Мадемуазель травница
Шрифт:
Я кивнула. В отличие от Жана у меня особых секретов не было, бояться нечего.
— Почему вы приехали в Ансуль? Я слышал, вы неплохо жили у наставницы рядом со столицей.
На этот вопрос я заранее приготовила ответ. Такой шутливый, почти искрометный. Про чей-то длинный нос, который лезет не в свое дело. Но вместо этого призналась.
— У мадам Тома появились проблемы из-за того, что в ее лавке работает потомок полуобротня. Вы же слышали о жеводанском звере? Когда эта история пошла в народ, почему-то начали вспоминать обо всех полуоборотнях, которые живут в городе. И обо мне тоже.
Неприятные
— Так я и оказалась здесь.
— И не побоялись раскрыть всем, что в вас кровь полуоборотня. — Друид покачал головой. — Вы очень смелая.
Или глупая. Но обычно, когда сам признаешься, люди быстрее успокаиваются. Бесы знают почему.
— Теперь твоя тайна. — Я потерла руки, хозяин леса напрягся, но кивнул и даже не возразил против перехода на «ты». — Жан, ты можешь наколдовать плед и кружку вина?
— Нет, — он с облегчением рассмеялся. — Это не так действует. Мое колдовство нельзя пощупать.
Я разочарованно выдохнула.
— Ну хоть твой посох пощупать можно?
Он поперхнулся. «Ох уж эти мужчины. О чем только они думают!»
— Аккуратно, пожалуйста.
А то вдруг я его съем, конечно.
Он передал посох и не спускал глаз, пока я вертела его в руках. Гладкое теплое дерево хорошо ложилось в ладонь. И на удивление прилично весило. Но вот ничего колдовского я не заметила и вернула.
— В нем вся сила друида?
— Не совсем, но без посоха я не колдую.
— Ну а вообще, что друид может вместе с посохом? — поинтересовалась я с улыбкой. — Не только же догнать и отдубасить тех, кто изводит путейку.
— Не только, — усмехнулся Жан. — Я чувствую свой лес, жизнь Великого древа, ощущаю, когда крона волнуется. И вместе с другими друидами из разных точек мира, помогаю устоять древу. Посох в эти минуты необходим. Еще вместе с ним чувствую проклятия на своем участке и истребляю их… Много чего.
— А трупы не чувствуешь?
— Слава Великом древу, нет. Представляешь, сколько умерло в лесу животных и людей! — Он покачал головой, вроде говоря, нет мне такого не надо. — Но души обычно чувствую.
Я подняла брови совершенно не понимая, о чем он говорит.
— Если смерть произошла недалеко от меня, я ощущаю, как душа отделилась от тела.
— О, на каком расстоянии ты это чувствуешь? А моих мертвецов чувствовал? — скороговоркой проговорила я.
— В том-то и дело, не чувствовал. И это меня насторожило. — Он в задумчивости покрутил посох и продолжил: — Если еще с твоим домом все понятно, он не в лесу, то что не так с трупом, который мы нашли у реки? Это уже лес. Я никуда не уезжал и должен был почувствовать, что душа отделилась от тела. Но этого не было. Потому меня и интересует вопрос — как долго тела лежали в земле?
Я кивнула и с грустью посмотрела под потолок.
Совсем стемнело. Теперь в окне стояла черная ночь, а Жиро все не было. С улицы доносились какие-то неясные голоса. Как будто люди готовились к празднику. На душе от этого стало совсем муторно.
— Знаешь, я тут подумала, что, наверное, знакома с преступником, — заговорила я, по-прежнему рассматривая окно. — Мне кажется, он был рядом в тот день, когда целители исследовали трупы.
— Почему?
— Жиро тогда во всеуслышание сказал о Клоде. Все, кто присутствовал в мертвецкой, слышали.
— Значит, думаешь это кто-то из целителей?
— Или стражников. Двое стояли у дверей, — я повернулась к друиду. — Или Жак Робен. Он тоже был. И знал больше других.
Хозяин леса нахмурил брови и кивнул. Похоже, и ему эта мысль не давала покоя.
Подозревать мальчишку никому не хотелось, но факты упрямо указывали на него. Даже несмотря на запах проклятия, который каким-то образом попал на алхимика.
На улице громче закричали. Праздновать собирались с размахом. Музыка до нас не долетала, но народ что-то голосил. Я тяжело вздохнула, а друид ни с того ни с сего поднялся и встал под окном. Он долго прислушивался, а потом засмеялся. Широченная улыбка сверкала не хуже факела.
— Ан-Мари, мы скоро отсюда выйдем.
Глава 16
Пыльный Жиро появился спустя примерно час. Он и еще пятеро стражников отвели нас к капитану в абсолютном молчании.
Чем выше мы поднимались, тем отчетливее слышались голоса на улице. Но понять, что же такое кричат, у меня не вышло.
В небольшой кабинет капитана мы еле втиснулись. Там уже находилось три человека и вместе с нами стало ужасно тесно, а потом и душно. Пахло дешевым вином и старыми сапогами. Еле уговорила себя не дышать ртом, как собачка.
Жиро будто прочел мои мысли, по-хозяйски протиснулся вглубь кабинета и открыл окно. Существенно ничего не изменилось, но хотя бы появилась надежда на свежий воздух.
— Значит, это вы Ан-Мари Морель? — заговорил тучный месье. Он сидел за столом капитана и с невыносимой печалью смотрел на меня.
На шее мужчины висел массивный ключ — символ города и власти.
Передо мной сидел мэр. Не старый, но и не молодой мужчина с седыми короткими волосами, пухлыми щеками и взглядом мученика. По угрюмому выражению лица он походил на капитана стражи. Возможно, так же, как и месье Рош, смотрел на меня и задавался вопросом: «За что?».
— Вынужден принести вам извинения, — мэр вздохнул и с неудовольствием посмотрел на капитана стражи. — Месье Рош погорячился, когда вас арестовал. Но, как понимаете, до этого утра вы были самым вероятным виновником смертей.
— Нет, не понимаю, что значит самым вероятным? Я приехала сюда недавно. Утром пришла заявить, что меня прокляли. Но даже поговорить ни с кем не успела, потому что оказалась в тюрьме. Это произвол.
Месье мэр покачал головой.
— Вам бы, мадемуазель Морель, следовало не хорохориться, а поблагодарить нас за то, что отпускаем. Хотя мы еще ни в чем не уверены, — заявил он и откинулся на спинку кресла. — Ни в проклятии, о котором говорил ваш друид, ни в том, что люди умерли несколько месяцев, а не дней, назад, как утверждает, опять же ваш друид. Кто знает, может быть, вы заранее все спланировали! Вы сидите под замком, а он быстренько прячет новое тело.