Маг черного солнца
Шрифт:
Я вздохнула и потерла лоб, почувствовав, как холодны мои пальцы. В который раз я занялась самобичеванием.
Как я могла забыть, что неизлечимо больна? Как могла без всяких оснований решить, что моих запасов лекарств хватит надолго, а новые сделать не составит труда? Как меня угораздило совершить столько ошибок?
Вернуться домой спустя пять лет.
Поругаться с отцом.
Махнуть туда, где ни от каких моих навыков не было проку.
Забыть о своем недуге.
Пространствовать без малого пятьдесят лет, не думая ни о чем, чтобы лишь спустя полвека обнаружить, что зашла так далеко,
Пожалуй, стоит повести себя логично и пополнить этот список угоном звездолета и бесславной смертью среди пустоты. Для завершенности картины под названием «Полная дыра».
— Но я же могу поучаствовать в такой экспедиции, что требует, например, доставки чего-то на край мира. А после и я, и мой пилот будем свободны, как звездный ветер?
Астроил задумчиво хмыкнул и несколько раз ткнул пальцем в настольный терминал.
— Я попробую найти что-нибудь подходящее. А пока — вам нужно развеяться и отдохнуть, иначе ожидание покажется вам адом. Сходите в театр, сегодня выступают знаменитые Певцы Духа.
Я рассеянно кивнула и покинула кабинет коменданта, незаметно для него оставив на столе в качестве благодарности небольшой сувенир из моих странствий — тотемный знак воина в изящном исполнении и дорогой упаковке. Все-таки торгашеско-деловую жилку из меня трудно вытравить, я всегда буду мыслить как лидорианский дипломат.
Орбитальная станция кипела жизнью, подчас не совсем гуманоидной, но в целом понятной. Все спешили по важным делам, сновали туда-сюда погрузчики с аккуратными кубами малогабаритных грузов. По громкой связи объявлялись прилеты и отлеты космических кораблей и последние новости станции.
За столько лет я привыкла к тому, что от безвоздушного пространства мою беззащитную в этом мире плоть отделяет лишь тонкий прозрачный материал и чуть более толстая металлическая обшивка. Все миры по-своему прекрасны, иногда лишь нужно замечать красоту, как разноцветные осколки, вкрапления среди рутины и обыденности.
Ноги сами принесли меня в бар. Я села за металлическую стойку, и ткнула пальцем в столешницу, где высветился список. Долго искала знакомые мне названия в меню, просить бармена «налить на свой вкус» — было глупо, он явно не человек. Кто знает, что такому зеленоватому существу по вкусу. Вскоре я нашла амарику, настойку дикой травы и шкурок гусениц, — на вкус куда лучше, чем на слух! — и выпила половину бокала залпом.
Помню планету, где отведала эту желтую настойку впервые. Там была чудесная музыка, ее исполняли с помощью камней и палочек, ничего больше. Музыка земли и ветра, каменистых пустошей, каньонов и тростниковых зарослей. Там так пахло дикими травами, что казалось, даже песок пропитался этим запахом.
Я жила, как космическое перекати-поле, почти сто лет. Очередной ветер-звездолет подхватывал меня и уносил к новому светилу, на новый шарик среди черноты, где жили целые народы и цивилизации. Оставляя за спиной время и расстояния, я все равно забирала свои печали и проблемы с собой. Они летели следом, молчаливые спутники, иногда словно отставали, а после все же нагоняли снова. Как безумные кометы или облачка газа от раскаленных сопел, всегда чуть позади, стоит лишь оглянуться. Боли и печали, надежды и разочарования не хотели тонуть в огромных
Я видела миллионы лиц, но могла легко вызвать в памяти образы тех, кто остался так далеко отсюда. Так ясно и четко, словно встречала их вчера. И мое прошлое было реальнее настоящего.
Я долго странствовала, приумножала свое богатство, меняла документы и подданства. А последние тридцать лет я пыталась найти способ вернуться в привычные для меня миры. Снова ощутить, каково это, когда в твоей руке вибрирует посох от колоссальной магической мощи, как подчиняются зову стихии, как плетет свои сети транс. Полгалактики за пилота, Ватмаар побери!
Мне было тридцать, когда я ушла из дома. Всего лишь тридцать…
А теперь мне почти сто сорок лет. Больше трех четвертей жизни я провела вдали от Леары, а она, как чудо, все является мне во снах и видениях. Белокаменная, сияющая среди морских волн и высоких пиков гор. Нигде не было такого гладкого мрамора, ни на одной из планет не было такого сладкого воздуха и нежного моря, нигде горы не казались такими прекрасными. Лишь в моих мечтах о доме.
Там остались братья. Было странно думать о них, но я скучала. Они были мне чуть ближе, дороже, чем все остальные…
Я неожиданно вздрогнула и пролила на стойку часть амарики. Вардан… А ведь я совсем потеряла счет времени и годам. О боже! Где-то далеко-далеко юный Шинмер, Избранный, еще почти мальчик, покрытый татуировками и потерявший все, что имел, не только взошел на престол, победив врагов, но и уже давно состарился и умер, возможно оставив после себя удивительный мир. Атрас и Клоя тоже скорее всего мертвы, оплаканы внуками и детьми в светлом мире паладинов. Голди, Мет, Георг… Все, кроме такой же бессмертной эльфийки и деканата, скорее всего давно покинули мир живых. И никого из них уже нет. Я совсем потерялась среди своей боли и жажды убежать. Я не заметила, что никто не сможет угнаться за мной.
Мир вдруг показался таким огромным, пустым и холодным. Без Звездного легиона, юного и прекрасного, без моего детства, друзей. А вокруг на миллиарды лиг только вакуум и чужой мне мир техники и бездушных светил.
Я выпила залпом остатки амарики, с трудом проглотив ком в горле.
Я пропустила все, что только могла. Из-за чего? Отца? Глупой веры в него и отцовскую любовь? Прав был Адри, не стоило из-за конфликта морали бежать из собственного дома.
Оставался только Лидор, бессмертный мир, бессмертная семья. Могли пройти и тысячи лет, а он останется там, среди белых барашков на волнах, туманных ущелий и снежных вершин Крелонтена.
Стационарный портал между домом и Империей пропал. Такое случалось редко, но случалось. И не всегда причиной тому были катаклизмы в одном из миров. Но были. Иногда. Стоит туда добраться, пока не стало слишком поздно.
Я покинула бар поздно ночью. Никто не подходил ко мне, никто не интересовался моей персоной на многотысячной станции. Местные торговцы еще в первые дни пребывания осознали бессмысленность общения со мной, а другим я и не была нужна.
Глава 3