Мабиногион
Шрифт:
И вот Герайнт вернулся и протрубил в рог, и тут же весь туман исчез. И все собрались и заключили мир друг с другом. И этот вечер Герайнт с Маленьким Королем пировали у графа а наутро разъехались, и Герайнт вернулся в свои владения и правил ими в мире и процветании вместе с Энид, и умножил свою честь и славу. [397]
Волшебная арфа
История Талиесина [398]
397
В другом варианте из БК вместо последней фразы стоит: «И с тех пор Герайнт больше не путешествовал».
398
Hanes Taliesin
Эта повесть, не входящая в состав собственно «Мабиногион», включается нами в настоящий сборник по следующим причинам: во-первых, она была включена в первый английский перевод «Мабиногион», сделанный леди Ш. Гест, и благодаря этому приобрела широкую известность; во-вторых, многое указывает на то, что ее сюжет сложился в ХIII в., то есть одновременно с сюжетами мабиноги, с которыми он имеет ряд пересечений и совпадений; в-третьих, в ней широко представлена слабо отраженная в мабиноги древняя валлийская поэзия, роль которой в духовной жизни кельтского общества трудно переоценить.
В настоящем виде «История Талиесина» была скомпонована леди Гест из прозаического фольклорного сюжета о приключениях юноши Гвиона Баха, ставшего впоследствии великим бардом Талиесином (сюжет этот впервые встречается в сочинении валлийского хрониста XVI в.
Hо этот реальный Талиесин имеет мало общего с Талиесином «Истории», которого валлийские редакторы рукописи перенесли в Уэльс, ко двору короля Мэлгона Гвинедда, и сделали великим бардом, чародеем и предсказателем, таким же, как Мирддин-Мерлин, учеником которого он становится у Гальфрида Монмутского в его «Жизни Мерлина». В качестве такового Талиесин упоминается во множестве сочинений (в том числе и в мабиноги), и ему автоматически приписываются (как раньше Мерлину) все пророчества и «поэмы, темные смыслом», встречавшиеся в старинных рукописях. Этим и объясняется образ Талиесина в «Истории», несомненно отражающий мистическую фигуру бога священного знания, воплотившегося в барда (как Мирддин воплотился в Мирддина Эмриса). Чтобы как-то сгладить языческий колорит самого героя и большинства текстов книги, монахи-редакторы включили в нее и ряд религиозных гимнов (часть их вошла и в «Историю»).
Язык поэзии «Книги Талиесина», усложненный и нарочито архаизированный даже в позднейшей части, не поддается адекватному переводу на другие языки, поэтому мы даем скорее поэтический пересказ «Истории», сообразуясь с версией леди Гест. Пророческо-мифологическую часть «Книги Талиесина» представляет перевод пророчества «Судьба Британии» («Armes Prydein»), перекликающегося с пророчествами Мерлина из «Истории» Гальфрида Монмутского, а также перевод «Битвы деревьев» («Cad Goddeu») – одного из наиболее примечательных памятников валлийской мифо-поэтической традиции.
В стихах из «Книги Талиесина» обычно рифмуются две соседние строчки; кроме того, часто присутствует внутренняя рифма. Ради сохранения ритма стиха и, возможно, более точной передачи смысла мы пошли на отмену рифмы при переводе и ряд других вольностей (слияние или разделение ряда строк и т. д.), поскольку нас интересовал прежде всего не реальный бард Талиесин и его творчество, а фигура легендарного Талиесина в контексте мифологии.
Во времена императора Артура. [399] жил в Пенлине [400] муж благородного происхождения по имени Тепод Фоэл [401] и дом его стоял посреди озера Тегид, а жену его звали Каридвен [402] И у него родились от его жены сын по имени Морвран ап Тегид. [403] и дочь, названная Крейри, прекраснейшая девица в мире [404] Что до сына, то он был безобразен и зол нравом, и потому его прозвали Авагдду. [405] И Каридвен, его мать, решила, что он не вступит в круг людей благородной крови, пока не стяжает похвал своей мудростью. Было же все это во времена Артура и Круглого Стола.
399
Традиция настойчиво привязывает Талиесина к временам Артура, как к предысторическому «золотому веку». См. триаду № 87, называющую Талиесина одним из Трех искусных бардов двора Артура, наряду с Мирддином, сыном Морврана (т. е. мифическим покровителем поэзии и тайных знаний) и Мирддином Эмрисом (Мерлином).
400
В Пенллине находились владения Гроно Пебира (см. «Мат, сын Матонви»); это местность в горах на севере Уэльса. Местонахождение озера Тегид (Дивного), упомянутого также в «Бранвен», неизвестно.
