Маг поневоле
Шрифт:
— Сейчас палкой в рыло обоим перепадёт, — окончательно озлился я. — Тоже говорят, мозги хорошо освежает!
Теперь мы весело рассмеялись вместе.
— Так вот, — решил продолжить свою оду Гонда. — У дядьки Антипа вар мягкий. Горло сильно не дерёт и в голову помягче бьёт, без одурения. Главное меру знать! А какие у Ганьки грибочки! — Юноша мечтательно облизнулся. — Так на зубах и хрустят! Она их по особенному маринует. Секрет, какой-то знает.
— Я бы на твоём месте, чем другим у Ганьки поинтересовался, а не грибочками, — сально усмехнулся Лузга, и повернулся ко мне. — Эх, и везёт же тебе! Жаль, что мне с вами нельзя!
— Неа! — Отрицательно
— Ну, хоть пожрём по-людски, — ничуть не опечалился Марк.
— Тебе бы только жрать! — Раздражённо заметил Лузга. Перспектива пролететь мимо банкета его явно расстроила.
— Ага, — и не подумал спорить верзила. — Бабы они всегда есть, — и деланно вздохнул, — а вот жратва кончается быстро.
Мы дружно рассмеялись. Вообще то, честно говоря, я охотно поменялся бы местами с Лузгой. Пусть он знакомится с Ганькиной подругой, если ему так приспичило. И дело вовсе не в том, что меня к женскому полу не тянет или проблемы какие в физиологическом плане. Вовсе нет. Тут-то как раз всё нормально. Просто не лежит у меня душа к этой вечеринке. Ну, вот совсем. Предчувствие какое-то нехорошее. Кто знает? Может, обжёгшись на молоке, я на воду дую? Очень уж напугало меня это сидение в подвале. А может все эти происшествия уже вбили в мою голову психологический запрет: нельзя от обоза никуда отлучаться — беда будет. Не знаю. Да и неважно это. Главное, что не хочу я никуда идти — хоть убейте! И ведь умом понимаю, что если уж ушлый Гонда говорит, что боятся нечего, то так оно на самом деле и есть. Уж он-то, точно, на наивного дурачка не похож и, понапрасну, рисковать, не будет. И по женской ласке тоже страсть как соскучился. Давно у меня ничего не было. Хм… А почему я уверен, что вообще что-то, когда то было? Мда. Не помню. Да и Лишний с ними, с бабами! Было…. Не было…. Не в ромашку играю! Главное, что идти я сейчас никуда не хочу! И всё!!! Вот только как это Гонде объяснить? Он от души старается, по-дружески. Вон как сияет. Весь в предвкушении. И ведь видно, не только за себя радуется, но и за меня…. А я ему о предчувствиях каких-то смутных…. Мда.
Мои размышления прервал хриплый крик одного из воинов. Приложив руку к глазам, в виде козырька, он напряженно всматривался в степь, справа от нас. Властно рявкнул Невронд и воины, укрывшись за повозками, начали торопливо натягивать арбалеты, возницы поудобнее перехватили кнуты, готовясь, если что, тут же пустить их в дело. Привстал на телеге и послушник, привычно положив руку на уже знакомый амулет, благо Вимс его от души наполнил энергией.
— Двигаем ближе к обозу, — моментально среагировал Гонда и, рванувшись вперёд, потянул меня за собой. В два прыжка я очутился возле последней телеги, ухватившись за неё рукой. Уже знакомый мне вой недобро сощурился и руку с телеги я поспешно убрал. А ведь если что, не пустит он нас на неё. Восемь лишних человек многовато будет, да и деревни поблизости не выдать. Совсем плохо.
— Что там, Виленд? — Поинтересовался Невронд, вынимая меч из ножен.
— Вроде прячется кто-то в траве, — ответил тот, продолжая внимательно высматривать нечто видимое только ему. — Голову на миг подняли.
