Маг-целитель
Шрифт:
Мы ждали. Я изо всех сил разыгрывал нетерпение и волнение. Унылик не выражал ничего, кроме голода. У Фриссона вид был озабоченный. Жильбер застыл как каменный, сжав рукоять своего меча.
Анжелика появилась, не более материальная, нежели птичья песенка.
— Там никого нет.
— Никого? — недоверчиво переспросил я.
— Никого, — подтвердила она.
— Но это невозможно! — воскликнул Жильбер, а Фриссон, словно вторя ему, сказал:
— Ни одна ведьма, приставленная следить за дорогой, не покинет своего поста, пока жива, мадемуазель...
Мы
— Но если она мертва, то где ее тело?
— В доме все перевернуто, — проговорила Анжелика. Это уже кое-что.
— Пойду гляну, — заявил я и толкнул дверь. Дверь была заперта.
— Дай я, — предложил свои услуги Унылик, навалился плечом, поддел ручку... Дверь скрипнула, треснула, кожаные петли оборвались. Унылик довольно крякнул.
— А-а-а... Так. — Я взволнованно глянул на вырванную «с мясом» дверь и прокашлялся. — Здоров, а? Ну а теперь посмотрим...
И я вошел в домик.
Не сказать, чтобы внутри меня ждал образцовый порядок. Впечатление было такое, что кто-то примерно с месяц назад перестал тут заниматься домашним хозяйством. Запах гнилья наверняка исходил от немытой посуды на кухне. По крайней мере я решил, что именно кухня находится за занавеской. А на этой половине дома только и было, что очаг, огороженный камнями и сложенный прямо под дырой в крыше, да стол. А на столе — толстенная книга, чернильница и перо. Я подошел к столу, заглянул в чернильницу. На донышке плескалось немного чернил. На книге лежал едва заметный слой пыли. Видимо, последний раз книгой пользовались примерно неделю назад.
Я прищурился и посмотрел на занавеску, загораживающую дверной проем. Что-то внутри меня возмущалось и бунтовало, уговаривало выйти на улицу подобру-поздорову, но любопытство подначивало. Ну, что еще, кроме любопытства? Ничего тут больше и быть не могло.
Я отдернул занавеску. Вонь стала гораздо сильнее, я сморщил нос. Нечего себя обманывать — от испорченной еды так не несет. Такой запах сопутствует болезни, тяжелой болезни. Но Анжелика права: в доме никого не было, по крайней мере никто не лежал в постели. Постель, правда, была неприбрана, посуда горой навалена на столе. Здесь жила ведьма — сборщица пошлин, но куда же она подевалась?
Я вернулся к друзьям, непонимающе качая головой.
— Ты все верно сказала, Анжелика. Дома никого нет.
Фриссон восторженно хлопнул в ладоши.
— Восхитительно! Так давайте пойдем дальше!
— Ага. — Я утвердительно качнул головой. — Давайте.
Мы прошли мимо пограничного домика, а я все думал... терпеть не могу нерешенных загадок. Но знать, что кто-то где-то лежит больной и некому о нем позаботиться, прямо-таки невыносимо. Правда, ведьму-пограничницу могли просто увезти на лечение, а замену еще не прислать. В общем, я отбросил сомнения и поспешил за Жильбером к лесу.
И вскоре услышал стон с другой стороны тропы.
Глава 10
Я не сразу разобрал, от чего стонали — от боли или от страха. Скорее всего — и от того,
— Что там, господин Савл? — спросил Фриссон. — Что-то шевелится?
— Может быть, и ничего, — ответил я. — Судя по звуку, я бы сказал, что там кто-то настолько хилый, что способен только валяться без сил.
Услышав эти слова, Жильбер обернулся, нахмурился и сказал:
— Это не наше дело, господин Савл.
— Всякий, кому худо, — это мое дело, — выкрикнул я. — Люди — это тебе не острова какие-нибудь. А я-то думал, что ты христианин, Жильбер.
— Воистину христианин! — оскорбленно воскликнул сквайр.
— Тогда вспомни притчу о добром самаритянине.
— Тому самаритянину ничего не грозило, — боязливо вставил. Фриссон.
— Он мудро рассуждает, господин Савл. — Голос Анжелики прозвучал так, словно воздух стал разреженным. — Это может быть опасно.
— Не бойтесь. Такая мелочь нас надолго не задержит, — успокоил я своих спутников, шагнул в тень, раздвинул ветки концом посоха и чисто случайно выставил его так, словно собирался вступить в поединок. — Ну-ка поглядим, что тут такое.
Мы все шагнули вперед, и тут Анжелика крикнула:
— Опасность!
Я тоже почувствовал опасность — а может быть, всего-навсего запах болезни. «Ну, мой ангел-хранитель! Ты рядом?»
Еще шаг, и я вышел на опушку... У подножия отвесной скалы я увидел два самых отвратительных создания, каких только можно было себе представить... В ощерившихся пастях желтели клыки, на мордах, обтянутых красноватой кожицей, полыхали злобные глазки. На спинах топорщились крылья, похожие на крылья летучих мышей. Пальцы тварей заканчивались острыми когтями, ноги — острыми копытами. Я похолодел. От одного взгляда на них можно было обмереть. А еще этот мерзкий серный аромат, да и вся атмосфера зла, их окружающая...
А они причмокивали и дергали своими когтистыми пальцами — комок из грязных лохмотьев и живой плоти, жмущийся к скале. Я набрал в легкие побольше воздуха и напомнил себе: «Галлюцинация!»
И между прочим, зря я так глубоко вдохнул: я отчетливо уловил, как пахло от той несчастной, которую терзали демоны. Запашок определенно был тот самый, что в дальней комнатушке пограничного домика.
Увидев меня, несчастная в отчаянии протянула руку.
— Помоги! Добрый путник, помоги мне!
Демоны раздраженно обернулись и, взвыв, бросились ко мне.
От страха я чуть было не окаменел, но натренированные рефлексы заставили меня отпрыгнуть в сторону и при этом нанести удар тому из гадов, что оказался ближе. Ударить я его ударил, но сам вскрикнул от боли — ох, и твердым же он оказался! И не только твердым, а еще и горячим — кончики пальцев сильно обожгло, а носок ботинка обуглился.
Демон зарычал и, глотая ртом воздух, развернулся. Но тут перед ним возник Жильбер. Воздев свой меч, словно крест, он заорал:
— Берегись! Ступай прочь, во имя Христа!