Мадина
Шрифт:
– Опять шутишь! Ты же отлично понял, что я хотела сказать.
– А ты не ответила на мой вопрос.
– Прежде всего, она должна быть из хорошей семьи, скромная, хорошего поведения. И чтобы- не дай бог!
– не была из того тайпа, с которым у нас в прошлом вражда была. А насчет остального- смотри сам.
– Хм. . Ты немного требуешь! А если она при всем при этом окажется неряхой и ничего не будет уметь делать?
– Научим. Лишь бы она тебя устраивала, - вкрадчиво сказала Хава, заглядывая сыну в глаза.
– Нет, так дело не пойдет!
– возмутился он.
– Я же сказал: главное- чтобы тебя устраивала. Ладно, оставим этот разговор. Есть будем сегодня? Я с тех пор, как ушел из дома, в рот ничего не брал.
– Неужели в том городе поесть негде было?
– Но ты же знаешь, я не переношу столовые. Хава заспешила в дом. Иб. пошел следом, захватив ведро, доверху наполненное виноградными гроздьями. За ужином Х. попыталась возобновить волновавший ее разговор: - Скажи хотя бы, какого она тайпа?
– Кто?
– поднял на мать невинный взгляд Иб.
– Не прикидывайся! Сам знаешь- кто.
– Не будем об этом.
– Почему? Разве я не имею права знать? Я ведь, как- никак, мать тебе!
– Вот именно. . Хава уловила тень смущения на лице сына, и это было верным признаком того, что он всерьез сделал свой выбор.
Поздно вечером, посидев полчаса у брата, Иб. собрался домой: - . . . Нани там одна. Я обещал
– С каких пор тебя беспокоит ее одиночество?
– улыбнулся брат. Иб. засмеялся: - А это не одного меня должно беспокоить, но и вас всех. У меня к тебе одно дело есть, - посерьезнев, добавил он, не желая говорить в присутствии племянников.
– Дело? Пошли сюда.
– Брат увлек его в смежную комнату, прикрыл дверь. Иб. тихо начал: - Тут такое дело. . Вам все не терпелось женить меня. .
– Нам и сейчас не терпится.
– Так вот: я не против.
– Слава богу. Присмотрел дев- ку?
– Да есть там одна. .
– замялся Иб.
– Ну говори, чего тянешь? Иб. сказал, чья дев- ка и откуда, не вдаваясь в подробности. Завтра же переговорю с Хамзатом и вместе решим, что делать. Сам знаешь: за ним решающее слово, как за старшим в семье.
– Смотрите сами. Вам лучше знать, что делать да как, только. .
– Иб. опять несколько замялся и, глядя в сторону, договорил: - Не тяните с этим. Брат откровенно рассмеялся.
– Ишь, как ему загорелось! Если так невтерпеж- почему до сих пор сидел?
– Да брось ты!
– смутился Иб.
– Что я- мальчишка, что ли? Просто боюсь, что вызов скоро придет.
– Не переживай! Мы меньше, чем ты, заинтересованы тянуть. Только как же потом уедешь от молодой невесты? Как ее оставишь?
– лукаво подмигнул брат.
– Учти, это дело не из легких.
– Обыкновенно, - отмахнулся Иб.
– Я же ее не ради себя- ради матери беру, чтобы ей не одной здесь оставаться. Брат расхохотался, оценив его наивное лукавство. Спустя несколько минут Иб. бодро шагал домой по пустынной ночной улице, испытывая чувство облегчения, как чел- к, выполнивший трудную задачу.
Приехав в воскресенье к дяде, он застал дома только Лиду и Беслана. Оказалось, что Абукар и Фатима еще утром уехали в соседнее село проведать больного родственника.
– Я по тебе так соскучилась, Ибрашка!
– как всегда радостно встретила его Лида.
– А у Мадины ты не был?
– Нет еще, - слукавил Иб.
– Вот сегодня, пока стариков дома нет, приведи ее сюда- посидим как в добрые старые времена.
– Я уже и не помню, когда мы в последний раз собирались, - подхватил Бес.
– Я бы больше вас рада организовать, да только Мадины- то дома нет. Она с матерью вчера уехала на свадьбу в Малгобек.
– Что значит- не везет, - с откровенным сожалением протянул Иб.
