Маги и люди

Истен Ден

– Айварс? Он что, иностранец?

– Норвежец. У тебя, кстати, его синие глаза. Ирина внешне – совсем другой типаж.

Ева в задумчивости потёрла лоб. Не каждый день тебе говорят, что твои настоящие родители – маг и оборотень.

– А почему она меня бросила?

– Это ты так думаешь. Понимаешь, вся жизнь мага – это череда непрекращающихся войн, в том числе и с себе подобными, а также – большая ответственность за людские судьбы. Не каждый выдержит такое бремя.

– А зачем вы, маги-шмаги, вмешиваетесь в дела обычных людей? – нахмурилась Ева.

– Приходится,

иначе таких дел наворотят! Ты думаешь, историю делают обычные люди? – снисходительно ответила Лори. – Нет, все значимые события в истории человечества вершили маги, управляя людским сознанием. И тоже иногда допускали ошибки. Мы сейчас не говорим о слабых магах или даже середнячках, мы говорим о сильных. Твоя мать была именно такой. И она не хотела, чтобы ты несла ответственность за судьбы миллионов, она хотела, чтобы ты жила спокойной жизнью в столице, в обеспеченной и любящей семье.

Лори замолчала, по её лицу невозможно было определить, осуждает она настоящую мать Евы или нет.

– Ты думаешь, эти Михайловы тебя случайно выбрали? – продолжила она. – Они сначала мальчика хотели. Но когда увидели тебя, то всё – пропали и влюбились. Ирина повлияла. И Евой тебя назвали только потому, что так хотела она.

– А почему вы решили сказать об этом только сейчас?

Лори улыбнулась, хотя взгляд её оставался холодным.

– Хороший вопрос. А чтобы тебя не постигла судьба Аси. Ты уже имела счастье с ней познакомиться.

– А что с ней не так? – не поняла Ева. – Ну, за исключением того, что она курит и не по годам злобная.

– Она до скончания веков останется семилетней девочкой. Когда неофит проходит процесс посвящения, его возраст останавливается после принятия клятвы. Ася прошла обряд инициации в семилетнем возрасте и теперь останется такой навсегда. Представляешь, как не повезло ей и как повезло тебе?!

– Повезло?

– Ты не согласна? Тебе всегда будет восемнадцать! Ты никогда не узнаешь, что такое целлюлит и брыли, морщины и седеющие волосы. Ты всегда будешь молодой и красивой. И, что немаловажно, ты уже достигла половозрелого возраста в отличие от Аси. А это значит, что у тебя будут мужчины или, если захочешь, женщины. Они будут стареть и умирать, а ты будешь молодой всегда, на протяжении тысячелетий. Это ли не счастье?

– Видеть, как стареет и умирает близкий тебе человек? Счастье, конечно, – съязвила Ева.

– По-твоему, лучше постареть и видеть, как он умирает? – усмехнулась карлица. – Впрочем, ты, конечно, можешь вернуться и жить своей обычной скучной жизнью. Никто не заставляет. А можешь и реализовать свой потенциал во благо человечества.

– Прямо во благо? – поинтересовалась девушка. – А вот Ася сказала, что вам нужна только власть!

– А что во власти плохого? – прищурилась Лори. – При хорошей власти все счастливы: и верхи, и низы. И не путай с политикой, пожалуйста, там совсем другие правила! Там система, тупая и несовершенная, там даже нам не совладать, до того всё прогнило. В мире магии всё намного тоньше, выше и… благороднее.

Ева не ответила. В голове вертелась

карусель из мыслей и догадок. Усталость навалилась с новой силой.

– А можно я отдохну немного? – спросила она.

– Разумеется, – улыбнулась Лори. – На четвёртом этаже – твоя комната. Располагайся, не стесняйся.

– На четвертом этаже – это внизу?

– Это там, – Лори подняла палец.

Затем дважды хлопнула в ладоши. Из ниоткуда появились две молодые служанки, с удивительно похожими лицами, в одинаковых бордовых платьях. Одна подхватила рюкзак Евы, другая показала на выход из зала.

Ева встала.

– Скажите, как вот это возможно? – она обвела рукой вокруг.

– Это ерунда! – засмеялась Лори. – Ты сможешь строить целые города или, при желании, их разрушать.

– А разрушать зачем? – не поняла Ева.

– Всякое бывает… – уклончиво ответила карлица.

***

София смотрела на восходящее солнце. Сколько она видела таких рассветов за свою долгую жизнь! Всегда разных – от совсем невзрачных и блеклых до ослепительно красивых и запоминающихся. Она встречала их в холодных снегах Якутии и в горячих песках Египта, в протекающей рыбацкой лодке и в удобном кресле первого класса самолета. С окровавленным широким мечом в руке и с изящной японской катаной. С любимым человеком и в полном одиночестве.

Сколько их было, этих восходов – не счесть…

Посмотрела вниз, на зябко поёживающегося от утреннего холода человека. Он шёл медленно, заторможено глядя по сторонам – видно, ещё не до конца проснулся. Остановился, похлопал по карманам, вытащил пачку сигарет, роняя смятые деньги. Прикурил и пошёл дальше. София пошевелила пальцами – упавшие купюры медленно поднялись в воздухе и быстро нагнали раззяву. Залетели обратно в карман.

– Доброе утро. Не спишь? – послышалось за спиной.

– Доброе. Не ложилась, – не оборачиваясь, ответила она.

– Сейчас чайник поставлю, – зевнула Вика. – Кофе попьём.

София повернулась к ней.

– О чём я сейчас думаю? – задала она неожиданный вопрос.

Вика потёрла глаза. Плотнее закуталась в плед.

– О вечном.

– Вика, я серьёзно.

Вика вздохнула и закрыла глаза. Постояла молча, слегка раскачиваясь на голых пятках.

– Не знаю. Не могу пробиться через твою защиту.

– Это самое главное, – удовлетворенно ответила София. – Лори умеет проникать в голову и читать мысли, а также внушать другие, выгодные только ей. Учти это.

– Так я тоже умею закрываться, – отмахнулась Вика.

– Неужели? – недоверчиво прищурилась София. – Посмотрим. Подумай о чём-нибудь.

Она снова облокотилась на балконный парапет, глядя на поднимающееся солнце. Вика, скрестив руки на груди, смотрела с ухмылкой.

– Да нет, милая моя, я не старше мамонта! – вдруг засмеялась София. – Завязывай думать о моём возрасте. Давай лучше кофе попьём.

Через пять минут обе сидели за кухонным столом и пили кофе.

– Ну, хорошо, – сказала Вика. – Про возраст спрашивать не буду, но можно узнать, как тебе удается выглядеть так молодо?