. «Я поверю в этом не тебе, но врачам, которые тебя лечили». И он позвал врачей и спросил их, правда ли это. «Это правда, господин», – сказал Морган Туд, и на другой день Артур велел собираться.

Когда Артур со своей свитой уехал, Герайнт велел Энид ехать впереди и не приближаться к нему, как и раньше. И они двинулись в путь и в это время услышали невдалеке громкие рыдания. «Оставайся здесь, – сказал он ей, – а я пойду посмотрю, кто это плачет». – «Я так и сделаю», – сказала она. И он пошел туда и увидел поляну, где стояли два оседланных коня и рядом с ними лежал мертвый рыцарь в доспехах, над которым склонилась молодая дама, громко плачущая. «О госпожа, – спросил он ее, – что здесь случилось?» – «Мы путешествовали, я и мой любимый, и на нас напали трое великанов и убили его без всякой вины». – «Куда они пошли?» – спросил он, и она показала ему. И он вернулся к Энид. «Иди, – сказал он ей, – к даме, которая там, и жди моего возвращения». И она опечалилась, услышав это, но все же пошла к той даме, боясь, что никогда больше не увидит Герайнта. Он же поехал за великанами и догнал их, а каждый из них был ростом с трех человек и держал громадную дубину. И вот что он сделал: он кинулся на одного из них, и ударил его копьем в грудь, и быстро вытащил копье, и таким же образом поразил другого. В это время третий повернулся к нему и ударил его дубиной так, что все его раны вновь открылись, и он истек кровью. Тогда он обнажил меч, и набросился на великана, и изо всех сил ударил его по голове так, что разрубил голову и шею до самых плеч, и великан упал замертво. И он оставил его и вернулся к Энид, но едва он увидел ее, как упал на землю, словно мертвый. И Энид испустила крик горя и отчаяния и кинулась к нему, туда, где он упал.

Тут мимо проезжал граф Лимура со своей свитой, и он услышал ее крик и подъехал к этому месту. И граф спросил Энид: «О госпожа, что с тобой случилось?» – «Рыцарь, – ответила она, – тот, кого я любила больше всех, погиб». – «А что случилось с тобой?» – обратился он к другой даме. «Тот, кого я любила больше всех, тоже убит». – «А кто же убил их?» – спросил он. «Великаны, – ответила дама, – убили моего любимого, и другой рыцарь поехал за ними, и вон он лежит, и ты видишь, что на нем слишком много крови. Поэтому я думаю, – продолжала она, – что он все же убил кого-то из них». Тогда граф велел похоронить мертвого рыцаря, а Герайнта, в котором еще теплилась жизнь, приказал доставить во дворец на носилках и лечить. И две дамы поехали с ними.

И когда они приехали ко двору, Герайнта на носилках положили на стол в зале. Когда все разошлись, граф предложил Энид снять дорожное платье и надеть другое. «Я не сделаю этого, клянусь Богом», – сказала она. «Ах, госпожа, – сказал он, ей, – не грусти так». – «Трудно мне забыть о нем», – сказала она. «Я сделаю так, что ты перестанешь печалиться об этом рыцаре, жив он или мертв, – сказал он. – Возвеселись и подумай о будущем». – «Я не буду веселиться, клянусь Богом, до тех пор, пока живу». – «Пойдем поедим», – предложил он тогда. «Я не пойду, клянусь Богом». – «Нет, пойдешь», – сказал он, и силой усадил ее за стол, и пытался заставить есть. «Я не буду есть, клянусь Богом, – сказала она, – пока не будет есть этот человек». – «Ты этого не дождешься, – сказал граф. – Этот человек вот-вот умрет». – «Hо он еще жив», – возразила она. Тогда он предложил ей кубок с вином. «Выпей, – сказал он, – и ты изменишь свои намерения». – «Будь я проклята, – ответила она, – если я выпью прежде, чем выпьет он». – «Я вижу, – сказал граф, – что вежливое обращение тебе вредит». С этими словами он дал ей пощечину. И она вскрикнула от боли и обиды и подумала, что если Герайнт жив, то он очнется от ее крика. И он очнулся, услышав крик, и вскочил, и схватил свой меч, лежащий рядом, и изо всех сил ударил графа по голове так, что разрубил его пополам до самого стола. И все, кто там был в страхе выбежали прочь, испугавшись того, кого они сочли ожившим мертвецом.

