Магические безобразия
Шрифт:
В день праздника школа несколько преобразилась и напоминала первое сентября. Стараниями школьного совета на стенах висели бумажные звездочки-поздравлялки, рисунки и поделки. Ребята в костюмах, девочки в платьях, юбках. В коридорах шум и шелест упаковочной бумаги и запах многочисленных цветов. Даже уроки весь день были легкие, веселые и прерываемые вручением подарков. После четвертого занятия всех пригласили в актовый зал. Ведущими концерт выбрали Самойлова Олега и Красикову Диану, которые отлично читали стихи, считаясь лучшими во всей школе.
Настя стояла за кулисами и тихо нервничала, несмотря на находившихся рядом девочек. Они выбрали песню «Некогда стареть учителям», 3и,
Осторожно выглянув, девочка окинула взглядом большой зал и ужаснулась. Она сняла очки, надеясь, что просто никого не увидит, но Оля раздобыла для подруги линзы. Настя мысленно страдала, с одной стороны желая побороть свои страхи, с другой стороны трусливо спрятаться в норку.
Кто-то дотронулся до ее плеча, и она обернулась. Леонид Потапов с интересом разглядывал девочку. Рин сказал, что не собирается вмешиваться, но на протяжении двух недель присматривал за своей ассистенткой и ее компанией. Юрьева талантлива, нельзя позволить ей закопать его.
– Сейчас я подарю тебе уверенность, – сказал маг, беря девочку за руки. Настя удивилась, но ничего ответить не успела – их окутал голубоватый свет. Внутри все расслабилось и все страхи показались нелепыми.
Выступление прошло отлично. Еще никогда до этого Юрьева не чувствовала такой легкости, ее хорошее настроение не испортила ни Лужайкина, ни отмена урока по сольфеджио, ни внезапный дождь, ни разбитая дома любимая чашка. В этот день Настя чувствовала себя Королевой!
11
Воскресное утро седьмого октября радовало обитателей города первым снегом, неспешно падавшим на землю и таявшим от машинных испарений. Варя открыла глаза, посмотрела на будильник и перевернулась на другой бок. Вставать совершенно не хотелось. Осенняя апатия набирала обороты, субботняя генеральная уборка полностью вымотала, домашнее задание ожидало, повиснув Дамокловым мечом над головой. За дверью призывно царапался Соломон, мяукал, желая получить завтрак. Измайлова ворочалась, бубнила под нос, затем не выдержала и встала. Вчера доели борщ, дядя на работе даже в выходной день, в холодильнике мышь повесилась, хорошо, что продукты куплены накануне. Девочка принялась готовить. Варя уже дожаривала котлеты, когда в дверь позвонили. На пороге стояла Лена, явно чем-то обеспокоенная.
– Привет! – сказала она, стягивая шапку. – К тебе можно?
– Конечно, – ответила Варя, пропуская подругу в квартиру. Морозова быстро сняла верхнюю одежду, разулась и направилась в кухню. Налила стакан воды, залпом выпила, села и продолжительно выдохнула.
– Мне снятся сны о странной девушке, – начала Лена, – и такое ощущение, будто я вспоминаю свое прошлое.
– Что же тебе кажется ужасным? – Варя перевернула котлеты. После знакомства с Рином, жутких аттракционов, облачков-эмоций, сны о прошлой жизни не вызывали у нее ничего особенного.
– Она из другого мира. И ее там убили. Знаешь, я это чувствовала. Как нож вошел в тело, это было страшно и больно.
Лена на минуту замолчала, уставившись в пол. Варя налила подруге чай. Лена сделала глоток обжигающего несладкого напитка и поведала свои сны, беспокоившие девочку уже месяц. Высказанные вслух, они не казались такими жуткими, точно сила слов распечатывала образы, дробя их на стеклянные осколки. Измайлова слушала внимательно, не перебивая, и поверила Лене сразу же, но, прежде чем делать выводы, ей
Внезапно кот громко зашипел. Измайлова резко развернулась, дабы проверить, чем обеспокоен ее любимец. Помня, что последовало за этим в прошлый раз, Варя внутренне готовилась. У люстры висел черный комок размером с теннисный мяч и пульсировал. Лена удивленно хлопала глазами, отчего становилось ясным – она тоже видит незваного гостя. Каркнул ворон, комок лопнул, мир заволокло чернотой, словно стол разлитыми чернилами.
Они определенно где-то находились, но Варя ничего не видела. Вокруг простиралась темнота, точно ее закрыли в комнате, лишенной окон, ни частички света не пробивалось. Девочка прислушалась к своим ощущениям: защита до сих пор висела, а гость явно непредназначен для нее. Похоже, он притащился за Леной. Но Варя ничего не заметила. Тогда что оно такое? Неужели очередная эмоция? Или чувство? Но почему черное? Такой цвет девочка видела впервые.
В черноте вспыхнули зеленые, точно кошачьи, глаза с вертикальным зрачком. Полилась тонкая, тихая мелодия, расчерчивая темноту голубыми полосами, похожими на щупальца медузы. Они тянулись куда-то влево. Наблюдая за их течением, Варя повернулась. Щупальца сковывали Лену, которая сейчас выглядела, как Тария, оставляя на теле красные ожоги. Измайлова смотрела на подругу и испытывала невольное восхищение: длинные алые волосы напоминали сгусток пламени, темные фиолетовые глаза скрывали ум, а на красивом лице не отражалось эмоций. Что это она видела? Просто проекцию рассказов или действительно Лену?
Щупальцам помогали маленькие светящиеся куклы. Они что-то танцевали, раскачиваясь в такт незримой мелодии. Изредка их ротики кривились, а вместо глаз оказались пустые провалы. В них было что-то мертвое. Или они и были такими? Ворон снова каркнул. Должно быть, предупреждал. Именно ее, Варю Измайлову. И уже в который раз.
Девочка укусила себя за руку. Гипнотический танец куколок лишал воли. Послышался крик, и Варя поняла – это Лена. Щупальца причиняли ощутимую боль. Варя прикрыла глаза, вспоминая все, чему научилась у Рина. Если она смогла наложить на себя защиту, пусть и с помощью мага, то сможет справиться самостоятельно. Ведь он не всегда будет рядом. Эта мысль откровенно Измайловой не понравилась, поэтому девочка откинула ее. Сосредоточилась, позволила себе некоторое время представлять лес, море и горы. Настроившись на серьезный лад, Варя окружила себя золотыми нитями, почувствовала, как они оберегают ее от жадной черноты. Защищать Лену бессмысленно, необходимо разорвать темные оковы подлого комка. На ее плечо опустился ворон – она знала, что не увидит его, но присутствие ограничилось четко.
Варя представляла, как свет заполняет пространство, как кухня вновь обретает очертания: стены, занавески, стол, холодильник, салфетки, заварник, шкафчики, плита, раковина. Элемент за элементом, деталь за деталью, точно собираемая картинка, мозаика или панно. Пусть он исчезнет! Пусть золотые нити оплетут его паучьими лапками, липкой паутиной! Пусть свет растворит черный комок без остатка! Только этого желала Варя.
Сквозь закрытые веки девочка осязала медленное отступление темноты. Чернота снова собиралась в комок, будто кто-то сливал воду из ванны. Комок пронзительно верещал, закладывало уши, он не хотел исчезать, он требовал жизни. Ворон предвкушающе каркнул, ликуя победу. Встрепенулись крылья, он покинул плечо Вари, рванулся к комку и пропал вместе с ним. В кухне установилась оглушающая тишина. Измайлова стояла замерев, не силах шевельнуться. Рядом на стуле тяжело дышала Лена.