Маэстро, музыку!
Шрифт:
– Никакие они не придурки… – обиженно отвернулась Люся.
– О-о-о! – Лу округлила свои огромные черные глаза. – Да ты что?! Че, ну ладно «Снайперы», ну я еще понимаю «Сплины», но это же… это же… – От возмущения Лу даже не могла подобрать нужных слов.
– Да ведь ты их не слушала! – отчаянно боролась за справедливость Черепашка. А ведь совсем недавно она была о «Касте» точно такого же мнения. – Музыка, может, и правда не очень, ну так она и не имеет никакого значения. Пойми ты, что не всегда в песне важна музыка…
– Это что-то новенькое, – хлопая ресницами, протянула Лу. – А я, дура, всю жизнь думала, что песня – это когда поют!
– Хип-хоп – это другое, – махнула рукой Черепашка. – Реперы не поют, они наговаривают текст… И потом у них аранжировки очень классные… И даже голос исполнителя иногда не играет никакой роли, понимаешь?
– А что же тогда, по-твоему, играет роль? – язвительно фыркнула Лу.
– Тексты.
– Зачем тогда все это называть песней? Ведь если тут, как ты говоришь, ни музыка, ни голос не важны, то тогда это стихи. – Лу победно смотрела на Черепашку, но та не собиралась сдаваться.
– Нет, Лу, это именно песни. Вот о чем мы с тобой сейчас спорим, когда ты даже не слушала их ни разу…
– Я имею вполне четкое представление об этой группе, – отчеканила Лу, презрительно и демонстративно отвернувшись от Люси.
– Это ты имеешь представление о хип-хопе? Судишь наверняка по одному Децелу… Понимаешь, нельзя говорить, и тем более спорить о том, чего не знаешь. – Черепашка подошла к окну и меланхолично уставилась вдаль.
– Ладно, нравится и нравится, это пройдет. – Лу примирительно махнула рукой так, будто хотела отогнать назойливую муху. – Рассказывай про Влади этого, что там у вас случилось?
– Да в принципе ничего особенного, – пожала плечами Люся.
– И все-таки? – Лу пальцами выстукивала по столу незамысловатый ритм.
– Ну просто концерт отменили, и мы с Влади поехали гулять. Потом он проводил меня домой, и все. Больше ничего не было, – закончила отчет Черепашка.
– Нет не все. Че, это не все… – Лу встала со стула, подошла к Люсе и, взяв ее за локоть, развернула лицом к себе. – Рассказывай, – тоном, не терпящим возражений, потребовала она.
Лу называла Люсю Че только в самых ответственных и чаще всего щекотливых ситуациях. «Да, – подумала Черепашка, – плохо дело…»
– Когда мы гуляли, он рассказал мне одну историю, очень похожую на мою. Ну помнишь, я тебе ее рассказывала, про щавель. Но она похожа не самим сюжетом, а… – Люся внезапно осеклась.
– А чем? – нетерпеливо поинтересовалась Лу.
– Я даже сама не знаю. – Люся виновато опустила глаза.
– А я знаю! – Лу скрестила руки на груди. – Ты просто в этого Влади втюрилась.
– Да ни в кого я не втюрилась. – Черепашка почувствовала, как краска горячей волной ударила ей в щеки. – Это тут совершенно ни при чем.
– Именно это и при чем. А вот история про щавель действительно ни при чем. Ты посмотри на себя в зеркало! Стоишь вся красная как рак! – Лу снова тряхнула черными, блестящими волосам и стала ждать ответа.
Но Черепашка молчала, уставившись на свои клетчатые, изрядно поношенные тапочки. Через какое-то время Лу произнесла тихим, сдавленным голосом:
– Да и люби себе на здоровье своего Влади, кто против? Вот только бы Женька второй раз на крышу не полез…
Лу понимала, что причиняет своей лучшей подруге ужасную боль, но она чувствовала ответственность за нее. «Кто, если не я, все это ей объяснит. Потом она еще мне спасибо скажет». Реакция Люси была неожиданной как для Лу, так и для самой Люси.
– Уйди, пожалуйста, Лу, – попросила она голосом, дрогнувшим от внезапно подкатившихся к горлу слез.
Повторять свою просьбу ей не пришлось. Оскорбленная Лу оделась и ушла, не сказав больше ни слова. А Люся подумала, что ни за что ни про что обидела человека. А ведь на самом деле Лу сказала то, в чем Черепашка боялась сама себе признаться.
8
После ухода Лу Люся еще долго сидела на кухне в одной и той же позе. Когда она немного оправилась, то решила, что надо срочно позвонить Жене и отменить поход на репетицию… Но как? Как ему сказать, что она просто не хочет, не может сейчас никого видеть?! Как объяснить ему, что она сама еще не понимает, что творится в ее душе?.. Но позвонить надо. Черепашка набрала номер. После первого же гудка в трубке раздался Женин голос.
– Алло, Жень, это я. Привет!
– А, Люсь, привет! Ну что, ты готова? – бодро отозвался он.
– Нет, я не пойду. Мне что-то нездоровится сегодня… Кажется, даже температура поднялась, – соврала Люся.
– Тогда, конечно. Давай никуда сегодня не пойдем, – согласился Женя. И Люся почувствовала в его голосе искреннее беспокойство.
– Да нет, Жень… Ты иди один. Тебя ребята ждут. И потом это же не последняя в жизни репетиция… Просто я в другой раз приду.
– Нет, ты что!.. Я тоже никуда не пойду. У тебя дома есть кто-нибудь?
– Нет, – ответила Люся и тут же пожалела о том, что сказала.
– Тогда я сейчас к тебе приду.
– Нет, Жень, не надо.
– Как это не надо? Вдруг ты серьезно заболела? Кто сходит за лекарствами? – И снова Люся услышала в его голосе неподдельное беспокойство и даже тревогу.
– Да ну, ерунда… Подумаешь, голова болит… Нет, Жень, я не заболела, – сказала Люся.
– Ну, так с этого все и начинается. Ты же сама говоришь: температура. Короче, я скоро буду. – И Женя повесил трубку прежде, чем Черепашка успела сказать хоть слово.
Ей стало еще более стыдно за свою ложь и за свое почти предательство. «Он сейчас мчится со всех ног ко мне, думает, что я болею, а я просто-напросто не могу, видите ли, в своей душе разобраться!»
Женя пришел очень быстро. Он разделся и сразу же устремился на кухню. Когда через секунду Люся тоже туда вошла, то весь стол был заставлен какими-то пузыречками и разноцветными коробочками.
– Вот смотри, это мазь такая, классно помогает! Разотри вот тут. – Он двумя пальцами дотронулся до своих висков. – И все. А нет, еще под носом и затылок. Мне мама так же делала, когда я болел. А это… – Он взял в руки плоскую ярко-синего цвета коробочку с иностранными буквами. – Это, если сильно голова болеть будет…