И потом Герайнт повернулся к Энид и опечалился по двум причинам: видя ее столь измученной и потерявшей свою красоту и зная, что она была права. «Госпожа, – спросил он, – знаешь ли ты, где наши кони?» – «Я знаю, где твой конь, – ответила она, – но не знаю, где мой. Твой конь во

дворе». Тогда он вышел во двор, и сел на коня, и поднял Энид с земли и усадил ее сзади себя на седло, и поехал вперед.

И они ехали между двух оград, пока ночь не сменила день и они увидели на фоне неба лес копий и услышали конский топот. «Я слышу, к нам идет войско, – сказал он, – и спрячу тебя за ограду». И он перенес ее через ограду, и увидел рыцаря скачущего к нему, и опустил копье, приготовившись биться с ним. Она же, увидев это, закричала: «О господин, что за слава тебе одолеть полумертвого!» – «Да это Герайнт!» – удивился рыцарь. «Да, клянусь Богом, но кто ты такой?» – спросила он «Я Маленький Король, – ответил он, – и спешу к вам на по – мощь, узнав, что вы в беде. Если бы вы последовали моему совету, ничего этого не случилось бы». – «Ничего не случается помимо Божьей воли», – сказал Герайнт. «Hу ладно, – сказал Маленький Король, – зато теперь у меня есть хороший совет для тебя. Поедем ко двору моего племянника, что живет неподалеку, и там тебя вылечат лучше, чем где-либо еще в этом королевстве». – «Мы с радостью поедем туда», – сказал Герайнт. И они дали Энид коня одного из слуг Маленького Короля, и поехали прямо ко двору барона, и там были рады их прибытию и дали им все необходимое. Утром следующего дня пришли врачи, и они смотрели за Герайнтом, пока он не выздоровел. И пока его лечили, Маленький Король содержал в порядке его коня и оружие.

И они пробыли там месяц, пока наконец Герайнт не стал таким же сильным, как был, и Маленький Король сказал ему: «Поедем теперь к моему двору отдыхать и веселиться». – «Раз уж ты так хочешь, – ответил Герайнт, – мы пробудем у тебя один только день, а потом вернемся домой». – «Что ж, поехали», – сказал Маленький Король. И на рассвете они отправились в путь, и Энид в тот день была весела, как никогда раньше. И они выехали на большую дорогу и увидели, что она разделяется на две, и на одной из этих дорог им встретился путник. И Гвиффар спросил его, откуда он идет. «Я иду по своим делам», – ответил он. «Скажи, – спросил Герайнт, – по какой из этих дорог нам лучше ехать?» – «Лучше ехать по этой, потому что если вы поедете по другой, то уже не вернетесь. Там лежит туман, [395] за которым неведомые чары, и никто из ушедших туда не вернулся. И живет там граф Ивейн, что никого не пускает к себе, кроме тех, кого он хочет видеть». – «Клянусь Богом, – сказал Герайнт, – этой дорогой мы и поедем».

395

Здесь опять появляется волшебный туман, столь часто встречающийся на страницах мабиноги. Уже в историческое время были чародеи, славившиеся своей способностью напускать туман и убирать его.

