Магистр дьявольского культа
Шрифт:
— Иероглифы написаны ненадлежащим образом.
Лань Цзинъи закусил лобную ленту и едва не сквозь слёзы промычал:
— Слушаюсь, Ханьгуан-цзюнь. Я перепишу этот лист заново.
Те, кому замечаний не досталось, поняли, что прошли проверку, и потому все как один облегчённо выдохнули.
Двое покинули длинную веранду. Вэй Усянь вспомнил, как когда-то сам проводил время за тягостным переписыванием книг, и в его душе зародилось сочувствие юношам. Он произнёс:
— Держать равновесие в таком положении уже достаточно сложно, я и сам не уверен, что смог бы писать
Лань Ванцзи бросил на него взгляд.
— Истинно так.
Вэй Усянь знал, что Лань Ванцзи тоже вспомнил те времена, когда приглядывал за ним во время переписывания книг, и поэтому спросил:
— А тебя в детстве тоже наказывали подобным образом?
— Никогда.
Если подумать, это не удивительно. Лань Ванцзи с детства являлся образцом для других учеников кланов заклинателей, каждое его слово и действие идеально отвечало критериям, будто выверенное линейкой. Разве он мог допускать ошибки? А если он не допускал ошибок, разве его могли за что-то наказать?
Вэй Усянь улыбнулся:
— А я-то думал, что твои пугающе сильные руки именно так и натренированы.
— Мне не приходилось принимать наказание, но именно так они и натренированы.
Вэй Усянь полюбопытствовал:
— Но если тебя не наказывали, зачем ты просто так стоял на руках?
Лань Ванцзи, глядя прямо перед собой, ответил:
— Это успокаивает дух.
Вэй Усянь прильнул к его уху и дразнящим тоном спросил:
— Но что же могло лишить покоя холодного как лёд и иней (3) Ханьгуан-цзюня?
Лань Ванцзи посмотрел на него, но ничего не сказал.
Вэй Усянь в душе ощутил самодовольство и добавил:
— По твоим словам выходит, что ты с детства тренировал силу рук, стоя вниз головой. В таком случае, правда ли, что в подобном положении ты можешь заниматься всем, чем угодно?
— Мгм.
Вэй Усянь заметил, что Лань Ванцзи чуть опустил веки, словно слегка смутился, и ему тут же будто развязали язык — не в силах сдержать мысли, пришедшие на ум, он выпалил:
– Ты и мной сможешь заняться, стоя на руках?
– Попробуем.
– Ха-ха-ха-ха-ха-ха… что ты сказал?
– Сегодня ночью попробуем.
– ……
Примечания:
(1) Досл. — когда мужчина и женщина что-то передают друг другу, они не должны соприкасаться.
(2) Поэт. — мы редко собираемся вместе.
(3) Обр. в знач. — нравственная чистота и целомудрие.
Глава 115. Экстра: семейное пиршество. Часть вторая
Как бы то ни было, ночью у них так и не появилась возможность незамедлительно «попробовать». Сначала Лань Ванцзи требовалось поговорить с Лань Сичэнем, который уже долгое время медитировал в уединении.
За прошедшие дни Вэй Усянь обзавёлся странной привычкой. Ему нравилось спать на Лань Ванцзи, причём непременно лёжа сверху, или же прижавшись к его груди, лицом к лицу. Во всяком случае, заснуть без своей подушки в виде человека ему не удавалось. Он бесстыдно перевернул вверх дном цзинши и всё же умудрился найти кое-что интересное.
Лань Ванцзи с самого детства отличался прилежностью и аккуратностью во всём. Его каллиграфические работы, рисунки и сочинения были предельно чётко организованы и расставлены в хронологическом порядке. Вэй Усянь начал с прописей иероглифов ещё времен юности и пролистывал их с истинным удовольствием, весело смеясь. У него самого аж зубы болели каждый раз, когда на страницах появлялись красные пометки Лань Цижэня. Но даже среди нескольких тысяч страниц лишь на одной обнаружилась ошибка. После неё Лань Ванцзи взял другой лист и со всей серьёзностью сотню раз переписал ошибочный иероглиф. Вэй Усянь цокнул языком. «Бедняжка. После стольких переписываний Лань Чжань, наверное, иероглифы один от другого отличить не мог».
Он собирался продолжить листать старые желтеющие страницы, когда в окружавшей цзинши темноте вдруг зажёгся слабый свет лампы.
Вэй Усянь не слышал шагов, но ловко перекатился на постель и с головой накрылся одеялом. Осторожно толкнув дверь, Лань Ванцзи вошёл в комнату и увидел иллюзию того, что находившийся внутри человек спал, громко посапывая.
Лань Ванцзи и так не производил ни малейшего шума, а увидев, что кое-кто уже «уснул», даже затаил дыхание, медленно закрыл за собой дверь и спустя мгновение наконец подошёл к постели.
Но не успел он приблизиться, как на него набросили отправленное в полёт одеяло. Лань Ванцзи:
— …
Вэй Усянь вскочил на ноги и крепко обхватил Лань Ванцзи, с головой накрытого одеялом, а потом толкнул на кровать.
— Изнасилование!
— …
Руки Вэй Усяня самым беспардонным образом шарили по телу Лань Ванцзи, который упорно хранил ледяное молчание, лежа неподвижно, будто мертвец, и позволяя ему делать всё, что заблагорассудится. Вэй Усянь быстро растерял интерес.
— Ханьгуан-цзюнь, ну почему ты совсем не сопротивляешься? Если так и продолжишь лежать, не двигаясь, какая радость мне от того, чтобы тебя насиловать?
Из-под одеяла донёсся приглушённый голос Лан Ванцзи:
— Скажи, что мне делать.
Вэй Усянь пустился в наставления:
— Когда я пытаюсь тебя скрутить, ты должен отталкивать меня и не давать забраться сверху, а ещё сжимать ноги и изо всех сил сопротивляться, при этом непрестанно звать на помощь…
Лань Ванцзи напомнил:
— В Облачных Глубинах запрещён шум.
— Тогда можешь звать на помощь тихонько. А ещё, когда я стану срывать с тебя одежду, тебе нужно старательно защищаться и прикрывать грудь, не позволяя мне тебя оголить.
Под одеялом на какое-то время воцарилось молчание.
А потом Лань Ванцзи всё же ответил:
— Звучит трудновыполнимо.
— Серьёзно?
— Мгм.
— Ну, у меня кончились идеи. Давай тогда поменяемся, чтобы уже ты меня насиловал…
Он не успел договорить, когда перед глазами всё перевернулось, одеяло полетело в сторону, а Лань Ванцзи прижал его к кровати.