Магистр
Шрифт:
Пончик скорчил рожу, тыкая пальцем в настил – дескать, Гуго под нами. Елена пожала плечами – мол, плевать я хотела на всяких там королей.
– Наши речи слишком понятны, – предложил Александр, беспокойно ерзая.
– «Принцепс» точно знал, как ты поступишь, – перешёл Олег на язык русов. – Полагаю, он был в курсе всех твоих тайных дел – и просветил о них патриарха, чем привел того в восторг. Правда, Феофилакту далась лишь внешняя сторона, его впечатлил список дворов, при которых ты блистала, а вот «Принцепс» разглядел куда больше – твой характер. Ты дерзка и решительна, любишь опасность, но храбрость твоя разумна – ты не станешь рисковать зря, опыт и знание подскажут тебе неожиданный ход – и ты сделаешь его. Я помню, как встретил тебя во дворце ширваншаха – ты явилась убить князя Халега, сына Ингоря, а по ошибке встретила меня. Благословенная ошибка!
– Перестань, – махнула на него рукой Елена.
– Перестал. Просто я хочу сказать, что твои действия в Риме были достаточно предсказуемы. Тактику посланницы Мелиссины предвидеть было нельзя, но стратегия-то ясна! Центр, ось, опора порнократии – это Марозия, и что бы ты выбрала для решения поставленной задачи? Либо убить Марозию самой, либо убрать её чужими руками. Ты пошла по второму пути – он был интереснее. Подзуживая Альбериха, ты добилась своего – сыночек заточил мамулю и братца в темницу.
Однако я уверен– «Принцепс» добивался вовсе не этого. Положение в Риме его не волновало совершенно. Посылая тебя, он вредил мне! Не в силах дотянуться до магистра и аколита, он желал посредством зоста-патрикии нанести ему, то есть мне, удар в спину. Как? А вот тут выбор велик. Представим, что ты сама решила зарезать Марозию. Тебе это удалось, но тебя схватили и отдали палачу… Впрочем, стоит ли зря тратиться на пытки? Можно было и подсказать, кому положено, кто ты. И что будет делать Гуго, узнав, что его жена убита супругой человека, желающего заключить союз от имени императора? Постарается этого человека извести, верно? А то, что при этом пострадает империя, «Принцепсу» безразлично. Ему это только на руку – чем хуже для империи, тем лучше для него.
– Убить тебя не легко, – убеждённо высказался Пончик. – Угу…
– Согласен, не легко. Но можно ведь? Я, знаешь ли, не заговорён от стрел и мечей, я, как все, внезапно смертен. Причём, заметьте, «Принцепс» в любом случае оставался в выигрыше. Убьёшь ты Марозию – Гуго осерчает и возжаждет меня прикончить. Король остаётся на нашей стороне только потому, что не знает, кто стал причиной нежданного возвышения Альбериха. Если же ему об этом сообщат, он тут же увидит всё в ином свете, обвиняя и меня в подлом заговоре. Ведь это я заплатил ему золотом, убеждая послать войско пугануть Ландульфа! А если бы войско осталось в Риме? Посмел бы тогда восстать Альберих? Да ни за что! Видишь, какой расклад? И поэтому я успокоюсь лишь тогда, когда окажусь в Константинополе – и пойду по следу «Принцепса», и отыщу этого гада. Пока он жив, и я, и ты будем в опасности.
– Но всё могло окончиться неудачей, – осторожно сказал Пончик. – Мало ли… Могли убить саму Елену… Хм.
– Вот именно, – криво усмехнулся Олег. – Могли. И это был бы самый беспощадный удар по мне…
Елена дотянулась рукою до шеи Сухова и провела по ней пальцами, лаская и успокаивая.
– А тебе не кажется, – затянул Шурик, – что ты переоцениваешь Гуго? С чего бы ему вдруг бросаться мстить за убиенную Марозию? Да у него только официальных любовниц было… не помню сколько. Вандельмода, Пецолла, Ротильда, Стефания, Ротруда и… и так далее. А в Павии, во дворце, он держал целый гарем из красивых наложниц!
– Пончик завидует королю, – объяснила Елена для Олега.
– Ничего я не завидую!
– А вы знаете, – сказала Елена, – как Гуго женился в третий раз, то есть на Марозии? Она-то была замужем за Гвидо, его братом по матери, а церковь запрещает женится на вдове брата. И король не остановился даже перед тем, чтобы обесчестить память о мамочке, объявив, что её потомство от второго брака не отпрыски её, а приёмыши, которых она лживо называла своими детьми! Представляете? Ламберт, маркграф Тосканы и брат Гвидо, вызвался доказать действительность своего происхождения, и зря – Гуго заманил Ламберта к себе, велел схватить его, ослепить и запереть в темнице. Маркграфство Тосканское он отдал Бозону, своему брату по отцу.
– Ну, то, что Гуго не обременён нравственностью и совестью, нам известно, – сказал Сухов. – И что никакой любви к Марозии он не питал, тоже ясно. Тут другое… Король не зря так стремился жениться на сенатриссе и патрикии – он мечтал, чтобы тот самый папа Иоанн XI, сын Марозии, который, кстати, развёл Гуго с его второй женой Альдой, провозгласил его императором! Вот какая у него цель была! Не страсть правила монархом, а чистая политика. Вернее, грязная.
– С этим всё ясно, – подвёл черту Александр, – но главный вопрос остаётся без ответа: кто такой этот «Принцепс»? Ты вот сказал, что пойдёшь по его следу. А где его следы? Лично я не замечал ни одного.
Угу…
– Не замечал он… – фыркнул Олег. – Искать надо не здесь. Вернёмся в Константинополь – и сразу заявимся к патриарху. Душу вытрясу из мерзавца! Он мне всё скажет, коневод хренов…
В это самое время «Пардус» проходил мимо Эльбы, оставляя остров за кормой по левому борту. И тотчас же показалась двухмачтовая усиера, корабль поменьше дромона, но побольше кумварии. Гребцы на ней располагались в два ряда – пятьдесят человек на нижнем ярусе, пятьдесят на верхнем, но вёслами они работали лишь на переходе, как и варяги на лодьях. Когда же усиера вступала в бой, гребцы становились воинами.
– Кто это, интересно? – приподнялся Пончик.
Олег пожал плечами, разглядывая огромный вымпел, ниспадающий с задней мачты усиеры. На нём был изображён Иоанн Креститель, святой покровитель Флоренции.
Спустив паруса, усиера подошла к «Пардусу» на вёслах, и некий чин поднялся на её корме. Сложив ладони рупором, он прокричал:
– Не у вас ли находится его величество король Гуго?
– А зачем он вам? – заорал в ответ Инегельд.
– Маркграф Бозон Тосканский желает засвидетельствовать своё почтение!
При этих словах Гуго Арльский очень живо выполз из своей каморы и поднялся во весь рост.
– А где же наш любимейший брат и славнейший маркграф? – спросил он громко, подбоченясь.
– Ждёт вас на берегу, ваше величество! Верные люди передали маркграфу, что вы следуете с норманнами… Меня послали встретить вас и проводить! Маркиз Риккардо Злой, к вашим услугам!
Гуго перевёл взгляд на Инегельда, тот глянул на Вилобородого, а ярл посмотрел на кормщика.
– К берегу! – скомандовал Карл.