401
Тегид Фоэл появляется только в этой истории; имя его, вероятно, означает «Лысый (т. е. монах или друид) с озера Тегид».
402
Каридвен, или Керидвен, упоминается в стихах бардов, главным образом в связи с принадлежащим ей Котлом Вдохновения. Образ ее связан с фигурой языческой богини мудрости и колдовства, хранительницы тайн природы (ирландская Бригг-Бригитта).
403
См. примеч. к «Килоху».
404
Крейри упоминается в триаде № 78 как одна из Трех красавиц Острова Британии (наряду с Арианрод и Гвен, дочерью Киврида).
405
Авагдду происходит от Y Fagddu – «кромешная тьма».
И она решила, как написано в книге Фериллта, [406] опустить своего сына в Котел Вдохновения, чтобы он обрел знание всех тайн прошлого и будущего. [407] Она поставила котел на огонь, и он должен был кипеть, не закипая, год и еще день, пока не выйдут из него три капли вдохновения.
И она отправила туда Гвиона Баха, [408] сына Гореана, из Лланфера в Керейнионе Поуисском, [409] чтобы он помешивал варево в котле, и слепого по имени Морда, чтобы он поддерживал огонь, и велела им делать это не переставая целый год и еще день. Сама же она принялась каждый день, по астрологическим книгам, собирать колдовские травы. И вот однажды, когда год уже истекал, Каридвен сушила травы и читала над ними заклинания, а в это время три капли волшебной влаги выплеснулись из котла и упали на палец Гвиона Баха. И они были такими горячими, что он сунул обожженный палец в рот и, проглотив волшебные капли, узнал все, что было и будет, и понял, что ему придется столкнуться с хитростью и злобой Каридвен. И в страхе он пустился бежать к родной земле. Котел же раскололся пополам, поскольку вся жидкость в нем, когда вытекли три волшебные капли, превратилась в яд, так что лошади Гвиддно Гаранхира [410] отравились этой жидкостью, попавшей в ручей, из которого они пили, и этот ручей с тех пор зовется Отрава Коней Гвиддно.
406
Вергилий, известный в Средние века скорее не как поэт, а как чародей и прорицатель.
407
В котле варится напиток вдохновения, известный из множества мифов (ср. «мед поэзии», который крадет у великана Мимира скандинавский бог Один).
408
«Маленький Гвион».
409
Керейнион – община (cantref) на севере Поуиса.
410
См. примеч. к «Килоху».
Тут пришла Каридвен и увидела, что труд целого года погублен. И в гневе она схватила деревянное полено и ударила слепого Морду по голове так, что глаз его вытек на щеку. И он сказал: «Ты изувечила меня, хоть я и невиновен. Hе по моей вине свершилась твоя утрата». – «Поистине, ты говоришь правду, – сказала Каридвен, – ибо меня обокрал Гвион Бах».
И она погналась за ним, а он, увидев ее, превратился в зайца и побежал. Hо она превратилась в борзую и догнала его. Тогда он бросился
Тогда она посадила его в мешок и пустила в море на волю Божью в двадцать девятый день апреля. [411]
А в то время на ручье между Диви и Абериствитом стояла плотина Гвиддно, и каждый майский праздник к этой плотине прибивало на сотню фунтов всякого добра. [412] У Гвиддно был единственный сын по имени Эльфин, [413] и был он самым несчастливым из юношей, так что отец решил, что он родился в недобрый час. В том году отец послал его работать на плотину, чтобы проверить еще раз его удачливость, а заодно обучить на будущее хоть какому-то делу.
411
После этого в тексте Э. Гриффида следует поэма религиозного содержания; видимо, здесь соединены два различных мифологических сюжета (похищение «меда поэзии» и приключения Талиесина при дворе Мэлгона).
412
Имеется в виду рыба и другая «морская пища».
413
Хотя Эльфин упоминается в триадах и в «Видении Ронабви», он вместе с Гвиддно кажется чисто легендарной фигурой в отличие от короля Мэлгона и самого Талиесина; но история его заточения и освобождения была хорошо известна в валлийском фольклоре уже в ХII в.
И на другой день Эльфин пошел к плотине и не нашел там ничего. Вдруг он заметил кожаный мешок, зацепившийся за одну из свай. И один из тех, кто работали на плотине, сказал Эльфину: «Ты всегда был неудачником, а сегодня из-за тебе и у нас не стало удачи, ибо раньше к этой плотине никогда не прибивало добра меньше, чем на сотню фунтов, а сегодня здесь нет ничего, кроме этого мешка». – «Как знать, – сказал Эльфин, – может быть, он стоит побольше сотни фунтов». Тогда они взяли мешок, развязали его и увидели внутри маленького мальчика. И они сказали Эльфину: «Гляди, как сияет его лицо!» – «Так пусть же зовется он Талиесин», [414] – сказал Эльфин.
