Маэстро, музыку!
Шрифт:
– К твоему. Я стою тут… Давно уже…
– А зачем? – вырвалось у Черепашки.
– Ну, мне это… В общем, поговорить надо. – Тут до Люси дошло, что Влади звонит по мобильнику.
– Так, значит, ты у моего подъезда стоишь? – зачем-то переспросила она.
– Ну да! – неожиданно обрадовался он. – Так выйдешь или нет?
– Хорошо! Конечно. Подожди секунду, – сказала Люся и повесила трубку.
В какой-то непонятной панике заметалась она по квартире, на ходу стягивая с себя пижаму, быстро влезла в первое, что попалось под руку. Это были джинсы и домашняя рубашка в мелкую голубую клетку. Потом она надела ботинки, со странной тщательностью зашнуровала их, накинула на плечи легкую куртку и, с шумом захлопнув дверь, побежала вниз по лестнице.
Влади сидел на скамеечке. На ней обычно по вечерам собирались старушки из Люсиного подъезда. Черепашка со вздохом плюхнулась рядом, и парень, обернувшись, засиял улыбкой.
– Привет! – Влади привычным жестом провел рукой по своим торчащим коротким «ежиком» волосам. – Слушай, тут такое дело… Короче, мне тут в Ростов надо ехать… Ну и вот…
– Ты что?! Как это? – Люся поправила указательным пальцем очки, съехавшие на самый кончик носа. – Я не могу…
– Почему? – Влади сделал вид, что очень удивлен ее ответом.
– Ну, во-первых, меня не отпустит мама, во-вторых, у меня школа, а в четверг еще и съемка, а в-третьих, мне там совершенно негде жить. – «А в-четвертых, с какой стати я должна куда-то ехать?..» – подумала Люся, но вслух говорить этого не стала.
– Ну наверняка ты уезжала в какие-нибудь командировки? – Он вопросительно посмотрел на Люсю, а она в ответ лишь качнула головой.
– И отпускала же тебя мама. Правильно? Вот и в этот раз отпустит.
– Но ведь это не командировка, – возразила было Черепашка, но Влади тут же ее перебил.
– Командировка не командировка… Какая разница? Она же не пойдет к тебе на работу узнавать…
– Моя мама работает там же, на телевидении, но проверять она, конечно, все равно не будет… Дело не в этом, просто не могу же я соврать… – Люся, почему-то чувствуя себя виноватой, опустила глаза.
– Тогда скажи правду. – Он немного помолчал. – А что касается съемок и школы, то на них, я думаю, можно забить, – закончил Влади с неожиданной твердостью в голосе.
– Как это? – отстранилась от него Люся. Она снова поправила очки, хотя те и не думали никуда сползать. – Ну, допустим, школа – это ладно. А вот съемки… Это же моя работа, понимаешь? Меня уволят, если я забью на них.
– Ну уволят и ладно… Подумаешь… – Влади махнул рукой. – А может, и не уволят, пустят какие-нибудь там повторы, и все. Ну должен же у тебя, в конце концов, быть отпуск?
– Здравствуйте. – Черепашка кивнула выходившей из подъезда соседке с третьего этажа и тут же снова опустила голову. Она как будто не слышала того, что только что сказал Влади. А он между тем продолжал упорно гнуть свою линию:
– Ну и потом, мы же ненадолго поедем, а жить у меня будем… Вместе с мамой моей, – поспешно добавил Влади. – Ну так что?
– Я не знаю… – Люся наконец посмотрела на него.
– Давай так: ты подумаешь пока, с мамой посоветуешься, а вечером я тебе позвоню. – Влади медленно встал с лавочки. – Хорошо?
– Хорошо. – Люся тоже встала, и в следующую секунду ее сердце забилось часто-часто. «А вдруг он снова меня сейчас поцелует?» – подумала Черепашка.
Но Влади не поцеловал ее. Пройдя несколько шагов, он обернулся, махнул рукой и сказал негромко:
– Пока.
– Пока, – отозвалась Люся, повернулась и быстро вошла в подъезд.
10
В третий раз Черепашка перематывала кассету на начало этой песни, которая называлась «Бархатная пыль», и каждый раз она находила в ней что-то новое. Причудливые сочетания слов поворачивались вдруг скрытой ранее гранью, будто алмаз, отражающий свет. Песня казалась Люсе удивительно, до слез печальной. И когда дверь в комнату медленно приоткрылась, глаза ее были на мокром месте.
– Привет, извини, если помешала… Это ты к передаче готовишься? – спросила Елена Юрьевна.
– Угу, – соврала Люся и принялась тереть глаза.
– Забавная вещица, – наклонила голову набок мама. – Это «Каста»?
– «Каста», – кивнула Люся и неожиданно для самой себя улыбнулась.
Конечно, Елена Юрьевна помнила об их вчерашней размолвке, но, увидев радостную улыбку на лице дочери, сразу же забыла все обиды.
– Пойдем на кухню. – Черепашка вскочила с дивана. – Мам, мне с тобой нужно поговорить… Это для меня очень важно…
– Да объясни ты толком, что случилось? – Елена Юрьевна пристально вглядывалась в лицо дочери.
Они сидели за столом, друг напротив друга. Люся не знала, с чего начать разговор. То ли рассказать вначале о предложении Влади, то ли о своих чувствах к нему…
– В общем, мам… – Она набрала полные легкие воздуха, а затем с шумом выдохнула. – Помнишь, я рассказывала тебе о Влади?
– Я так и знала, что ты чего-то недоговариваешь! – Елена Юрьевна слегка ударила пальцами по столу.
– Ну не перебивай, пожалуйста, – попросила Люся. – Так вот, тогда мы на самом деле не попали на концерт.