И они ехали по ней, пока не достигли города, и они нашли там себе лучшее жилище. И когда они были там, к ним вошел юноша и приветствовал их. «Храни тебя Бог», – ответили они. «Что вы делаете тут?» – спросил он. «Мы хотим переночевать в вашем городе». – «Человек, который владеет этим городом, не любит, чтобы кто-либо приходил сюда без его приглашения. Я должен отвести вас к нему». – «Мы с радостью пойдем к нему», – сказал Герайнт. И они пошли с юношей, и граф вышел встретить их и велел накрыть столы, и они сели обедать. Вот как они сели: Герайнт сел с одной стороны от графа, а Энид – с другой, а за ней сел Маленький Король; прочие же уселись по своему достоинству. И тут Герайнт задумался о чарах и перестал есть, и граф увидел это и решил, что он боится идти в зачарованное место. И он подумал, что никогда не стал бы наводить чары, если бы знал, что из-за этого может погибнуть столь славный рыцарь, и что если Герайнт его попросит, он с радостью снимет чары. И он спросил Герайнта: «О чем ты задумался, господин, почему не ешь? Если ты не хочешь идти туда, не ходи, и никто не пойдет из уважения к тебе». – «Бог с тобой, – сказал Герайнт. – Hи о чем не мечтаю я так, как о том, чтобы поскорее пойти и поглядеть на эти чары». – «Hу что ж, если тебе хочется, иди», – сказал граф. И они поели, и отведали множество блюд, и пили лучшие вина. И, закончив есть, они встали, и Герайнт взял коня и доспехи и поехал вместе с остальными к ограде. За оградой же не было видно ничего, а на каждый кол ее были насажены человеческие головы, кроме двух кольев. А кольев в ограде было великое множество. Тогда Маленький Король спросил: «Никто не может идти туда, кроме предводителя?» – «Никто», – ответил граф Ивейн. «А куда нужно идти?» – спросил Герайнт. «Hе знаю, – сказал граф, – иди, куда посчитаешь нужным». [396]

396

Весь этот отрывок, смысл которого не поясняется, представляет собой отголосок мифологического путешествия в потусторонний мир, обычного для кельтской традиции.

И без страха или сомнения Герайнт пошел прямо в туман. И, пройдя через завесу тумана, он увидел обширный сад, и поляну в нем, и шелковый шатер с красным верхом, стоящий на этой поляне. Полог шатра был открыт, а у входа росла яблоня, и на ветке ее висел рог. И Герайнт спешился и вошел в шатер. Там была только одна девушка, сидящая на золотом стуле, а против нее стоял другой стул, свободный. И Герайнт сел на стул. «Господин, – сказала девушка, – не садись на этот стул». – «Почему же?» – удивился Герайнт. «Тот, кто владеет этим шатром, не любит, когда кто-то другой сидит на его стуле». – «Мне нет дела до того, что он не любит», – сказал Герайнт. И тут они услышали великий шум снаружи, и Герайнт вышел посмотреть, что это. И он увидел рыцаря на тяжелом широкогрудом боевом коне, вооруженного и закованного в броню. «Говори, господин, – обратился он к Герайнту, – кто позволил тебе приходить сюда?» – «Я сам пришел», – ответил Герайнт. «Это стыд и позор для меня, – сказал рыцарь. – Вставай же, чтобы мог я отплатить тебе за твою дерзость». И Герайнт встал, и они начали сражаться, и сломали копья, и другие, и третьи. И каждый и них наносил другому яростные и тяжкие удары. Наконец Герайнт рассердился, и пришпорил своего коня, и ударил рыцаря в середину щита так, что копье разбило щит и пробило броню и подпруга лопнула, и рыцарь свалился с коня на землю И Герайнт быстро спешился и обнажил меч, чтобы отрубить ему голову. «О господин, – взмолился тот, – пощади меня и я сделаю все, что ты пожелаешь». – «Я не хочу ничего, – ответил Герайнт, – кроме того, чтобы исчезли эти чары, и туман, и волшебство». – «Я сделаю это с радостью, господин». – «Убери же поскорей этот туман», – сказал он. «Протруби в рог, – сказал рыцарь, – и в тот же миг туман исчезнет, и пока рыцарь, что победит меня, не протрубит в рог вновь, он не ляжет снова». Энид же весьма беспокоилась о судьбе Герайнта там, где она была.