Магия Фан. Жесть
Шрифт:
– Почему ты такая грустная? – обращается к Сильве откуда-то взявшийся мужчина. Его голос она узнаёт с небольшим опозданием.
– Прощаюсь с прежней жизнью, – отвечает она тихо и поворачивает голову в сторону сидящего рядом Кальтиса, продолжая говорить, но теперь с горечью: – Быстро ты меня нашёл.
– У тебя было не так много вариантов для побега, драгоценная Сильва, а я очень хорошо тебя изучил, чтобы у меня не осталось сомнений в том, что ты поедешь на север, подальше от привычных для меня мест, – с мрачным торжеством в голосе говорит граф.
– Да, – с грустью соглашается пианиотинистка. Она ведь до последнего надеялась, что удастся сбежать.
– А знаешь, что там впереди?
– Что? – спрашивает она без особого интереса.
– Рыжий мост. – Кальт широко улыбается, в его глазах можно заметить безумные искры. – Его так назвали за неимоверное скопление ржавых темачей в воде. Никто не удивится, если ещё один, этот, сорвётся вниз.
– Нет, ты этого не сделаешь! – кричит она испуганно, желая привлечь внимание других людей.
– Тебя не услышат, Сильва, артефакт глушит все наши слова… Твои слова. – Он улыбается ещё шире и застёгивает на левом запястье Сильвы свадебный браслет, снять который уже не выйдет. – Прощай, моя драгоценная.
– Козёл! – вскочив, кричит женщина, хоть и понимает, что теперь он её даже не услышит. Никто не услышит.
Кальтис исчезает вместе с двумя телепортаторами. Ну да, не станет же он сам умирать во имя безграничной в своём эгоизме любви. Пианиотистка грустно улыбается, смотря на пустоту, где ранее стоял несостоявшийся муж. Она крутит равнодушный браслет, но никакого способа его снять не видит.
Сильва морщится и садится на место. В окно она видит Рыжий мост, к которому темач стремительно мчится. Поздно пытаться предупреждать машиниста и пассажиров, поздно спасать или спасаться. Сожалеть тоже поздно.
Не остаётся ничего, кроме как петь, пусть её песню и услышит один только железный змей, обречённый на смерть волею графа Кальтиса Синона Ирвинта.
Самый грустный клоун
Печальный клоун смешит кого-то,
Ведь быть весёлым – его работа.
Хочу бежать, но боюсь споткнуться:
Глаза печальны, слова смеются.
Ольга Пулатова
– Встречайте! Сегодня на арене – самый грустный клоун из ныне живущих – Клара. Не верите? Сейчас она вам это докажет!
Импровизированный зал взрывается аплодисментами и улюлюканьем, под которые и появляется хрупкая девушка с настолько бледной кожей, что на фоне чёрного платья и чёрных же волос Клара напоминает призрака. Очень грустного призрака.
– Эй, грустный клоун, весели меня! Это ведь твоя работа, – доносится чей-то насмешливый бас.
– Слушаюсь, – максимально равнодушно отвечает она.
И Клара со слезами на глазах пускается в пляс. Она медленно неуклюже двигается, падает – нарочито размахивая руками, поднимается – громко крича от боли и причитая. Она сдабривает всё это дурацкими шутками, от которых злого смеха становится всё больше и больше. Кажется, тот заполняет всё пространство.
– Ещё, ещё! – слышит Клара со всех сторон и продолжает, как бы ни болело сердце.
Продолжает, ведь это – её работа. Веселить этих славных господ, разыгрывать пантомимы, картинно падать, ударяться, сшибать официантов и прочих слуг – тех, кого можно. За месяц Клара это запомнила. А не то убьют и её, и брата. Сначала, конечно, достанется Мику – чтобы старшая сестра видела его страдания и мучилась сама.
И пусть слёзы на глазах клоунессы самые настоящие, а не нарисованные искусным мастером – она не остановится, она будет делать всё, чтобы жить. Грустный клоун – такова теперь её роль в этом мире. Кажется, до конца недолгой жизни.
Поправив чёрные лохмотья, некогда бывшие роскошным платьем, она замирает, смотря на младшего брата. Тот, в отличие от ненавистной толпы, весело угукает, играя с новым хозяином Башни. Брат ещё ничего не знает об этом мире и не понимает, насколько опасен мехарис, сидящий рядом с ним.
«Вот бы родители были живы, тогда бы всё было как раньше», – думает Клара, но понимает, что это невозможно. Их тела кремировали, не дав и шанса на спасение. А ведь она отдала бы и пять, и десять лет жизни – да хоть все – лишь бы родителей оживили. Но увы, новая технология работает только с телами – прах не подойдёт. Поспешные похороны, опекунство какого-то дяди из соседнего клана и всё – теперь они с Миком пленники места, которое некогда было их домом. Очень большим домом – первым небоскрёбом страны. Мать всегда говорила, что это будет опасно, но отец не слушал – он хотел быть лучшим во всём и всегда. Вот и стал…
Задумавшись, Клара замирает. Подневольная клоунесса чувствует десятки взглядов, направленных на неё. Пусть смотрят, ведь никто не знает, о чём она на самом деле думает. Даже сама Клара не всегда понимает того, что приходит в голову.
Наконец, и хозяин вечеринки обращает внимание на то, что клоунесса не исполняет свой неловкий «танец», а улыбается, стоя на месте.
– И чего застыла? – спрашивает он недовольно, а после сжимает ладонь Мика. Тот начинает плакать.
– Я – клоун, а это – часть представления! – отвечает Клара, стараясь не думать о том, насколько больно брату.
Она бросает взгляд на часы и улыбается. Безумно засмеявшись, Клара покачивающейся походкой бежит в сторону нынешнего хозяина Башни. Кто-то начинает перешептываться, кто-то пытается остановить клоунессу, но по одному жесту наступает тишина, а помехи исчезают с пути.
– Посмотрим, что за представление приготовила нам Клара, – усмехнувшись, говорит «дядя». Отпустив руку брата, он садится прямо и теперь внимательно следит за каждым её движением.
– О, это будет незабываемо! – кричит клоунесса, продолжая громко смеяться.
Конец ознакомительного фрагмента.