Магистр
Шрифт:
– Лодьи целы? – спросил Олег пробегавшего Фудри.
– Целы! Два факела долетели до «Вия», Стегги их в море сбросил, а огонь затоптал!
– Тогда хватай своих – поможем, чем можем!
Олег мигом собрал два десятка варягов и алан. Выведя отряд за стены лагеря, он убедился, что вылазка неапольцам не удалась, – варяги Тудора скинули горожан в ров, а лучники с гелеполы методично расстреливали их сверху. Акила со своими прижал остаток воинства герцога Неаполитанского к частоколу и попросту изничтожал неприятеля – не торопясь и не отвлекаясь, как машина.
С грохотом упала решётка-катаракта, отсекая пути отхода, плавно затворились врата.
Сухов облегчённо опустил меч. Справились.
– Видать, прижали мы их крепко! – оскалился Фудри.
– Бывает, волк догонит зайца, – хохотнул Алк Ворон, – а тот – бряк на спину, и давай всеми лапами отбиваться! Так и эти… Чуют, за кем победа будет!
– Победа будет за нами, – внушительно сказал Олег.
Подошедший Пончик дополнил:
– Наше дело правое – враг будет разбит… и далее по тексту. Угу…
– Поговори мне ещё, – ухмыльнулся Сухов.
И в этот момент раздался ужасный грохот. Резко обернувшись к городу, Олег успел увидеть, как оседают зубцы крепостной стены перед гелеполой, как проваливаются кирпичи, поднимая тучу ржавой пыли.
– На штурм! – заорал Сухов. – Карл и Олав! Ваши дружины идут первыми!
– У-о-о! – ответили дружины.
Откатить гелеполу было уже невозможно – груда кирпичей завалила её до половины и ссыпалась в ров. Да и некогда было откатывать. Варяги бросились на приступ слева и справа от осадной башни, пробегая по мешкам с землёю, набросанным в ров, взбираясь по пылящей кирпичной осыпи.
Пыль ещё не рассеялась, а первые «штурмовики» уже ворвались в город и скатывались по травянистому откосу.
Олег вздохнул – не видать ему обеда… Ну, зато город взят!
Быстренько нацепив шлем и застегнув ремешок под подбородком, он приготовился ждать – негоже магистру да аколиту по кирпичам прыгать. Несолидно сие.
Дожидался Олег недолго – снова заскрипели ворота Неаполя, только теперь под приподнятую катаракту подныривали варяги, машущие руками товарищам – пожалуйте, мол! Открыто!
Товарищи из сотни Вуефаста Дороги взревели радостно и пожаловали. Олег неторопливо зашагал следом, сопровождаемый Витале Ипато, Ивором и Свеном.
Под аркой ворот было сыро, зато за ними, на круглой площади, светило солнце. Площадь окружали двух-трёхэтажные дома под черепичными крышами. Стены их были столько раз белены и штукатурены, что сделались неровными и шли наплывами.
На площади лежали мёртвые тела – десятки убитых неапольцев и ни одного пришельца из леса, гор или степей. А дальше поднимались в гору улицы, на которых творился ад земной – жители метались от дома к дому с наспех собранными узлами, иные таскали вдвоём сундуки, женщины вопили, воздевая руки к небу, а одна из местных сидела прямо посреди улицы, простоволосая, и качалась из стороны в сторону, то ли оплакивая кого, то ли последний разум потеряв.
– Никого! – поражался Свен. – До чего ж народ трусливый попался!
– Нам же лучше, – заметил Ивор.
– А правда, что добычу поровну поделят? – осведомился Малютка с тревогой.
– Чистая правда, – подтвердил Олег, – беспримесная. Сложим всё в кучу, разделим на всех и свалим.
– Правильно! – горячо одобрил и поддержал Свен. – А то одному богатенький достанется, а другому вечно шваль всякая…
Ипато улыбнулся только – радовалось сердце истинного венецианца горю соперников. Олег усмехнулся и стал подниматься вверх по улице.
Варяги пока почти не трогали местных – заняты были. Десятки из дружины Вилобородого отражали контратаку вражеских всадников, орудуя копьями издали, секирами вблизи. Дружная четвёрка алан во главе с Аккером из Магаса гоняли по улице десяток солидариев – аланы хохотали, умерщвляя неапольских бойцов попарно. Они накалывали на пику сначала одного супротивника, протыкая несчастного насквозь, а потом догоняли следующего, придерживая труп на древке, и нанизывали второго. Бросали этот чудовищный «шашлык» и бежали дальше, готовя новую пику-шампур. Саук, сын Тааза, и Фудри Московский развлекались тем, что ловили местных девушек. Девушки визжали, прятались в домах, парочка их оттуда выгоняла уже голыми…
Прямо на Олега выскочила одна такая – растрёпанная, росточку небольшого, но с большими грудями, подпрыгивавшими на ходу. Девушка бежала, невзвидя свету, зажимая руками низ живота. Сухов поймал её, и та забилась, рыдая и поминая всуе имя Божие.
Фудри с Сауком вылетели из дверей, сразу же резко затормозив. Их довольные улыбки поблекли.
– Опять балуетесь? – с укором спросил Олег, отпуская девицу. Та без сил опустилась на землю.
– Да мы так просто, – решил отвертеться Саук, «джокая» по-гузски.
– Почему не в строю? – построжел аколит.
– Так всё уже! Разбежались бойцы ихние! Мы-то думали, как за стену пролезем, так самый бой и начнётся. А он кончился!
– Ладно, – махнул рукой Сухов, – балуйтесь, тролль с вами…
Да и что ему было сказать? Варяги одержали победу, значит, имели полное право эту самую победу праздновать, то есть портить девок и отбирать имущество у их родителей. В мирное время за такое голову секли, а война всё спишет…
– Что-то я не замечаю особых зверств, – улыбнулся Ипато. – Обычно после северян остаются жуткие следы…
– Спасибо вашей гелеполе, а то пришлось бы моим варягам на стены лезть. Потеряли бы многих, остальные озверели бы – и улицы Неаполя стали бы скользкими от крови!
Они вывернули на широкую улицу, заставленную двумя рядами богатых домов. Кое-где фасады украшались колоннами, попадались даже безносые статуи.
Над улицей стоял крик и стон – не желали богатые горожане беднеть. Из дверей и окон доносился стук и грохот, гневные вопли сменялись звонкими ударами. Или предсмертным хрипом. Или тонким воплем насилуемой девушки.