Маэстро, музыку!
Шрифт:
– Но учти, ты обязательно должна побывать на нашем концерте. Вот будет какой-нибудь более-менее нормальный, и пойдем. Ты готовься. Ладно?
Люся кивнула, и вдруг его лицо стремительно приблизилось, и, прежде чем что-либо понять, она почувствовала на своей щеке легкое прикосновение его сухих и теплых губ. Девушка остолбенела. Но она не успела никак отреагировать на странную выходку Влади, потому что тот резко повернулся и зашагал прочь. Проводив взглядом его удалявшуюся фигуру, Черепашка набрала код и вошла в свой подъезд.
7
Едва Люся переступила порог, как мама засыпала ее вопросами: «Ну как концерт? С кем ты там была? А в каком клубе? А почему так поздно?» На все вопросы Черепашка отвечала сухо и односложно. Про Влади она сказала только, что есть такой человек и что он главный в группе «Каста» (Елена Юрьевна, конечно, такую группу знала.) Про то, что концерт не состоялся, Люся рассказывать не стала. Потому что понимала, чувствовала, что тогда последует очередной шквал вопросов, а ей сейчас не хотелось на них отвечать. Хотелось остаться наедине со своими мыслями. И она, выпив чаю с кусочком рулета с маком, умылась, почистила зубы и пошла к себе в комнату.
«Завтра воскресенье, уроки делать не надо», – легко подумалось Люсе.
Девушка выключила свет и решила сразу же, даже не читая ничего на сон грядущий, лечь спать.
– Люсь, забыла сказать! Лу звонила, просила тебя перезвонить, – раздался из соседней комнаты мамин голос.
– Ладно, я завтра ей позвоню. Сейчас уже поздно, – отозвалась Черепашка ненатурально сонным голосом.
Пожелав маме спокойной ночи, Черепашка натянула одеяло до самого подбородка и свернулась калачиком.
Заснула Люся лишь во втором часу. Она просто лежала в темноте с открытыми глазами. О чем бы она ни пыталась думать, в ее мысли все время вплетался Влади. Стоило Черепашке на секунду закрыть глаза, как перед ней тут же появлялось его лицо. «Ну что в нем такого? – уже в который раз спрашивала себя девушка – Неопрятный весь какой-то, дерганый, необузданный какой-то… Так в этом-то все и дело… Самобытность, непохожесть на других, – сама себе возражала Люся. – Да какая, блин, самобытность… Дурак, он и есть дурак. И музыка тупая у него. И сам он… – злилась на себя Черепашка. – Так что же ты тогда думаешь о нем и заснуть не можешь, если и музыка у него тупая, и сам он дурак? Уж не влюбилась ли ты, дорогуша, в этого дурака? Бред! Было бы в кого влюбляться! Ни в кого я не влюбилась… И не собираюсь! – отчаянно пыталась убедить себя Черепашка в том, что противоречило ее истинным чувствам. – Ну надо же… Как я только могла подумать такое… Это совсем не любовь никакая… Просто он полная противоположность мне. А вместе с тем он так похож на меня, что просто страшно становится… Вот хотя бы история эта с палачом, она ведь похожа на мою со щавелем… Хотя чем, собственно говоря?..»
И вот в таких противоречивых размышлениях, так ни до чего и не додумавшись, не придя ни к какому выводу, решению или хотя бы ясности, незаметно для самой себя Черепашка уснула. Ей снилось множество снов. Один сплетался с другим, потом оба они вливались в третий, затем в четвертый и так далее, образуя вязкую сонную тину. И когда Черепашка проснулась, она, конечно, как ни пыталась, не смогла вспомнить ни одного из приснившихся за ночь снов или хотя бы обрывка. Но общее ощущение осталось радостное, светлое.
Люся сладко потянулась, встала и отправилась на кухню. Мамы уже не было. Даже в выходные та часто уезжала на монтажи или съемки. Черепашка к этому уже давно привыкла. Спать больше не хотелось и завтракать тоже. Хотя в сковородке – Люся видела это через стеклянную крышку с золотистой ручкой – лежала котлета и жареная картошка.
Посидев немного у окна, Черепашка решила, что надо позвонить Лу. Она набрала номер подруги и принялась терпеливо выслушивать длинные гудки. Внезапно гудки оборвались, и в трубке раздался как всегда бодрый (несмотря на столь ранний час) голос Лу.
– Алло!
– Это ты, Лу? – зачем-то спросила Черепашка.
– Нет, это техасский рейнджер, – ехидно пробурчала Лу.
«Откуда такая агрессия? – удивилась было Люся, но уже в следующую секунду сама нашла ответ на свой вопрос: – Разве тебе вчера Лелик не передавала, что звонила Лу?»
А через миг Лу озвучила Черепашкины мысли. Слово в слово.
– Разве Лелик не передавала тебе вчера, что я звонила? – с плохо скрываемой обидой в голосе спросила Лу.
– Она мне сказала, но было уже поздно, понимаешь? – оправдывалась Черепашка.
– Ага! А я тут жду ее звонка, волнуюсь… Пошла неизвестно с кем, неизвестно куда… Полдесятого – ее нет… Лелика спрашиваю, говорит, сама уже волнуюсь, мол, Люсенька пошла на какой-то концерт, а что за концерт такой и с кем пошла – неизвестно, – бурчала, как старая бабка, Лу.
Черепашка не смогла сдержать заливистого смеха:
– Почему это неизвестно с кем? Очень даже известно…
– Ну и с кем же? – Лу сразу же оставила свои нотации и изменилась в голосе.
– Ну что я буду тебе по телефону… Может, зайдешь? – предложила Люся.
– Ну, если у тебя действительно что-то интересное…
– Интересное. Очень даже, – перебила подругу Люся. – Можешь не сомневаться.
– Тогда считай, что я уже у тебя! – И, даже не удосужившись сказать «пока», Лу бросила трубку.
Не успела Черепашка убрать постель и умыться, как в прихожей раздался звонок.
– Ну, рассказывай! – с порога потребовала Лу, бросая на Черепашку нетерпеливые взгляды.
– Да ты хоть разденься! – Люся включила в прихожей свет.
Лу быстро скинула пальто, сняла сапоги, стремительно прошагала на кухню, уселась за стол на свое любимое место у стены и, подперев кулаками щеки, уставилась на Люсю немигающим взглядом. При этом она мелко подергивала правой ногой, давая тем самым понять, что терпение ее не безгранично.
– Да успокойся ты, – улыбнулась Люся. – Выпей чаю вначале. Куда спешить-то?
– Издеваешься?! – гневно вскинула свои черные, будто нарисованные брови Лу.
– Ну, хорошо, – вздохнула Люся. – Ну, в общем, мы пошли в клуб… – начала было она свой рассказ, но Лу тут же перебила ее:
– Кто это «мы»?
– Да я и Влади… Ну и вот…
– Какой еще Влади? – тряхнула волосами Лу.
– Влади – это лидер группы «Каста». Слышала о такой?
– Да, слышала… Эти придурки, которые, типа, группа года? – презрительно поморщилась Лу, которая если и уважала кого-то из музыкантов, так разве что Бритни Спирз или, на худой конец, Алсу.