Магия крови
Шрифт:
— Не рыпайся, козел. Сейчас придут.
Не успел он закончить свое увещевание, как вторая дверь открылась, и в ординаторскую заплыла курносая пампушка с крупной родинкой над левой бровью. Из бокового кармана ее просторного халата торчал врачебный молоточек. Вся она была величественной и серьезной.
Не дожидаясь, когда она протиснется за стол и сядет, Климов подался вперед и торопливо, сбивчиво заговорил:
— Здравствуйте, доктор! Вышло страшное недоразумение.
— Он новенький, Сережа?
Пампушка посмотрела мимо Климова и вопросительно сомкнула губы. Услышав утвердительное «новенький», кивнула:
— Говорите.
— Вот, — не зная, что еще сказать, напрасно попытался встретиться с ней взглядом Климов. — Я здесь случайно. Понимаете? Мне надо позвонить начальству.
— Как его фамилия, Сережа?
— Вечером был Левушкин.
— Поищем.
Она отперла своим ключом ящик стола, вытащила из его утробы на свет божий пачку историй болезней и принялась ее перебирать.
— Левушкин… сейчас найдем.
— Я Климов!
— Не кричите. Документы у вас есть?
Климов сдержался.
— Я же объяснил. Мое присутствие здесь не имеет смысла. Я работаю в угрозыске, преследовал людей, которые…
— Вот видите. — Пампушка не дослушала его и улыбнулась. — Документов нет, преследовал людей, а здесь, — она взяла из пачки тонкую историю болезни и потрясла ее перед собой, — читаю… Левушкин Владимир Александрович…
— Я Климов! Климов я! Юрий Васильевич… кстати, майор милиции.
— …Владимир Александрович… прибыл к нам в стационар два дня назад… Так-так… в состоянии белой горячки…
— Да какой горячки, — возмутился он. — Я вообще не пью, да это и не я… Вы позвоните…
— Не перебивайте, — тон ее голоса предупреждающе похолодел. — Тут печатному не верим, не то что сказанному. Вчера вы чуть не разнесли больницу, отбиваясь от чертей, сегодня называете себя работником милиции, преследуете граждан…
— Преступников.
— И вы их можете назвать?
— Пока что не имею права. Двое из них здесь работают, в больнице…
— Уж не мы ли с Сережей? — она хохотнула, и в голосе ее вновь зазвучало осуждение. — Себя не помните, Владимир Александрович, врагов каких-то ловите…
— Я Климов! Климов…
— Хорошо, я постараюсь вам помочь.
— Огромное спасибо! Где тут у вас телефон? Сейчас за мной приедут…
— Кто?
— Мое начальство, из милиции.
— Типичный бред, Сережа.
— Да, — многозначительно поддакнул санитар. — И мания, и раздвоение.
Их реплики могли взбесить и ангела.
— Да вы поймите…
— Понимаю, — умиротворяюще ответила Пампушка и сдвинула на край стола истории болезней. —
— Да ни на грамм! — он чуть не сплюнул. — Сейчас мой труп повсюду ищут, а я здесь!
— Вот видите, Сережа, уже труп.
— Лабильный тип.
— Шизоидная деформация…
Климов дернулся.
— У вас под носом совершили преступление, и если бы не злая воля…
— Меньше надо пить.
— Да я не пью! — необходимость оправдания бесила Климова сейчас больше всего. — Не пью, черт вас возьми!
— Когда проспятся, все так говорят.
Климов обессиленно поднял глаза к потолку.
— О господи! Ну как вам доказать, что я не Левушкин? Я к вам попал через чердак, вы мне не верите?
— Я слушаю.
— Сначала посмотрел в окно, потом поднялся по пожарной лестнице, но та, которую должен был сейчас допрашивать, приобщена к секретам черной магии…
— И что?
— И потому пока неуязвима!
— Не женщина, а укротительница тигров.
Почувствовав издевку, он окончательно разъярился.
— Слушайте!
Вскочить ему не дал Сережа. Не отпуская климовские плечи, он навалился на него всей своей тяжестью и добродушно проворчал:
— Вот чмо болотное… С утра пораньше простыни сорвал, кидался драться…
Пампушке только этих слов и надо было.
— Ничего… Подлечим. Назначим нейролептики…
— Ударный курс.
— Возможно, проведем сеанс электрошока… Словом, — тут она упрямо свела брови к переносице, — социально адаптируем. Как вас по имени?
— Владимир, — подсказал гиппопотам Сережа.
— Климов я! Юрий Васильевич! И требую…
— Психопатическая личность.
— …Свяжите меня с городом! С моей квартирой, наконец! С моим начальством!
— Свяжем, свяжем, — чуть ослабил свой нажим Сережа и погладил Климова по голове.
— Отстаньте от меня, — дернулся Климов. — И не прикасайтесь.
— Хорошо, — наигранно-покорным тоном успокоила его Пампушка и заботливо спросила: — Вы число хоть помните?
— Я сам хотел спросить.
— Вот видите…
— Не вижу!
— Вы больной.
— А я вам говорю…
— А я…
— А мне плевать!
— …Вам говорю, что вы больны. Серьезное расстройство психики.
— Я под гипнозом был.
— Само собой. И называется он: белая горячка. Месяц помните?
Трудно сказать отчего, но Климов замялся.
— Ноябрь вроде, — каким-то не совсем уверенным тоном сказал он, и врач удовлетворенно хмыкнула.
— Ну что ж, я думаю… — она сложила губы трубочкой и попыталась рассмотреть свой лоб. — Через полгодика, от силы через год мы приведем вас к норме.