414
Taliesin – сияющее чело (валл.)
И он взял мальчика на руки и понес, проклиная свое невезение. Он сел на коня очень осторожно и усадил мальчика так бережно, словно в мягкое кресло. И тут мальчик произнес Утешение Эльфина, в котором предсказал ему славу и почет и вот слова этого Утешения:
«Добрый Эльфин, не печалься!Прок сыщи в том, что имеешь;От печали нету проку,Она в горе не подмога.Тем, кто молится усердно,Бог пошлет вознагражденье. [415] Никогда в плотине ГвиддноHе было улова лучше!Добрый Эльфин, вытри слезы!От печали толку мало.Hе везет тебе, ты скажешь,Hо печаль не даст везенья.Уповай на волю Божью,Что меня тебе послала,Ибо в высях и глубинахПомогать тебе я стану.Добрый и прекрасный Эльфин,Недостойны твои слезы!Ты не должен огорчаться,Коль тебе я послан небом.Хоть я плавал, словно щепка,В грозной Дилана [416] стихии,Hо полезней сотни рыбинДля тебя в беде я буду.Добрый Эльфин, не печалься!Ты не будешь невезучим;Из мешка меня доставши,Мудреца вернул ты к жизни.Доверяй моим советам —И избавишься от бедствий;Поминай Господне имя —И не бойся злоключений!»415
В отличие от текстов, действительно принадлежащих Талиесину, стихи из «Истории» проникнуты христианским духом, что отражает монашескую редакцию. Далее редактор заставляет Талиесина осуждать «язычников»-бардов, к которым он сам принадлежал.
416
Имеется в виду Дилан, Сын Волны (см. «Мат»).
И это были первые стихи, спетые Талиесином, когда он утешал своего господина, который считал, что из-за его невезения в плотине не оказалось улова. И потом Эльфин в удивлении спросил его, кто он, человек или дух. Тогда он рассказал свою историю:
«Был когда-то я простым пастушонком,Был работником у ведьмы Каридвен;Незаметен был я, слаб и ничтожен,Случай сделал меня великим,Случай дал мне сладость познанья;Hо узнала это злобная ведьма,Рассердилась на меня, отнять хотелаТо, что я у нее похитил.Я бежал от нее зеленой лягушкой,Я бежал в обличье серой вороны,Я бежал со всех ног, заметая след,Я бежал через чащу, словно косуля,Я бежал, как волк, попавший в облаву,Я бежал, дроздом меж кустов порхая,Я бежал лисой, что петляет в дебрях,Я бежал, как стриж, подымаясь в небо,Я бежал, как белка, в дупле скрываясь,Я летел, как удар оленьего рога,Как струя железа в плавильном горне,Как копье, что противнику смерть приносит,Как могучий бык в разъяренном беге,Как свирепый вепрь между скал в ущелье,И упал наконец, как зерно пшеницы,Hа льняную ткань, и она казаласьМне конем, что умчит меня от погони,Кораблем, что спасет меня от несчастья.Hо схватили меня, в мешок посадили,Бросили на гибель в бескрайнее море,Волны моря были моим жилищем,И теперь, наконец, я обрел свободу».Тут Эльфин приехал в дом Гвиддно, своего отца, вместе с Талиесином. И Гвиддно спросил его, хороший ли улов собрал он на плотине, и он ответил, что нашел то, что лучше всякой рыбы. «Что же это?» – спросил Гвиддно. «Это бард», – ответил Эльфин. Тогда Гвиддно спросил: «Какая же от него польза?» И сам Талиесин вмешался и сказал: «Я стою больше всего твоего улова». – «Ты умеешь говорить, хотя так мал?» – изумился Гвиддно. «Лучше, чем ты», – ответил ему Талиесин. «Hу, что ж, я послушаю, что ты скажешь», – сказал Гвиддно. И Талиесин спел:
«Для меня вода стала благом,В ней обрел я радость познанья.Ведь поистине Бог даруетВсе, что мы у него попросим.Стал я мудр, трижды рожденный;Горе тем, кто не станет слушатьСлов моих, в коих знанье мира,Что в нем было, что есть, что будет.Пусть Господь ниспошлет мне милость,Вразумит, как сберечь премудрость;Сын Марии, надежда мира,Моя вера, мое спасенье!Уповаю я только на Бога,Только им спасаюсь от бедствий,Каждодневно прошу я в молитве,Чтоб свершилась Господня воля».