Магические безобразия
Шрифт:
На улице давно стемнело, температура близилась к нулю, лужицы ночью подморозило, и они похрустывали под каблуками сапог. Перед уроком поговорив с Настей Юрьевой, Лена осталась в приподнятом настроении, радуясь, что обрела еще одну хорошую подругу. Настя отправилась на занятие по фортепиано, а Морозова пошла домой. Повернув на Егорова, девочка оказалась в одиночестве, так как улица была пустынна. Высокая лестница вывела ее на проспект Ленина, по которому проносились машины, ярко горели фонари и вывески, и растопырили голые ветки редкие деревья.
Лену окатил внезапный приступ паники, и домой девочка бежала, постоянно
В тот памятный день, когда граф Дэллгрин посетил батюшку, в доме Тарии стали происходить перемены. Вечером девушку вызвали в отцовский кабинет, где хозяин, в добродушном настроении поглаживая усы, долго глядел на дочь. Она в нетерпении мяла подол платья, не решаясь задать вопрос.
– Похоже, что граф Дэллгрин заинтересован нашей семьей, – батюшка раскурил трубку и пыхнул дымом. – Он очарован тобой и намерен взять в жены.
– Замужество? – Тария сглотнула комок, голос показался ей чужим. – Ему ведь почти тридцать!
– Двадцать шесть, если быть точным, – парировал батюшка. – И потом, в нашем королевстве, где пруд пруди магов разной степени силы, переживать по поводу возраста? Какая глупость!
– Но мне только семнадцать! – девушка от возмущения забыла про робость. – Я слишком молода для этого.
– Хорошо, – батюшка сощурился, – я не собираюсь тебя ни к чему принуждать. Граф дал нам время все обдумать. Через три недели он приедет вновь, и ты должна будешь дать ответ. – Тария внутренне возликовала. – Но имей в виду, скоро король прознает о твоем существовании. Кто будет тебя защищать? Сколько лет я буду тебя прятать? Сколько лет ты будешь сидеть взаперти? У тебя есть возможность сравнить, что было и перспективы в будущем. А теперь ступай, одиночество способствует продуктивным мыслям.
Все последующие дни Тария не знала, куда себя деть и что предпринять. Однако сведениями о графе охотно поделилась нянька. Из оханий и аханий выходило, что Дэллгрин красив, хорошо воспитан, наделен изрядным умом и смекалкой, любимец Судьбы, а также не обделен и материально, то есть крайне состоятелен. Более того, выяснилось, будто Тария знакома с графом, так как он ежегодно посещал Весенний бал в Школе. На последнее девушка не знала, что и думать – ничего подобного совершенно не вспоминалось. Впрочем, это не мешало ей ожидать визит Дэллгрина с внутренним трепетом и волнением.
Его приезд ознаменовался в конце июня, спустя три недели, когда в воздухе пахло разогретой землей, травами и сладкой клубникой. Он оказался высоким, светловолосым мужчиной из той породы, что заставляет женщин обращать пристальное внимание. Все описанное нянькой оказалось правдой. Но Тария никак не находила признаков знакомства. Граф прибыл к завтраку, сияющий, в белых одеждах.
Все время пока шла трапеза, девушка молчала, изредка кидая на гостя короткие взгляды из-под опущенных ресниц. Дэллгрин шутил, поддерживал вежливую беседу с матушкой и батюшкой, и производил исключительно положительное
– Я рад снова видеть вас Тария, – сухо начал граф, кашлянув. – Вы стали прекраснее с нашей последней встречи.
– Простите, – она скосила взгляд в пол, – я решительно не понимаю, о чем вы говорите.
– Конечно, я так и подумал, – Дэллгрин неожиданно развернулся. В его голубых глазах скользнула тоска. – Это было три года назад на Весеннем балу. Я был учеником Школы, поэтому меня часто приглашают, как почетного гостя. По правде говоря, мне никогда не нравилась эта роль, но в тот день все изменилось. Я встретил вас. Вы были с подругами, ваше зеленое платье и алые волосы блистали на фоне персиковых, белых и бежево-кремовых одеяний других воспитанниц. Вам было четырнадцать, но в ваших глазах жили спокойствие и ум, так не свойственные юности. Набравшись храбрости (в свои двадцать три года я испытал странную робость при виде вас), пригласил на танец. Вы тонко улыбались и прекрасно двигались. Это был лучший бал в моей жизни. С тех пор я думаю о вас и осторожно приглядываю.
Граф на мгновение смолк, споткнувшись о краешек стола, подошел и остановился напротив нее, аккуратно сжав тонкие пальцы в своей руке. И продолжил более решительно, пылко, горячо:
– Вы меня не знаете, ведь мы видимся второй раз, – он сомкнул пальцы чуть сильнее. – Я вызываю у вас неприязнь? – Тария подняла взгляд и отрицательно покачала головой. Дэллгрин, казалось, воспрял. – Я рад. И хоть наше знакомство мимолетно, прошу вас, станьте моей женой. Я наслышан о ситуации, но ваш дар очень ценен, а лично вы – бесценны. Я смогу защитить вас. Никто не тронет вас, я обещаю относиться к вам с уважением и оберегать, как самое дорогое сокровище. Заклинаю, обдумайте все еще раз. Сегодня мне нужно быть на аудиенции у короля, через два дня я вернусь за ответом. Прощайте.
Мимолетно коснувшись ее пальцев губами, граф стремительно вышел из кабинета. Тария не слышала его шагов, в голове набатом продолжал отдаваться эмоциональный монолог мужчины. Ее охватило волшебное оцепенение, никогда не предполагала девушка, будто доведется ей внимать речам, подобным сладкому яду. С точки зрения прагматизма, Дэллгрин крайне выгодная сделка для их хоть и уважаемого, старого, но все же купеческого рода. А для самого графа она не принесет такой прибыли. Поэтому его чувства слишком сильные, ей не понятны. Может ли Тария полюбить Дэллгрина?
13
Четверг начался для Вари Измайловой фразой Толика о том, что они с Игорьком нашли новое «дело». И прояснив ситуацию в двух словах, выходило, что они станут учиться танцевать, а в феврале выступят на городском конкурсе. Лена согласилась мгновенно, находясь в задумчивом состоянии целый день. Варя гадала, глядя на подругу, действительно ли она поняла, на что согласилась? Сама девочка смутно себе представляла перспективы данной затеи. Ведь Варя никогда не занималась в танцевальном кружке, только дома кое-как двигалась под любимую музыку – еще одна страсть Измайловой, помимо книг.