Магическая таверна
Шрифт:
— Вот как? — мне стало смешно. Я улыбалась вовсю, тем более жаркие ладони мужчины добрались до моих лопаток и поглаживали там, даря тепло. — То есть сначала ночь любви, и только затем официальное предложение?
К моему удивлению Даэль смутился.
— Согласен, девушка, с которой я провёл ночь, достойна большего. Да, Ника, считай это официальным предложением, после которого у меня будут все права на тебя.
Опять двадцать пять! Бездна забвения! Я ему о чувствах, а он о возможности прикарманить меня и рычать, чтобы никто не подходил. Драконище! Собралась возразить, но не успела. Даэль потирался об меня, целовал лёгкими прикосновениями губ, обжигал дыханием, тёрся носом об нос, и голова поплыла, радостно утопая в тумане чувственности. По спине заструились мурашки, подгоняемые ладонями Танар'ри. Сочетание нежной почти-робости с огненной страстью, которую я за ним уже знаю, как оттенки одного большого пикантного блюда. Так нельзя. Так я на всё соглашусь! Даэль приподнял пальцами мою голову и поцеловал. Наши губы слились, и поцелуй вырубил последние остатки соображения.
— Кэнстин!
Властный голос гаркнул на всю Вселенную, резанул уши, эхом раскатился под сводами. Я моргнула, не сразу сообразив к кому это относится. Лишь спустя пару ударов сердца догадалась, что к нам. Точнее к Даэлю. Его первое, официальное имя, как однажды мне пояснили. Но никто не звал Дана здесь так. Кто бы мог обратиться к нему по формальному имени, да ещё так сурово?
Даэль оторвался от моих губ. Он не оглядывался, но весь будто закаменел. Скалится, мне отлично видны заострившиеся зубы под вздёрнутой верхней губой, глаза наполняются янтарной яростью. Я молча наблюдаю за происходящими преображениями. Красиво и пугающе. Не оторваться. В следующий миг сильные крылья с шумом вырываются из спины, грозно хлопают и плотно охватывают меня, укутывая в подобие кокона. Даэль надменно вздёргивает подбородок и плавно поворачивается вместе со мной.
— Отец.
В каком смысле отец? Сюда что, явился сам император? Но откуда? Зачем?! Паника зарождается в груди. Отец Даэля, а мы тут… Мы… И в такое двусмысленное время! Не самый удачный момент для первого знакомства. Взгляд скользит вперёд, и я вижу замершую посередине парадной залы группу существ. Розовый флёр льётся в арочные окна, расположенные на разной высоте, романтично наполняет огромную залу рассветной дымкой, бодрящей пеленой свежести, вот только алые оттенки лучей воспринимаются угрожающе, вспыхивают тяжёлыми искрами на золотом шитье наряда императора. Он выделяется среди остальных и до меня доходит что с того места где стоит он и остальные наблюдатели, им был отлично виден наш поцелуй. Справа от императора переминается с ноги на ногу Гэллаис, в таких же парадных, расшитых одеждах, что стройному эльфу очень идёт, чуть поодаль Вестальд Ирр с нечитаемым выражением лица, за его спиной, кажется, Тео, парень сконфужен, а слева, гордо выпрямившись в струнку, довольная Трия Кьюрсон. На её лице победоносное выражение и она ехидно улыбается. Эта здесь какими судьбами? Мысль взвивается в розовеющему потолку и растворяется.
Высокий мужчина в царственных одеждах шагает вперёд. Взгляд императора скользит по мне, а я машинально отмечаю, что ростом и статью Даэль явно в отца. Император красивый, представительный мужчина. У него с сыном одинаковые роскошные тёмные кудри, со спины мужчин можно было бы даже перепутать, однако есть неуловимые отличия в манере двигаться и черты лица разнятся. Особенно глаза. У императора нет янтарных искорок в глубине, притягательно-серой у Даэля, взгляд просто золотой, и с быстрым удовольствием я отмечаю, что глазами Дан пошёл в маму.
Морщинка досады прорезает лоб венценосного родителя. Ой, наверно я оказываю ему неуважение таким прямым разглядыванием! Но в коконе крыльев Даэля в книксене не присесть — что здесь вообще положено делать при встрече с императором? — не поклониться, поэтому поспешно опускаю глаза, одновременно распрямляя плечи. Пусть первое знакомство такое… своеобразное (и полускрытое за крылом его сына), предстану перед властителем империи Эсшаор не испуганной девочкой, а с достоинством. Закусив изнутри губу, бормочу про себя детскую считалочку. Какое-то время взгляд императора продолжает путешествовать по моему лицу, а затем переключается на сына.
