Магические Перпендикуляры 4. Занят войной и любовью
Шрифт:
Чалый вскочил на коня и умчался.
Пользуясь минуткой передышки, начал всматриваться в левый фланг. А как не беспокоиться, там же мои люди? И мои пулемёты. Большая их часть. И лучшая, кстати.
Та-а-ак, вон люди с двустволками за спиной, а вон с пулемётами в руках… Блин! Не видно кто, где. Шесть, семь, восемь…
– Вашброть! – раздался голос Матвея. – Яво благороть господин капитан велит Вам ранитых добить.
– Чи-и-иво??? Усов мне велит? Охренел что ли? Ранитых сам, пускай, добивает!!!
– Вашброть, у ёво у самого поранитых хватат, вот он и хотел, чтоб, значится, Вы… Они пленных погонють, а Вы, значиться, поранитых кончите, – изложил мне суть положения дел Чалый, и от себя с нескрываемым восхищением добавил: – Уж больно оно ловко у Вас получатся!
Я прокашлялся и, стараясь говорить внятно и членораздельно, произнёс:
– Матвей! Передай его благородию капитану Усову Бориславу… Гавриловичу, что патроны мои слишком дорого казне обходятся, чтобы я ими кого-то там добивал. Так что, пускай, они там сами потрудятся. Сабли-то у них есть?
Вопрос был риторическим и ответа не требовал, но Чалый, похоже, принял его на свой счёт:
– Знамо дело, есть! Как не быть?!
– Вот пускай, и воспользуются! А я сейчас на левый фланг, посмотрю, как там мои люди справились. Ситный!!! По коням!
– Вашброть! – крикнул мне Чалый. – Вы эта… напрямки не езжайте! Тама того… местечко одно иметца…
– Что? Чесноком приправлено? – усмехнулся я.
– Точно так! Вы луччей вот тута, до самой засеки… а тама за ей уж и туды!
Ну, а чего? Всё понятно: «Тута до засеки, а за ей – туды!» Захочешь, не собьёшься. Я оглянулся. Вся моя команда уже сидела в сёдлах. Я перекинул АКС за спину и тоже прикинулся кавалеристом.
Что ж, значится, тута до засеки, а тама… а тама в распоряжение господина майора.
Глава пятнадцатая
– Ай да Кукушкин!!! – воскликнул Полозов, когда мы приблизились к башне. – Ай да молодец!!! Давай, поднимайся. Твои уже все здесь.
Опаньки! Мои уже все там?
На самом деле, конечно, не все. Возле башни столпилось немало народу, но своих я в толпе разглядел. Ни Данилыча, ни Трофима, ни Харитона среди них не было. Значит, это именно они, те самые «все», которые там, с майором.
Как только мы подъехали, внимание присутствующих обратилось на нас:
– А вона те, какие с Сявкиной канавки!
– Ты поглянь, и у йих пулестрелы!
– Ну-к, покаж, чаво там за чудо!
Я спрыгнул на землю и первым же пинком выбил из головы у одного из местных мысль о возможности рассмотреть «скорострел» Шапошникова в собственных руках. По рядам прошёлся недовольный шёпоток.
– А ну, не балуй! – прикрикнул Ситный. – Он тя враз зашибёт!
– Кто старший? – грозно выкрикнул я.
– Ну, я, – шагнул вперёд недовольный сержант.
– Почему не на позициях? Что, война уже закончилась? Никто не нападёт?
– Вашброть, – услышал я голос Русанова. – Им их высокобродие тут велели обождать.
Резерв? Понятно. Я обвёл всех недобрым взглядом. Похоже, что слова «вашброть» и «враз зашибёт» свою роль сыграли, потому что солдатики малость назад подались.
– Корягин, Шапошников! За мной! Ситный, вы пока здесь побудьте. Заодно служивым про военную тайну напомните. И ЧТОБ НИКТО НИЧЕГО ТУТ НЕ ТРОГАЛ!!!
Я дождался, пока Тит с Кондратом спешатся, и мы двинули по лестнице на верхний ярус острожной башни.
Все трое левофланговых пулемётчиков были уже здесь. Тут же находился комендант острога и пятеро его подчинённых. Их я легко опознал по незнакомым рожам и поношенным мундирам. Что поделать, чем дальше от центра, тем хуже снабжение. Так ведь это везде так. Отправленные сюда Бабкин, Горшенев и… этот… Блин! Степан! Который на марш-броске рупь хотел выйграть, тоже были здесь. Степан снайперам запасные магазины снаряжал, а то у них и без того дел по горло.
– Ну, молодец! Прямо слов нет, какой молодец! – восхищался Полозов. – Я ведь, брат, и не слышал про такие-то, – он показал на пулемёт в руках Данилыча.
Я принял строевую стойку, чтобы по всей форме, ну, или как получится, произвести доклад о выполнении боевой задачи:
– Ваше Высокоблагородие…
– Видел! Видел! Всё видел! Мы тут, понимаешь, до последнего сомневались. А ты вишь чего! Молодец! – обнимая меня за плечи, проговорил майор.
И тут я понял, чего не хватает:
– Егор Силыч, а Синюхин-то где?
– Николай-то? Да где ж ему быть? – Полозов показал рукой на скопление наших неподалёку от реки. – Вон там. Пожинает, понимашь, плоды, – и, понизив голос, засопел мне в ухо: – Мне тоже таких скорострелов надобно. Хорошо бы с десяток. А то вишь оно как! Неспокойно тут стало. Достанешь?
И вот что ему ответить? Вопросик-то не на один миллион.
– Посмотрим. Не от меня зависит.
Ну, вот. Почти не соврал.
– А пушки ваши где? – поинтересовался комендант.
Рассказывать ему про подствольник или нет?
– Извините, господин секунд-майор, не могу ответить ввиду полной секретности.
Кобылин недовольно нахмурился и отошёл на пару шагов.
– А что тут у Дерюгина приключилось? Мы там слышали беспорядочную стрельбу, но рассмотреть ничего не смогли.
Полозов пристально посмотрел на меня:
– Что приключилось, говоришь? Хха! Сейчас я тебе расскажу!
Всё, безусловно, по плану пойти не могло. Началось, вроде бы, как и задумывали. Дерюгин со своими подъехал, пострелял, дождался погони и драпанул восвояси. Поучить его хорошим манерам отправилось сотни три степных батыров. Наш Усов в это время с басурманами ещё рубился. Потом Данилыч с Пеньковым и Кашиным за пару минут погоню только что не уполовинили. Ещё пока степняки не доехали до рубежа открытия пулемётного огня, по ним довольно сноровисто работали снайперы. Это майор отдельно отметил: