Магистр ордена Святого Грааля
Шрифт:
(А, да ничего ты, полковник, не раскроешь по той причине, кою ты упомянул относительно других — за отсутствием головы! Тебе и невдомек, сколь высоки персоны, которых ты… Ну да что там!)
…неуспех же, как и нерешительность и нерасторопность, будет стоить Вам дорого.
Ищите этого «G» по почерку — все-то Вам объяснять, как дитю! Поднимите всех Ваших бездельников, чтобы день и ночь искали, переворошили все письма!
И «G», и «R», и беспалый, и князь Озерский чтобы все были найдены! Сроку Вам на это — не более трех дней.
Что
И насчет какой-то там «иной силы» — чтобы я от Вас боле слова не слышал! Императору и одного заговора довольно с избытком, незачем еще и «иной силой» смущать его душу.
Пален. Да вы что, с ума сошли, граф?
Обольянинов. Но… Я решительно…
Пален. Разумею вашу переписку с этим олухом царя небесного полковником Хрумовым.
Обольянинов (a parte[29]). «И как проведал?.. Везде-то у него уши и глаза!..» (Вслух.) Однако не понимаю, что в том предосудительного?
Пален. Во-первых, позвольте вам напомнить, граф, что переписка с подчиненными нарушает нынешнюю регламентацию. Единственная допустимая форма письменного обращения к подчиненному есть приказ, а не задушевная переписка. Но не это даже главное…
Обольянинов. В таком случае что же, ваше высокопревосходительство?
Пален. А вот что. Лишь помыслите себе, что вся эта ваша la correspondence[30] попалась бы на глаза государю! Вам, надеюсь, известна ранимость его души? Заговор среди всяческих подпоручиков — это одно, а вы изволите в сей эпистоле подозревать также и высшие чины, и титулованных особ; подумайте, какое это может произвести l’influence[31] и какие возыметь последствия!.. Я уж не говорю об упоминании про содомский грех среди мальтийских рыцарей, коих государь стал гроссмейстером не далее как четвертого дня. Вы, надеюсь, понимаете, как его величество при его воспитании в строгости и в скромности к этому отнесется?
Обольянинов. Окажите услугу, ваше сиятельство, дайте мне эти бумаги, я сам брошу их в огонь.
Пален (с улыбкой). Я уже сам догадался бросить, так что сия услуга считайте вам оказана. (С более серьезным видом.) И еще одно, граф…
Обольянинов. Я весь внимание…
Пален. Вы, сколь я понял, собираетесь искать по почерку этого самого «G», причем искать среди весьма высокопоставленных лиц? И вы, надеюсь, уже составили список тех, среди кого будете искать?
Обольянинов. Да, ваше высокопревосходительство, вот он. (Протягивает бумагу.)
Пален (внимательно
(Тот молча склоняет голову.)
(Снова с улыбкой.) И еще, граф, один мой вам совет. Заглядывайте иногда в газеты. И полковнику своему посоветуйте. В особенности на последнюю страницу. Тем, право, оба сбережете себе немало времени Во всяком случае поймете, что этого вашего беспалого уже не надобно искать… За сим, граф, не смею вас более задерживать.
(Обольянинов, поклонясь, молча выходит.)
(Оставшись один, a parte.) Воистину, заставь кое-кого Богу молиться, так он и лоб расшибет. Ничего себе списочек составил! Когда б я не отчеркнул в нужном месте… А ниже ногтя пускай себе ищет, не велика беда… Ох, за всем-то нынче глаз да глаз надобен!..
18 числа с.г. государь император принял у себя во дворце рыцарей Мальтийского ордена св. Иоанна Иерусалимского, странствовавших досель после беспорядков на Мальте по Аравийской пустыне.
Умиленные высочайшим приемом рыцари древнего ордена избрали российского императора, государя-рыцаря своим гроссмейстером, кое звание российский самодержец соблаговолил от них принять.
Отныне полное титулование государя императора включает 51 титул и должно писаться:
«Мы, Павел Первый, Император и Самодержец Всероссийский: Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский, Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Сибирский… (Граф пропустил с дюжину строк, но и еще оставалось немало.)…Наследник Норвежский, Герцог Шлезвиг-Голштинский, Сторнмарнский, Дитмарсенский и Ольденбургский, Государь Еврейский и Магистр Державного Ордена Святого Иоанна Иерусалимского, и прочая, и прочая, и прочая».
— —
Генерал-фельдмаршал граф Суворов-Рымникский со своим корпусом по-прежнему одерживает победы над французским генералом Масеною, загнавши того в высокие Альпийские горы…
(Обольянинов уж знал, что все обстоит ровно наоборот — больно долго шли вести в Россию из тех мест, перепутываясь по дороге.)
…выражая уверенность, что славный поход графа обернется для французских супостатов тем же, чем обернулся для турок Измаил, и что суворовский «штык-молодец» наконец обеспечит порядком погрязнувшую в разврате революции Европу…
— —
По высочайшему указу званые обеды в Санкт-Петербурге разрешается давать не ранее часу и не позднее двух часов пополудни.
— —
Правительствующим Сенатом дано пояснение касательно телесных наказаний, применяемых к лицам дворянского сословия.
Сие никак не стоит в противоречии с Указом о вольностях дворянских от 1762 года, ибо наказуемого прежде того лишают дворянского звания, а, потерявши звание, оный теряет вместе с тем и право на личную неприкосновенность…