Маг Азидал. Война
Шрифт:
Бедолага от сурового тона голову в плечи втянул, глаза пробежались по Фресу и мне, наверняка припомнил, что брата тоже Мастером зовут, и быстро кивнул. А я даже приуныл чутка, когда на глаза цепочка золотая попалась, Подвеска Мастера качнулась на запястье брата, и снова скрылась в рукаве. Где же моя сейчас, интересно? Найду ли, или новую придется создавать... Это позорно будет, если не сможем вернуть в руки Гильдии столь статусный и наполненный смыслом предмет.
Азартные реплики не мешают расслабляться, течет время час за часом, я давно задремал,
– Подъем, собратья!
– гаркнул он на всю комнату, губы раздвинулись в предвкушающем оскале.
– Прут, молодчики, в деревню. Скоро пора зажигать.
– Сейчас, сейчас, - Хоррох пытается уместить в карманы горку монет.
Брат с усмешкой потащил его на выход, прямо за меховой воротник, как котенка. От взгляда мага, полного тоски и обещания вернуться, на деньги, оставленные лежать на столе, расплакались бы все деревенские кумушки в мире.
Что-то подсказывает, что вернувшись, он выигрыша на месте не обнаружит. Посмеиваясь по тихому над шулером, что должен по идее быть образцом честной игры, как Первый, мы выходим на стены.
Небо темно, но света звезд, что бесчисленными огоньками освещают мир, хватает узреть в деревне отряды сереборцев. Десятками они снуют по домам, как крысы, выламывая двери и окна, выносят все что не приколочено гвоздями.
И даже, сволочи, возможного обстрела не боятся, ходят как у себя дома!
– Сколько их?
– спрашиваю я тихо.
– Сотни три-четыре наберется, - так же тихо отвечает Малагор, пока маги разбредаются вдоль стены.
– Похоже, больше не будет, лодок у них мало.
– Ясно.
Мы ждем, пока счет на ограбленные дома не пойдет на десятки, а враги не заберутся дальше, вглубь деревни. Теперь отряды врага бродят уже одиночками и двойками, уверившись в своей безопасности и вконец обнаглев, гуляют прямо посреди дорог вблизи Глан Дуир.
– Ждем, - сипловато командует Малагор.
– Ждем...
Факелы на стенах погашены, а жаровни прикрыты листами железа с дырками, давая всем привыкнуть к ночной тьме. Лучникам уже не терпится, теребят пальцами тетиву длинных луков, поигрывают оперением стрел, и хищно ухмыляются, глядя на темные фигуры внизу.
– Лучники. Товсь!
– громко сказал Мастер Мощи, подняв руку.
Скинуты листы с жаровен, воины десятками окунают концы стрел в горящие угли, поджигая небрежно намотанную ткань.
– Цельсь!
Крепость вспыхнула оранжевым светом, когда сотни горящих стрел появились над каждым зубцом стен. Внизу вскрикнули, слышны панические команды, самые умные начинают бежать к реке, но уже слишком поздно.
– Пли!
– хлестнула ладонь вниз.
Звон от сотен луков наполняет ночь диким пением тетивы, что звоном отдался в ушах. Огненные росчерки взмыли в небо, чтобы зависнув на миг, рухнуть на деревню опаляющим градом.
– Маги!
– рявкнул Малагор, уже не скрываясь.
Наша задача проста, перекрыть Огнем пути к реке и лодкам, отрезать дорогу к выживанию. Чувствую, как губы раздвигаются в злорадной ухмылке, и вижу такую же у Фреса и Малагора, что стоят по обе руки в паре шагов.
Одновременно подняли руки Первые, и у каждого в ладони зародился яркий, жаркий огонек. Я не отстаю, Огонь будто сам рад вытянутся в Копье Огня, опаляющее жаром воинов рядом. Растет из пламени ревущий жаром наконечник, а пальцы лижет яростный, почти красный огонь, искры сыплются под ноги, стекают по плащу, словно капли. Ждем команды...
– Давай!
– со смехом командует Малагор.
Десяток огненных копий срывается со стен, а следом еще и еще, освещая небо над головами жалких ублюдков, бегущих к спасению. Не сегодня, ребятки!
Первый залп с грохотом врывается в дома у реки, распухает десятком огненных цветов, летят в стороны опаленные бревна, и грязный снег, смешанный с землей. А спустя секунды еще раз рвет ночь яростный Огонь. Крики страха врагов ласкают слух лучше любой музыки, а душа поет от радости и азарта! Кровь кипит в жилах, когда вижу жалкие попытки людей спрятаться за домами.
– Ха-ха-ха!
– хохочу, как и все маги на стене, под опасливые взгляды воинов.
Деревня занимается пламенем почти мгновенно, и не преграда мороз и снег на крышах, работают закладки с маслом на чердаках, с громовым грохотом разлетаются дома, будто из щепок сделанные.
– Ты погляди на него!
– смеется Фрес, швыряя слабенькое копье огня.
Брат улыбается безумной улыбкой, наблюдая как воет от ужасной боли бегущий по горящим улицам человек, объятый пламенем. Но долго не пробегал, падает, пронзенный горящими стрелами в спину.
– Горите ублюдки!
– орет воин, в азарте пускающий стрелу за стрелой.
– Горите!
– Горите!
– орут вдали.
– Горите, суки! Горите!
– вторят голоса отовсюду.
Вся крепость подхватывает крик, повторяя как единый рык ужасного зверя:
– Горите! Горите!
И все летят со стен огненные копья и стрелы, рвя землю, людей и дома на опаленные ошметки... Безумие этой ночи заражает сердце желанием убивать, и я не сопротивляюсь, а соревнуюсь с братом количеством жертв, попавших под огонь, швыряю могучими бросками ревущее алое пламя, алое, словно от желания крови.
Теперь нет внизу хоть клочка земли, не занятого огнем. Пылает все, каждый дом, улочка и двор, каждый вшивый сарай и крыльцо объяты оранжевым пламенем, что ревет и беснуется под крики со стен. Звезд не видно от света огромного пожара, наверняка видного на многие часы пути окрест. Искры и жар долетают до стен мягкими волнами, шипит снег вокруг бывшей деревни, превращаясь в удушливый пар.
Ничего не видно, ни реки, ни лагеря врагов за ней, вокруг Глан Дуир расцвел настоящий ад черного дыма, белого пара, волн искр и огня, приправленного криками сгорающих заживо и опоздавшими взрывами бочек с маслом.