Маэстро, ваш выход!
Шрифт:
– Кто ты? – спросил он, сверял Туманова своим настойчивым взглядом. – Киллер, которому перед смертью заказал меня Леня Розовский? Я ведь сразу смекетил, когда ты сказал про магазин. Ведь там я всего лишь оставил номер своего телефона. Ни адреса, ни своей фамилии, я там не называл. А ты узнал.
Федор отрицательно покачал головой.
– Я не киллер, – сказал майор, заметив во взгляде Маэстро нечто похожее на разочарование. – Я – майор милиции. Фамилия моя – Туманов.
Маэстро махнул рукой.
– А для меня, что киллер, что мент, все едино, и общение ни с тем, ни с другим не доставляет удовольствия. Но ты,
– Ошибку? – спросил он, удивляясь наглости Каренина.
– Именно, – ответил Маэстро, весело кивнув и добавив, еще веселей: – Теперь тебя придется кончать, – проговорив так, он чуть покосился на дверь.
Федор глянул и увидел двух крепких парней, один из которых держал в руках удавку явно приготовленную для него. Скорее всего, они рассчитывали на внезапность, но не получилось. Схватив со стола скрипку, Туманов резко ударил ею парню с удавкой в руках. Он был ближе, а во-вторых, представлял прямую угрозу. В искусных руках удавка представляет не меньшую опасность, чем нож, с той лишь разницей, что острое лезвие проникает в глубь тела, а удавка остается на поверхности. Но суть от этого не меняется. Оба эти предмета приносят смерть.
Парень попытался увернуться, но не успел. Туманов ударил его скрипкой по лицу, разбив до крови нос и губы. Парень зажал разбитое лицо руками и рухнул на пол, выкрикивая в адрес майора проклятие.
Второй парень оказался ловчее своего товарища, увернувшись от удара, бросился на Федора, пытаясь нанести руками серию ударов в лицо и по корпусу, но майор с легкостью отбил их все, поставив несколько глухих блоков. В какой-то мере, это вызвало у нападавшего короткое замешательство.
Наблюдавший за всем этим Маэстро, не стал дожидаться, пока майор уложит на пол его второго охранника и примется за него самого. Быстро выдвинув ящик стола, он достал оттуда «Вальтер». Направил ствол на майора.
– Стой, майор, не дергайся.
Федор тоскливо глянул на направленный ему в голову ствол, подумав еще раз о своей оплошности. Окажись сейчас в его руках точно такая же игрушка, посмотрел бы он, кто кого.
Парень с разбитым лицом поднялся с пола. Откинул в сторону переломанную скрипку.
– Ах ты, сука. Я тебя на куски порежу, – загремел он басом, подскочил и пару раз врезал Федору по животу. Удары оказались достаточно сильными, и, застонав, майор зажал живот руками, наклонившись.
Другой парень, обозленный неудачными своими ударами рук, на этот раз сделав полуоборот, с размаху ударил Туманова ногой по лицу.
Федор отлетел в угол комнаты, повалив подставку, на которой стоял в огромной выпуклой вазе цветок папоротника. Теперь цветок оказался на полу рядом с лежащим майором. Федор пытался спрятать от ударов голову за вазу. Уклоняться от ударов он не мог, чем доставлял огромную радость озлобленным на него парням, которые принялись его избивать. Каренину с трудом удалось остановить их.
– Хватит. Ковер кровью зальете, идиоты, – проговорил он сердито, видя, что стало с цветочной вазой и испачканным ковром, на который Туманов выплевывал сгустки крови. – Тащите его в ванну. И прикончите там.
– Я тебя удавлю, – тянул руки к горлу Федора парень, которому он заехал скрипкой по наглой физиономии. – Сейчас, майор, я с тобой разделаюсь.
Теперь уже Федор не сопротивлялся. Любая его попытка к сопротивлению, еще больше вызывала в парнях озлобленность и скорейшее желание разделаться с ним. Да и пистолет в руке Маэстро. В любую минуту Маэстро мог присоединиться к своим парням. Возможно, размахивать кулаками и не станет, но вдруг не устоит перед искушением и надавит пальцем на курок. Хотя какая теперь разница, как он умрет? Забьют ли его до смерти, или это будет пуля в голову. Неизбежно одно, конец, которого, как видно, ему, майору, не миновать. Единственное, чего теперь можно было желать, чтобы он не был таким мучительным.
Схватив Федора под руки, парни поволокли его в ванну.
– Ну прощайся с жизнью, мент. Хана тебе настает.
Федор улыбнулся разбитыми губами, глядя в их самонадеянные рожи.
Раздавшийся в двери звонок, заставил мучителей на время отложить со смертью майора. Парни посмотрели на Маэстро.
– Кто это, может быть? – спросил тот, которого Федор угостил скрипкой по физиономии.
– Черт его знает, – настороженно произнес Каренин, обдумывая, стоит ли вообще подходить к двери. Наверное, он надеялся, что звонивший, посчитает, что никого дома нет, и уйдет. Но не тут-то было, и звонки повторялись с определенной периодичностью.
– А…х, – недовольно тряхнул головой Маэстро, шагнув к двери. Глянув в глазок, увидел усатую рожу человека, который ему показался невинным существом, которого обидеть, большой грех.
– Кто там? – шепотом спросил один из парней, как бы желая наперед узнать мнение Маэстро, стоит ли открывать дверь, или не делать этого.
– Алкаш какой-то, – ответил Маэстро и отпер дверь, спрятав за ней правую руку с пистолетом.
Несколько раз Грек пытался дозвониться до Федора Туманова. Последний их разговор состоялся ровно полчаса назад. Тогда майор сказал, что хочет наведаться к гражданину Мировому, адрес которого ему выдал Грек. Потом Грек пытался связаться с майором, но безуспешно. Туманов не отвечал, а слух усатого капитана раздирал женский голос, извещавший каждый раз о том, что абонент не отвечает или недоступен. При этом, вежливо советуя перезвонить позднее.
– Вот тебе, – всякий раз Грек скручивал кукиш, тыкая им в пространство.
– Может, у него опять телефон подсел? – высказал Ваняшин опасения, которые только прибавили Греку беспокойства.
– Не знаю, чего у него там подсело. Телефон, или может еще чего, – сердито пробурчал капитан и, не выдержав, предложил Лехе: – Поехали, глянем. Чего-то на душе у меня, Лешка, как-то неспокойно, – признался он Ваняшину.
Открывший дверь мужчина, вопросительно уставился на усатого Грека.
– Извините. А Федор Николаич… – только Грек открыл рот, чтобы спросить.
– Тут такой не проживает, – довольно грубо ответил мужчина.
Грек виновато кивнул, глянув при этом на небольшой столик в прихожей, на котором кроме телефона и связки ключей от квартиры, увидел старый, потертый футляр от скрипки. Рассмотреть его как следует, не удалось. Мужчина, заметив его интерес к футляру, тут же поспешил захлопнуть дверь.
Лейтенант Ваняшин стоял возле кабины лифта, придерживая дверь ногой, не давая ей закрыться. Грек подошел, и, заглянув ему в лицо, Ваняшин понял, входить в кабину тот не собирается.