Магические Перпендикуляры 4. Занят войной и любовью
Шрифт:
– Нет! – отрезал Полозов. – Если степняки их к реке сильно прижимать будут, ты, Николай, вот отсюда, – он показал на макете центр нашей обороны. – С другой сотней на перерез им пойдёшь. Пусть они на тебя отвлекутся, а там и сам уже возвертайся.
В сущности, неплохой план. Только небольшая подсказка Всеволоду нашему Михалычу:
– Господин майор, разрешите обратиться к поручику Дерюгину?
Егор Силыч хмыкнул, но разрешил:
– Валяй, Кукушкин, обращайся.
Я повернулся к взводному-два:
– Сева, пулемёты стреляют очень-очень часто. Ты не перепутаешь,
На несколько секунд воцарилась тишина, а потом Кобылин разразился громким безудержным смехом.
– Да он у вас ещё и шутник! – проговорил он сквозь слёзы.
Полозов смотрел на меня с недоумением, а Усов с Сухониным, как бы даже с укоризной. В глазах самого Дерюгина читался интерес, смешанный с недоверием.
– Да-а! Вот прямо так и стреляет! – громко провозгласил Спиридоныч. – И нечего тут потешаться! Завтра сами увидите.
Полозов громко откашлялся:
– Ну, до завтра недолго уже ждать осталось. А ты, Борислав, два взвода с собой возьми, а два вот тут поставь, – майор снова указал на центр нашей обороны. – Чтобы ежели чего… теснить вас к оврагу будут, или окружать, чтобы они, вот как Синюхин, на себя их отвлекли. Понял?
– Будет исполнено! – отозвался Усов.
Полозов между тем продолжал:
– Ты, Андрон Феофаныч, пригляди завтра, чтобы к нам со спины гости не пожаловали. А я… – он хитро прищурился: – Кукушкин, а ружьё твоё, которое со смотрелкой ещё… Каким Арефьев себе глаз чуть не высадил… далеко стрельнуть может?
– Полторы версты.
Майор присвистнул:
– Эк! Ну, вот я завтра с башенки-то и посмотрю, так ли.
Я подобрался:
– Просьба одна, Егор Силыч. Вы только ребят не отвлекайте, типа: «Дай я стрельну!» или «Вон в того пальни!», и всё такое… пусть уж они сами. А потом, после боя, живы будем, настреляетесь…
Полозов повернулся к Кобылину:
– Видал? Это он ещё добрый. Арефьего-то за енто ружьё и вовсе по матушке так приласкал, что и не пересказать! Тыщу рублей говорит, стоит!
– Не рублей, а золотых! – поправил Спиридоныч.
– О! – воздев указующий перст к небу, произнёс командир нашей батальонной группы. – Завтра поглядим, стоит ли оно эту тыщу.
Глава четырнадцатая
От первоначального плана тащиться ночью по оврагу, я отказался. Доедем на лошадях вместе с Усовым, а то уж больно дохрена всего на себе переть. Капитан посмотрит, где мы устроим засаду, а мы… а мы, собственно, засаду и устроим. Из безопасного кабинета хорошо руководить, а на местности всё совсем не так оказаться может. Вот мы и будем обустраивать позицию. Но это, когда доедем.
Мы – это я и подгруппа Ситного. Единственно я временно Кашина передал Русанову. Это вот зачем: они будут действовать на направлении Дерюгина, отъедут от укреплений посада на пару – тройку сотен метров, ну, и вправо от реки тоже метров на триста заберут. А там выберут местечко поудобней и просто в траву залягут. Когда Дерюгин им на хвосте погоню притащит, они этой погоне аккуратненько во фланг
Ну, всё что могу…
Со мной идут подгруппа Ситного и давешний разведчик в качестве проводника. На пулемётах у меня Корягин и Шапошников. Титу, он поопытней, я свой ПКМ отдал, а его РПК всю ночь Кондрат осваивал. Он, конечно, тогда на острове немного пострелял из него, но вот именно, что немного. Ну, да ладно, я как-никак рядом, справимся.
Мне очень не хотелось дробить свои и без того скудные силы, но, во-первых, других вариантов никто так и не придумал, а во-вторых, имелась нешуточная надежда на то, что противостоящие нам басурмане просто не осознают, насколько нас мало. Хорошо бы…
Нашего провожатого звали Матвей Чалый. Годов ему было за тридцать пять, сколько точно он и сам затруднился ответить. Сказал только, что в драгунах с пятнадцати лет и всё время здесь. Что ж, значит, местность как свои пять пальцев знает. Хотя, правильнее будет сказать, не пять, а четыре с половиной. О причинах подобной недостачи Матвей ничего внятного не сообщил, буркнул, что-то про топор и всё. Да, собственно, нам и не важно.
Про то, куда деть лошадей, чтоб они как три тополя на Плющихе не торчали посреди поля, демаскируя нашу позицию, Чалый высказался в том плане, что в овраге их будет совсем не видно. А поскольку склоны оврага крутизной не отличаются, то и войдём, и выйдем легко. Эхэхэ, его устами, да водки бы выпить… Только перед боем нельзя, а потом уже война план покажет, глядишь, и угостимся.
Чуть только на востоке забрезжило, мы тронулись. Ехали шагом. Нас пока всё равно не видно, а набегаться кони сегодня ещё успеют, ни к чему, чтобы они раньше времени притомились.
По пути я в очередной раз объяснял задачу полуроты Усова. Сейчас рядом со мной ехали капитан, командир первого взвода – поручик Капустин Софрон Антипович, командир третьего взвода – подпоручик Марьин Олег Всеславич и их сержанты, Мартын Кузнецов и Трифон Бусанов. Собственно, Бусанов был не сержантом, а подпрапорщиком, но это сейчас значения не имело. В горячке боя могли погибнуть и сам Усов, и оба его взводных, а войсками кто-то должен руководить, поэтому, чем больше народу будет знать истинную цель атаки, тем больше шансов достичь этой самой цели.
Согласно плану и мы, и Дерюгин должны выступить чуть только забрезжит рассвет. Если бы я знал, во сколько здесь случится восход ближайшей к нам звезды, я бы непременно согласовал с поручиком время по часам, благо они у него теперь есть. Моими усилиями, кстати. Но я не знал, поэтому оставалось надеяться, что там не проспят первых лучей солнца. Совсем уж на всякий пожарный, как только мы двинулись, на левый фланг было отправлено конное сообщение. Всё. Другой связи тут нет.
Проехали где-то с версту. Уже заметно посветлело. А вот и наш овражек. Ну, всё. Прощаемся с Усовым и остальными и сворачиваем готовить засаду. Сейчас как засадим!