– Ну ничего, мы и втроем посидим. Послушайте, что я вам скажу. Впрочем, Бес, это больше тебя касается. Решил я все же дать вам возможность погулять.
– Давно пора.
– Так вот теперь посмотрю, как вы мне поможете, - улыб. Иб.
– До сих пор я был виноват в промедлении, а теперь. . Узнаем, на что вы способны.
– А как же Мад? Она ведь и слушать не хочет о свадьбе, - озадаченно проговорила Лида.
– Это ее дело. Мне до- олго придется ждать ее хотения. А ждать я больше не буду.
– Иб. серьезно взглянул на Бес: - В общем, скажи отцу- пусть действует, да поживей, а то он все переживал, тяготился моим холостячеством. Он ведь им родственник- ему и карты в руки. Да, только все это от себя говори. Не вздумай сказать, что я так поручил, - спохватился он. Лида приблизилась к нему, заглянула в глаза: - Ты бы все же поговорил прежде с ней. Оскорбится чего доброго, если ее волю совсем проигнорируешь. Она ж такая гордячка.
– Пусть только попадет к нам, там с ней гораздо проще будет договориться, - улыб. Иб.
– Какие же вы все- такие. . противные! Что, поговорить лишний раз трудно? Я бы на ее месте обиделась за такое коварное наступление с тыла!
– с чувством проговорила Лида. В ней заговорила женская солидарность, и она рьяно отстаивала вариант, наименее болезненный для девичьего самолюбия.
– Ну что ты на меня напустилась?
– отмахнулся Иб.
– Мало, что ли, говорили об этом? Сколько можно об одном и том же!
– А сколько нужно- столько говорить. Лишним это никогда не будет. И вообще: умный мужчина никогда не станет поступать наперекор женщине.
– Ого- го! . . По- твоему выходит: умен тот, кто во всем потакает жен- не, покоряется ей? Чушь несусветную городишь, сестренка. Такой мужчина копейки не стоит.
– И- и- и, какой ты непонятливый! Да такой тряпка- мужчина женщине и подавно не нужен!
– Вот и пойми тебя. Ты же только что сказала: умный не поступит наперекор.
– Вот именно. Умный не станет спорить да грозиться, а всегда сумеет склонить жен- ну к согласию по- хорошему, убедить в том, что поступает согласно ее воле. А дурак попрет напролом и. . . уподобится тому"смельчаку", которого в старину на посмешище выставили.
– Какому- какому?
– Будто не знаешь! . .
– Может, и знал когда, да забыл. Договаривай, раз начала, - потребовал Иб, делая вид, что крайне заинтересован. Он много раз слышал эту притчу, но оч. забавляла запальчивость Лиды, и он нарочно подзадоривал ее.
– Я ведь себя тоже отношу к числу смельчаков, а потому мне небезынтересно узнать о судьбе себе подобных в старину и представить себя на их месте.
– Ладно, слушай тогда и представляй. Говорят, однажды наши предки решили выявить самого смелого со своей женой мужчину. Созвали старейшие всех мужчин, и мудрец говорит: "Пусть выйдут на середину те из вас, кто смел против своей жены! ". И вышел из всего множества мужчина один- един- ый- неказистый на вид, в грязных латаных- перелатаных лохмотьях вместо черкески, на зато при огромном кинжале, на выглядывавшее из драных ножен острие которого была насажена кукурузная кочерыжка- чтоб, значит, не пораниться ненароком. И вот стоит сей отважный муж в центре круга, гордо выпячивая грудь и оглядывая остальных мужей- менее смелых- победным взглядом, и ждет: что же скажет мудрец? А мудрец и говорит: "Ва, мужи! Хорошенько посмотрите на этого смелого мужчину и запомните: мужья, которые смелы против своих жен, всегда будут иметь такой вид! . . "- Лида проговорила последние слова с веселой мстительностью и рассмеялась: - Ну что- представил? . .
– Уж это- то мне совсем не грозит.
– Конечно! . . Это ты сейчас такой. А потом, наедине со своей Мадиночкой небось совсем другой будешь- знаем мы вас!
– Да нет, не потому вовсе. Ты же знаешь: у меня нет не только такого огромного кинжала, но далее самого маленького. Да и. . жены нет, - развел руками Иб.
– А если, как ты говоришь, ждать, пока она скажет: "Согласна: , - мне придется до самой старости в холостяках ходить.
– Не обращай внимания на эти женские разговоры, - серьезно сказал Бес.
– Лично я бы на твоем месте. . Учти: промедление в этом деле небезопасно. Сам понимаешь: такая девчонка не останется незамеченной.
– Да, - подхватила Лида, - она похорошела в последнее время, поправилась. Бес. рассмеялся.
– У тебя все одно на уме. Будто главное- поправиться. Просто редко теперь танцует, не то с ее темпераментом вес бы не набрала.
– И в самом деле она так поп- сь? Полные девки
– С ума сошел? . . Насколько, думаешь, она могла поправиться за это время? И вообще, Ибрашка, должна сказать, что ты- порядочный невежа! Прежде чем делать такое признание- взглянул бы на меня.
– Что ты, сестренка! Ты же вне всякого конкурса. Я имел в виду чужих дев- ек. Сама понимаешь: мне нужна подвижная, сноровистая жена, а полные. . они же медлительные да неповоротливые бывают. Так что. .
– Не беспокойся. Поправилась она самую малость, просто не такая тоненькая, как раньше.
– Ну нет, - упрямо мотнул головой Иб.
– Так дело не пойдет. Я сам должен увидеть ее. Кто знает, какая она стала за эти месяцы.
– Ты это серьезно?
– Лида уже не знала, что и думать, хотя, улавливая озорные искорки в глазах Иб, догадывалась, что он разыгрывает ее. На свадьбу Мад. собиралась с превеликим удовольствием. Бывать на подобных торжествах доводилось нечасто, и потому предстоящая поездка была для нее большим событием. Ломать голову над выбором наряда не было нужды, потому как един- ый достойный наряд- по ее личному убеждению- любимое платье из тонкой вишневой шерсти, то самое, что впервые надела в памятную новогоднюю ночь. Она надевала его только в особо торжественных случаях. Но мать отнюдь не разделяла ее мнение на этот счет. "И чем оно ее не устраивает? Отличное ведь платье! Разве я виновата, что оно мне чуть тесновато стало? . . Да и не тесновато вовсе, а в самый раз! "- Мад. разглядывала в зеркале свою фигуру, с внутренним ликованием отмечая, как выгодно оно подчеркивает заметно округлившиеся формы.
– Очень жаль, что Ибрашки моего там не будет. . "- вздохнула она, призадумавшись, и, помедлив, нехотя стянула платье: еще предстояла кое- какая работа по хозяйству. Там. вернулась с работы раньше обычного и, наспех перекусив, принялась собираться. Узнав, в чем дочь намеревается ехать, возмутилась: - Сколько раз тебе сказано: в нем на людях стыдно показываться! Наденешь свое новое, шелковое.
– Этот балахон? Да ни за что!
– А тебе только и надо, чтобы в обтяжку было, бесстыдница.
– Ну нани! Разве лучше, когда болтается, как аба? (Аба- это накидка, халат).
– взмолилась Мад, глядя на рассерженную мать.
– Твое счастье, что мне не хочется перед дорогой скандалить, - уступила чуть погодя Там, но предупредила, что впредь не позволит показываться на людях в"таком узком и коротком и позорить свой дом".
Мад. была рада благополучному исходу, и вскоре со сборами было покончено.
– Я Любу предупредила, она здесь присмотрит, - сказала Там. мужу, к тому времени вернувшемуся с работы и сидевшему на кухне за столом.
– Разве это удобно при ее заботах о больной?
– возразил Маг.
– Здесь же Аза остается, сама присмотрит.
– Что на нее оставишь- того не застанешь. У нее пока одна игра на уме, - отмахнулась Там. Аза обиженно поджала губы: - Ага. . Сами- то гулять едут. .
– Смотри тогда, постарайся, чтобы Любе только корову пришлось доить, - примирительно сказала Там. насупившейся дочери.
– Она не хуже вас все сделает- не волнуйтесь, - ободряюще улыбнулся Азе отец и хитро прищурил глаза: - Им кажется, что мы тут без них совсем пропадем. От такой поддержки Аза воспрянула духом, уже не так обидно было оставаться дома. Но она с откровенной завистью смотрела на нарядную старшую сестру. Ах, как ей хотелось быть сейчас на ее месте!
