Мадемуазель Виктория
Шрифт:
– - И я ведь почту получил, -- спохватывается папа и выкладывает на стол кипу газет и журналов.
– - И еще три письма. Вовка марфинский тебе отписал. "Египет, Вике Беликовой"! На деревню дедушке! И как только дошло?
Почта пришла! Почта приходит в посольство два раза в месяц. Журналы и "Пионерку" на потом, надо их растянуть на полмесяца. А письма сразу прочесть...
– - Постой, постой, -- останавливает ее папа.
– - А я тебя поздравить хотел.
– - С чем же это?
– - будто бы удивляется дядя Феликс.
– - Ну как же! Мою дочку сегодня в пионеры приняли!
– - Да? Незаметно что-то...
Вика недоуменно оглядывает себя.
– - А-а! Сейчас надену.
Она бежит в свою комнату, надевает перед зеркалом галстук и возвращается сияющая.
– - Вот теперь другой разговор. Поздравляю, Заяц!
– - Папа целует ее в обе щеки и цепляет на грудь серебряного скарабея.
Скарабей -- навозный жук -- у египтян священен, это он на своей спине поднимает Солнце над миром. А марфинские мальчишки священного жука зовут вонючкой.
– - Полководцы Древнего Египта пускали скарабея перед своим войском, чтобы он указал путь к победе. Может, и тебе пригодится. Но, как говорится, на жука надейся, да сама не плошай. Будь доброй и смелой...
– - Всегда буду!
– - отдает Вика салют.
– - И веселой, -- добавляет дядя Феликс.
– - Смейся вот так, -- он прячет руку за спину, и оттуда вдруг раздается веселый хохот.
О-о-ха-ха-ха! У-у-хо-хо-хо! И-и-хе-хе-хе!
– - смеется кто-то так заразительно, что все сначала улыбаются, а потом тоже начинают хохотать.
Дядя Феликс вынимает руку из-за спины, в руке -- розовая коробочка вроде мыльницы.
– - Смехунчик, -- поясняет он.
– - Жаль, у царевны Несмеяны его не было.
Все рассаживаются за столом.
– - Пап, а ты президента видел?
– - А как же. Вот так же сидел рядом и разговаривал. Через Феликса, конечно...
– - Позор!
– - говорит дядя Феликс.
– - Три года здесь живешь, а без меня как немой! Бери пример с дочери... Кстати, -- хитро щурится он, -- любой русский мальчишка знает два десятка арабских слов, и ты их каждый день произносишь.
– - Я?
– - удивляется папа и начинает вспоминать, загибая пальцы.
– Бакшиш, мишлязем, квайс, кувеййис...
– - А "кофе", "халва", "магазин"? "Алгебра", "адмирал", "зенит" -- ведь это все арабские слова!
– - В самом деле?
– - папа растерянно чешет затылок. Вика нетерпеливо теребит его за рукав.
– - А почему отец Азы и Леми говорит, что президент Насер всех обманул? И что никто ему не верит. И показывает вот так, -- Вика выставляет палец левой руки, берет правой и сгибает.
– - Ну, это мы еще посмотрим, кто кого, -- вот так!
– - хмурится папа.
– Президент Насер отобрал заводы и компании сначала у крупных бизнесменов, а теперь добрался и до средних, таких, как наш сосед. Вот они и злобствуют. Только все это очень непросто... Правительство прижало помещиков, решило излишки земли отдать феллахам. Приезжает из Каира в деревню инспектор, а помещик ему бумаги липовые показывает: так, мол, и так, излишков нет. Землю-то он якобы продал дочкам и сыночкам, дяде с тетей, и бабушке с дедушкой, которые уже двадцать лет как померли. А если землю все-таки отняли -- кто староста кооператива? Опять помещик, потому что он единственный грамотный человек в деревне. Приходит феллах на свою новую землю, а помещик ему говорит: из пяти мешков хлопка четыре мне отдай. Почему? Кто приказал? Президент Насер приказал. И тычет феллаху под нос правительственный указ. А тот ни одной буквы не знает... Сложное сейчас время, Заяц. Называется -переходный период. Кто кого: наш сосед и ему подобные или президент Насер...
Вот странно, что в Египте еще есть живые помещики. В России они только в учебнике истории остались.
– - Опять политика, -- ворчит мама, хлопая дверцами шкафов.
– - Что ни слово -- то политика... Суп вот пора ставить, а я грибов никак не найду.
– - Грибы-грибочки, -- причмокивает дядя Феликс.
– - Сами с Лешкой в том году собирали, все Подмосковье с лукошком обошли.
– - Да где же они?
– - удивляется мама.
– - Я же их... я же их вот в этой кастрюле замочила...
– - она растерянно показывает пустую кастрюлю.
– Мухаммед! Закирия!
Слуги тотчас возникают на пороге. Мухаммед сладко улыбается и кланяется.
– - Мухаммед, где грибы? Вот здесь были грибы, понимаешь, гри-бы!
– - в отчаянии показывает мама на пустую кастрюлю.
– - Не понимаю, мадам, -- еще слаще улыбается Мухаммед.
– - Феликс, спроси, куда они грибы дели?
Дядя Феликс спрашивает Мухаммеда по-арабски. Тот, не переставая кланяться, изображает на лице отвращение и машет в сторону мусоропровода.
Дядя Феликс растерянно разводит руками.
– - Что? Что он говорит?
– - Говорит, в кастрюле была отвратительная черная грязь...
– - Ну?
– - И он ее выбросил в мусоропровод, а кастрюлю очень хорошо вымыл.
Мама медленно опускается на стул и закрывает лицо руками.
– - Феликс, -- шепчет папа.
– - Скажи им, чтобы уходили. Ну, скажи, что не нужны больше сегодня.
Удивленные слуги исчезают.
Мама плачет. И у Вики щиплет в глазах. Ничего другого не жалко было бы. Ведь не просто еда -- грибы из подмосковного леса. Надо же было им проплыть за три моря, чтобы исчезнуть в мусоропроводе!
– - М-да, самое время смехунчика включать, -- говорит дядя Феликс.
Папа молчит, считает про себя до пятидесяти, чтобы успокоиться. Это его мама научила.
– - Ладно, -- говорит он решительно.
– - У нас еще сухари имеются. А если судить с точки зрения вечности, то грибы в мусоропроводе -- это ерунда, -это он для мамы бодрится.
– - Кстати, о вечности: Феликсу машину на полдня дали, надо в Гизу съездить. Поднимайтесь, ревы! А то вернетесь домой -- где, спросят, были? В Египте. А пирамиды видели? Не удосужились за три года. Непорядок.