Маги и люди
Шрифт:
Водитель молчал, выражение грубого обветренного лица было задумчивым. Ева в очередной раз потянулась к дверной ручке.
– Ладно, проехали. Нет – так нет.
– Подожди!
– Жду.
– А этой женщине можно верить? Вдруг это шутка какая-то?
– Нет, – она покачала головой. – Не могу объяснить почему, но я ей сразу поверила.
– То есть звонит какая-то там мадам и…
– Пишет. Были только письма.
– Тем более! Ты её в глаза не видела! Может, она сумасшедшая? Или хочет насолить твоим родителям?
– Вот и проверю, –
– Ну, допустим, это правда. Ты узнаешь, кто твои мать и отец, а дальше что?
– Дальше – не знаю, – честно призналась она. – По обстоятельствам. Хочу в глаза матери глянуть. И отцу.
Он снял кепку и бросил на широкую приборную панель. Побарабанил пальцами по рулевому колесу, глядя вперёд.
– Жизнь, – наконец философски изрёк он, нажимая на педаль и выворачивая руль. Ева с облегчением выдохнула.
Он протянул ей ладонь.
– Ехать нам долго, поэтому надо познакомиться. Стас.
– Очень приятно, – он пожала здоровенную руку. – Ева.
– Хорошее имя, – засмеялся он. – Адам-то имеется?
– Пока нет, – в тон ему ответила она. – Но всё ещё впереди.
Они ехали неделю, останавливаясь в придорожных гостиницах, где снимали два номера, утром завтракали за одним столом и снова отправлялись в путь. К несказанному удивлению Стаса, их никто не останавливал. Ни разу, словно кто-то старательно отворачивал глаза постовых от его фуры. Он даже признался, что такое с ним в первый раз, и он сэкономил кучу времени, денег и нервов. Удачно миновав самый жадный, в его понимании, пост, он сделал вывод, что это знак свыше – когда делаешь благое дело, помогая кому-то, то всё на твоём пути тебе тоже помогает. Или хотя бы не мешает.
На седьмой день он высадил Еву у указателя и, категорически отказавшись от денег, помахал рукой на прощание. Ева долго смотрела вслед мигающей габаритными огнями тяжёлой фуре, мысленно желая Стасу того, о чём мечтает каждый водитель: ни гвоздя, ни жезла. Выражение это, кстати, она услышала от него же. Вообще, словоохотливый Стас многое ей рассказал про дальнобойщиков, из чего она сделала вывод, что не такая уж она и романтичная, эта дорожная жизнь.
Ева подхватила рюкзак и не спеша пошла в сторону остановки. Спросила у бабушек, торгующих варёными яйцами и пирожками, доедет ли она до Странногорска, и, получив утвердительный ответ, купила пару пирожков. В Странногорск Ева приехала уже поздно вечером.
***
Парней было трое. Они лениво переговаривались, роняя искры от сигарет. Чему-то смеялись, прикладываясь к бутылкам и сплёвывая на асфальт.
Ева, проходя мимо, плотнее натянула капюшон толстовки.
– О, девушка! – услышала она. – Куда такая на ночь глядя?!
Ева ускорила шаг.
– Стой, к тебе обращаются! – снова окликнули её. Послышался топот ног, через секунду вся троица уже стояла перед ней. Молодые лица кривились в сальных ухмылках, в пьяных глазах плескалась
– Мне идти надо. Пропустите, – сказала Ева.
– Да ладно, куда там тебе надо? Давай с нами? Выпить хочешь? – предложил один.
– Нет! – она двинулась вперед. Парни сомкнули плечи, образовав живую стену на её пути.
– Пройти дайте! – потребовала Ева.
Шагнула влево – они сместились в ту же сторону. Один протянул руки, вцепился в лямки её рюкзачка. Притянул к себе. Ева поморщилась от запаха перегара и табака.
Двое его дружков обошли девушку и схватили за ноги, приподнимая.
– Тащи её! – мерзко захихикали они.
Что произошло в следующий момент, было трудно объяснить. Все трое вдруг разом разжали руки, роняя её на землю. Одновременно схватились за головы и заорали от чудовищной боли, сдавившей виски. Затем у одного тонкой струйкой потекла из носа кровь, он стоял и в панике прижимал руки к лицу, роняя крупные алые капли.
Второго неожиданно скрючило пополам и стошнило. С гортанным звуком он изрыгал полупереваренную пищу на собственные кроссовки.
Третий вдруг наклонился и, разбежавшись, ударился головой в бетонную стену гаража. Упал и завыл, катаясь по земле.
Ева отползла в сторону, затем вскочила и побежала прочь по плохо освещённой улице. Бежала, не оглядываясь, быстро перебирая ногами. Но её никто не преследовал, лишь сверху, с покрывающегося первыми звездами неба доносился слабый гул. Звук с каждой секундой усиливался, приближаясь, пока не ворвался в уши оглушающим воем пролетающего совсем низко серебристого «Боинга».
Она свернула в переулок, привалилась к сетчатому забору, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Откинула голову на крашеную серебрянкой сетку и закрыла глаза. Отдышавшись, поднялась и пошла в сторону парка, изредка поглядывая на карту навигатора в смартфоне.
В парке было пустынно, она присела на первую же скамейку и сняла рюкзак. Вытащила купленные на автовокзале гамбургер и бутылочку минеральной воды. За спиной послышался шорох и треск ломаемых веток. Она повернулась. Из кустов вылез неопрятный человек – не то чтобы прямо маргинал, но очень близко к тому.
– Деваха! – проскрипел он. – Это моя скамейка! Кыш!
Ева нехотя пересела на другую, стоявшую в пяти метрах поодаль.
– Там тоже моя скамейка! – рявкнул незнакомец и вылез на дорогу.
Роста он был огромного, прямо какой-то городской Йети. Джинсовый костюм его уже давно требовал основательной стирки, а гигантские кеды и вовсе следовало выбросить – до того они были старыми и разорванными. Лицо, грязное и заросшее, было покрыто гнойниками и свежими царапинами.
– Вы купили здесь всё, что ли? – не выдержала девушка. – Я поем и уйду!
– Купил или не купил – это не твое дело! – выкрикнул он. – А ну, давай отсюда!
Ева посмотрела на остальные скамейки: все они были пусты и наверняка тоже «принадлежали» ему.