Смеркалось, когда Там. с дочерью добрались до места. Здесь царила обычная в предсвадебный день суета, связанная с последними приготовлениями. Во дворе и в доме уже сегодня было много народу, но мало кто сидел без дела. Это были близкие родственники, по установившейся издревле традиции собравшиеся заблаговременно, чтобы принять участие в свадебных приготовлениях. И теперь почти все они были заняты каким- нибудь делом, за исключением нескольких стариков и старушек, чье участие в общих заботах сводилось к советам, которые они с готовностью подавали по всякому поводу, хотя в них зачастую не было никакой нужды. Ворота были распахнуты настежь. В глубине двора под навесом висела разделанная говяжья туша, тут же рядом несколько молодых ребят свежевали двух баранов. За навесом, в самом начале небольшого огорода был установлен на массивную треногу большущий- с приличную бочку- котел с закопченными до самого верха боками, свидетельствовавшими о его многотрудном прошлом. Завтра утром, когда чуть свет под ним разведут огонь и будут варить мясо- он будет распространять окрест аппетитный запах и подле него сразу станет уютно;но пока он, заполненный на две трети чистой водой, сиротливо стоит в по- осеннему пустынном неуютном огороде. Лишь мальчишки- подростки неподалеку рубят дрова, заготавливая их впрок, да в дальнем углу огорода трое женщин хлопочут вокруг большого корыта, над которым пузырится, исходя паром, говяжья требуха.
Под навесом и вдоль невысокого кирпичного забора расставлены длинные скамьи, и на них кое- где сидят небольшими группками мужчины и старики, ведя неторопливые праздные разговоры. Во дворе почти не видно женщин- здесь находится вся мужская часть гостей. Женская же половина занята в просторных комнатах невысокого кирпичного дома, крытого черепицей, и в большой вместительной летней кухне. У женщин и дев- ек забот хватало. Говорят, студенту перед экзаменом всегда не достает одного- един- го дня. То же самое можно сказать и о готовящихся к свадьбе. Как бы долго и тщательно к ней ни готовились, в последний день непременно возникает масса дел и вопросов, требующих безотлагательного решения. Вот и теперь: кто- то был занят приготовлением угощения, сладостей, кто- то занимался приданым, устранял недоделки. Появление вновь прибывших вызвало оживление. Здесь почти все были давно знакомы Мад, в особенности молодежь, и девки радостно окружили ее, отвлекшись на время от своих занятий. Мад. прошла к двоюродной сестре Лизе- виновнице торжества, обняла ее и, ободряюще тормоша, нашептывала что- то на ухо. А когда объятия были позади и волна ликования по поводу встречи спала, Мадине поручили обметывать петли и пришивать пуговицы к шелковым парадным наволочкам. Все это были веселые заботы, и справлялись с ними весело, с шутками да смехом.
Мад. с группой дев- ек- своих двоюродных и троюродных сестер- находилась в комнате невесты. Она с легкой грустью смотрела на Лизу, обнаруживая происшедшую в ней перемену. Казалось, что она сильно изменилась в последнее время, стала какой- то другой. Причиной такого впечатления, скорее всего, было выражение растерянности, беспомощности, не сходившее с ее лица. То и дело в ее адрес раздавались недвусмысленные шуточки, вызывавшие общий смех. Но самой Лизе было явно не до смеха. Видимо, мучили естественные для молоденькой, неискушенной девки страхи перед неизвестностью. А подруги все не унимались, весело подтрунивали, и особенно старались старшие девки. Мад. коробили такие шутки. Чутко улавливая душевное состояние Лизы, понимала, как они ей неприятны, но одергивать дев- ек, которые были намного старше, не решалась. Однако, когда Зина- самая старшая из них- совсем разошлась, находя истинное удовольствие в откровенных, подчас не совсем пристойных шуточках, доведших невесту чуть ли не до слез, Мад. не выдержала: - Да оставьте ее в покое в конце- то концов! Ну что ты делаешь, Зина! Она и без того сидит готовая расплакаться.
– Она подсела к Лизе, обняла ее: - Не слушай их, сестренка! Их зло берет, что не они выходят замуж- вот и бесятся от зависти.