Маги и люди
Шрифт:
– Есть два пути, – София с удовольствием пригубила ароматный напиток. – Либо пройти посвящение в молодом возрасте, либо всю жизнь поддерживать молодость своими силами. И это не пластические операции.
– Я догадалась, это магия. Ты выбрала второй способ, насколько я понимаю?
– Второй, – подтвердила София.
– А почему не первый? – не отставала Вика.
– А потому, что свободу люблю, – ответила София. – Маг, который инициирует новичка, привязывает его к себе, загоняет в кабалу, если не сказать – в рабство. И забирает у него половину силы.
– Это как?
– Очень просто. Это своего рода плата за покровительство, – вздохнула София. – Давай уже поговорим о деле. Мне понадобится твоя помощь.
– Я готова, – быстро сказала Вика.
– Сначала выслушай. У каждого свой предел и своё предназначение. Если ты хороший поисковик, это ещё не значит, что ты, например, умеешь исцелять или обладаешь боевыми навыками. Хотя сильные маги умеют многое, но тоже далеко не всё. Я вот, например, не умею лечить. И толку от твоих поисковых талантов сейчас мало, а всё потому, что впереди – хорошая драка. Научить тебя всем премудростям войны я не смогу – мало времени. Но могу поделиться своей силой и опытом. Другими словами, вложу в тебя знания и кое-что из боевых навыков.
– И что я буду уметь?
– Многое. Лори – опасный противник, своё мастерство она оттачивала в сотнях войн, на протяжении почти двух тысяч лет.
– Я согласна, – не колеблясь, повторила Вика. – А сколько таких сильных, как Лори?
– В России – всего двое. Лори и Ирина Нильсен.
– Ирина Нильсен? Не слышала. А она на сторону Лори не встанет?
– Нет, – уверенно ответила София. – Слишком правильная. Вот на свою сторону я бы её вытянула, но я не знаю, где она. Даже если она живёт под своей фамилией, найти её будет очень трудно. Открыться маг может только в одном случае – если его интересы будут задеты.
***
Женщина откинула капюшон своей куртки. Улыбнулась кассиру, протянула паспорт и деньги.
– Один билет до Странногорска, пожалуйста.
Через несколько минут она уже выходила на платформу, сжимая в руке билет на имя Ирины Нильсен. А через полчаса тряслась в купейном вагоне и общалась с попутчиками, едущими к морю: женщиной и её малолетним сыном.
Мальчик тихонько покашливал, затем вдруг задохнулся в приступе удушья. Отвернулся к стенке, засунув в рот ингалятор. Мать удручённо смотрела на соседку по купе.
– Астма, – пояснила она. – Врачи сказали – климат менять, вот едем к морю. Пусть подышит морским воздухом, хоть какое-то облегчение. У нас там сплошные заводы… Заодно присмотримся к ценам, если на домик какой хватит, пусть даже развалюху, то и совсем переедем.
Судя по чистой, но весьма скромной одежде матери и сына, на домик у моря, пусть даже и развалюху, им точно не хватит. Она горестно махнула рукой, повернулась к сыну. Мальчик обессилено откинулся на стенку, прикрыв глаза. Узенькая грудь часто вздымалась, на лбу выступили капельки пота.
– Мам, а мы долго на море будем? – прохрипел он с закрытыми глазами.
– Недельку побудем, – мать ласково погладила по его светлым, аккуратно стриженым волосам.
Снова посмотрела на соседку.
– А вас как зовут? Меня Дарьей, а это мой Санечка, – она приобняла сына.
– Ира, – представилась женщина.
Подмигнула мальчишке, тот, уже почти оправившись от приступа, подмигнул в ответ. Женщины засмеялись.
Они ещё долго говорили, точнее – говорила Дарья, изливая душу. Попутчица внимательно слушала, сочувственно кивая. Губы её слегка шевелились, будто она что-то проговаривала про себя, а длинные пальцы подрагивали. Но ни мальчик, ни мать этого не замечали. Затем Ирина, извинившись, вышла из купе, прошла по длинному проходу в тамбур. Захлопнув дверь, раскрыла плотно сжатый кулак – на ладони клубилась серо-черная дымка, до сей поры уютно сидевшая в бронхах маленького Сани и съедавшая их изнутри. Дымка вдруг стремительно закрутилась в маленькую змейку, стала извиваться и биться о невидимые границы, словно пытаясь пробить их и выскользнуть за пределы узкой ладони. Ирина слегка подула на неё, змейка вспыхнула ярким пламенем и забилась в предсмертных конвульсиях. Через пару секунд она осыпалась сквозь пальцы чёрной пылью, смешиваясь с сигаретным пеплом на полу. Ирина отряхнула ладони и вышла из грохочущего тамбура.
Всю ночь маленький Саня безмятежно спал под мерный стук колес на своей верхней полке. Мать вставала несколько раз, поправляя одеяло и напряжённо вслушиваясь в его ровное дыхание. В недоумении всматривалась в темноте в улыбающееся лицо сына, которому наверняка снилось море. Синее, ласковое и тёплое.
А утром симпатичная попутчица, тепло попрощавшись, вышла на вокзале Странногорска. Закинула дорожную сумку на плечо и помахала своим ночным попутчикам.
***
Ева проснулась от табачного дыма, щекочущего ноздри. Открыла глаза и увидела Асю, сидящую на столе. Она мрачно смотрела на неё и дымила сигаретой.
– Просыпайся! – недовольно сказала девочка. – Уже утро!
Ева натянула шёлковое одеяло до самого горла.
– Доброе утро, Ася! – приветливо пожелала Ева.
Ася не ответила, спрыгнула со стола. Подкинула недокуренную сигарету, щелчком растворяя её в воздухе.
– Ждём тебя в обеденном зале! – бросила она на ходу, толкая красивую витражную дверь. Ева встала и поплелась в ванную, отделанную тёмным мрамором. Посвежевшая вернулась в комнату. На заправленной широкой кровати аккуратной стопкой лежала её одежда – выстиранная и выглаженная. У кровати стояли высушенные кроссовки. Ева быстро оделась, натянула кроссовки и вышла из комнаты. Спустилась по широкой лестнице, с трудом распахнула тяжёлые двери обеденного зала.
За столом сидели трое: Лори, Ася и Йети. Ася широкими движениями намазывала на тост джем, Йети, изящно оттопырив мизинец, прихлебывал из чашечки, которая, и без того миниатюрная, в его руке выглядела словно из игрушечного набора Барби. Кстати, Йети выглядел довольно презентабельно: гладко выбрит и даже облачён в новую рубашку, щегольскую ковбойскую жилетку и джинсы. Во внешнем виде Лори каких-то кардинальных изменений не наблюдалось, единственное – свободный балахон был уже не синего цвета, а травянисто-зелёного. Ася была такой же, как и вчера, – в джинсовом комбезе и с хмурым выражением на детском лице.
– Присаживайся, Ева! – Лори показала на стул с высокой резной спинкой.
Ева присела, из-за колонны вышла служанка в бордовом платье с глухим воротничком. Взяла кофейник и наполнила чашку Евы.
– Спасибо, я сама, – смутилась девушка.
Она хоть и росла в обеспеченной семье, но к прислуге не привыкла. Всем хозяйством в их большой квартире занималась мать… точнее, приёмная мать.
Служанка слегка поклонилась и отошла в сторону. Ева взяла хрустящий поджаренный тост.
– И что решила? Остаешься с нами? – спросила Лори, поигрывая ложкой.