— Я тебя вызывал, — с оттенком раздражения говорит император. — Удели мне время, сын. Даже если работа стража и одиночество для тебя милее, хотя последнее в свете открывшихся обстоятельств сомнительно, ты можешь без ущерба несколько дней общаться с семьёй.
— Моё одиночество есть извращённая форма состояния души, — саркастически произносит Даэль. — Ты пришёл один, отец. Без мачехи?
— Установили надёжный портал, как только твоё местоположение обросло конкретикой. И я не уйду.
— Ладно, давай пообщаемся, — соглашается Даэль, только у меня такое чувство, будто он идёт на это, чтобы быстрее от родителя избавиться. — Но сначала я отведу Нику в её комнату.
— К чему спешить. Познакомь меня со своей… девушкой.
— Нет, — отрезает Даэль.
При всех он наклоняется ко мне и подхватывает на руки. Вот так, запросто, переходя на собственнические касания, чтобы всем окончательно стало ясно в каких мы отношениях. И главное не сдвинешь с места эту махину, руки как каменные! Глубоко дышу, контролируя возмущение и смущение. Сдержанное «кхм» несётся со стороны императора, а со стороны Тирии Кьюрсон злющее шипение. Всё-таки мне очень интересно, что она делает здесь, учитывая, что едва-едва утро. И одета тщательно, словно готовилась.
Глава 15. Скажи мне про свои увлечения, и я скажу кто ты
Я взбешён. После разговора с отцом меряю шагами комнату, едва сдерживаясь от желания разгромить тут всё. Руки то и дело вспыхивают пламенем, я прикрываю глаза и дышу, сбрасывая напряжение. До сих пор не могу поверить, что отец всё-таки добрался до меня, да ещё в такой момент. Впрочем, что ждать от дракона. Мы чертовски упрямы, а характер моего отца сверхнастырный, даже с точки зрения драконов. Он, наконец, донёс до меня то, что пытался все эти годы, именуя заботой. И не преминул делано поскорбеть на тему почему я не читал его писем. А затем весьма недвусмысленно начал расспрашивать о Нике. Я заскрежетал зубами, длинно выругавшись на драконьем.
17
«Подумав — решайся, а решившись — не думай» — японская пословица.
«Мои отношения — моё личное дело», — пытался я поставить на место любопытство родителя.
К этому моменту нас оставили вдвоём в слегка обугленном кабинете ректора, где несколькими минутами ранее мы находились всей компанией — поднялись из холла, после того, как я отнёс в комнату Нику.
«Никакие отношения у принца не могут быть личным делом, даже если он отказался от трона, — парировал отец. — Не мне тебе объяснять! Как страж ты прекрасно в курсе внутренней кухни, знаешь о внимании к личным связям членов королевских семей. Как дотошно и тщательно они рассматриваются. А тут иномирянка! Без рода без племени! Не лучше ли обратить внимание на родовитые семейства, пылающие приязнью и готовые протянуть лапу поддержки во всём?»
Весьма непрозрачный намёк на определённые личности. Я зарычал, не сдерживая полуоборот и угрожающе скалясь. Отец тут же отступил, заявив, что это не срочно. Мы не слабы, чтобы зариться на подспорье со стороны других могущественных семейств, но как император он обязан думать наперёд.
Выяснились детали. Как только в академии наладили кристалл связи, наставник Гэл связался с императором и дотошно доложил все наши приключения, не забыв ни о чём. Так что отцу уже было известно о Нике, когда он требовал наладить стабильный портал. Подозреваю, именно эта новость и сподвигла его на активность, словно отцу сотня юголотов в хвост вцепилось. Он примчался смотреть на мою девушку! У меня снова полезли клыки, а на пальцах сами собой отросли когти. Теперь у академии элитная связь со дворцом, а за Никой придирчивый, въедливый пригляд. И стало ясно откуда взялась рядом с императором Трия Кьюрсон. Об этом она сама с гордостью и рассказала. Как очень умная и прозорливая драконесса она сразу заподозрила неладное, когда всем известная человечка, сбив с толку сына многоуважаемого ректора, увела того в лаборатории где они и уединились.