— Да кому там прятаться то? — Удивился десятник. — Степняки с коней нипочём не слезут. Они разве что, не спят на них, а тати, средь бела дня, по степи не бродят. Им лес милей. Да и на храмовый обоз нападать — дураков давно нет.
— А тебе не показалось? — Решил снизойти до беседы с простым ратником и Мефодий. — Может просто трава колыхнулась.
— Нет, всеблагой отец, — поклонился тот в ответ. — Я ясно выдел. Да и сейчас там какое-то шевеление странное есть.
У Виленда глаз острый, — заступился за воина Невронд. — И вой он опытный. Зазря тревогу не подымет.
— Так кто же там? — Задумчиво погладил кристалл послушник. — Может зверь, какой?
— Ты, — Невронд повелительно указал пальцем на одного из близнецов. — Иди, посмотри, что там такое.
— Как же так, господине десятник, — моментально побледнел тот. — Я и не умею.
— А чего тут уметь, — недобро сощурился Русин, отложив в сторону арбалет и вынимая меч. — Ты иди, давай, а то господине десятник долго ждать не любит.
Близнец, мелко задрожав, затравленно оглянулся по сторонам. Его брат незаметно отодвинулся прочь, от греха подальше. Мол, как бы ни перепутали.
— Ну! — Меченый угрожающе придвинулся к краю телеги. — Долго тебя ждать, отрыжка Вопящих?
Близнец всхлипнул и обречённо побрёл в сторону подозрительного места. Было хорошо видно, что ему сильно страшно. Неровная, спотыкающаяся походка, прижатые, зачем то к груди руки, вытянутая в попытке хоть что-то рассмотреть шея. Я зло взглянул в сторону десятника. Вот сволочь обнаглевшая. На нём же защита обоза! Вот и посылал бы кого-то из воинов. Им за это жалованье платят! Нет, на нашем горбу выехать захотел! Изгоя, если что, не жалко!
— Ох, ты! — Близнец, по-видимому, что-то, разглядев, бросился вперёд и упал на колени. — Здесь вой раненый! — Крикнул он, обернувшись к нам. — Наш, то есть княжеский!
Через минуту незнакомый воин уже лежал в одной из повозок. Собственно говоря, о том, что он воин, можно было понять только по чудом не потерянному шлему и перевязи с мечом, пристёгнутому прямо на исподнее. От доспеха и сапог, он, судя по всему, по каким-то причинам, избавился. Ну, или помогли избавиться. Хотя второе маловероятно. Зачем тогда меч со шлемом оставлять? Они тоже денег стоят. Вид ратника вполне соответствовал его одежде: безумный блуждающий взгляд, воспалённые потрескавшиеся губы, опалённая, как от ожогов, кожа.
Виленд, бережно приподняв голову, приложил к губам плошку с водой. Воин судорожно глотнул, закашлялся, вновь глотнул, постепенно приходя в себя.
— Где я? — Прохрипел он, силясь приподнять голову.
— В безопасности, — положил руку ему на плечо Невронд. Виленд вновь поднёс к губам воду. — Ты кто? Откуда ты вой?
— С Хованного острога я, — воин не оставлял попыток приподняться. — Никшой меня кличут, господине. Меня господине кастелян послал.
— Хованного? — Не на шутку озадачился Невронд. — Да до него седмицы две пути будет. Ты часом не врёшь мне вой? Ты как сюда попал то?
— Меня господине кастелян послал, — вновь повторил Никша. — Беда у нас. Острог степняки осадили. Гильтов шесть будет, не меньше! Да и в сторону Вилича ещё с десяток ушло.
— С чего бы так много? — Не на шутку, встревожился десятник. — Степняки не любят в большие отряды объединяться. Неразбериха у них тогда начинается. Не терпят коренные, над собой, чьей-то власти.
— Так до недавней поры и было, — облизав потрескавшиеся губы, согласился Никша. — Да только слух дошёл, что всё же объединил их кто-то. Наибольший у них появился. Вот его людишки под крепостцу и пришли.