Магия предательства
Шрифт:
Голые затоптанные доски пола были покрыты выбоинами, а многие успели растрескаться по всей длине. Джо в замешательстве обвёл взглядом сумрачную комнату. Здесь стоял широкий письменный стол с парой кресел и тусклой настольной лампой, узкая койка около дальней стены, а поближе к двери — небольшой квадратный туалетный столик, покрытый истрёпанной кружевной скатертью. И, конечно же, здесь повсюду стояли каталожные ящики с бумагами — точно такие же, как те, за которыми Джо укрывался в коридоре. Они громоздились целыми башнями на широких подоконниках, во всех углах и даже на туалетном столике. Только посередине рабочего стола оставалось
Джо так и стоял в тени за дверью, не понимая, куда пропала та женщина, чей голос он слышал в коридоре. И тут она вышла из-за стопки коробок в одной из оконных ниш. Джо посмотрел на неё.
Она оказалась совершенно не такой, какой он её представлял, и тем не менее мальчик ни на секунду не усомнился, что перед ним именно Элиза. Это была миниатюрная дама с раскосыми черными глазами и изящными руками. В её тёмных волосах явственно поблёскивала седина, и она собрала их в узел на макушке, заколотый парой черепаховых гребней. Её щеки поражали болезненной бледностью, а острый подбородок упрямо выдавался вперёд. Как и всё в этом мире, она тоже была одета в подобие военного мундира: длинный чёрный приталенный китель с четырьмя карманами на кнопках и чёрную юбку до пят, открывавшую уродливые армейские ботинки. Безнадёжность, которой веяло от всего облика этой женщины, усиливал слой серой пыли, покрывавший её мундир. Единственным отступлением от этого похоронного стиля казался белоснежный носовой платок, засунутый за ремень. На шее у Элизы было надето ожерелье, служившее подвеской для рабочих очков.
Она как раз поднесла очки к глазам, чтобы просмотреть пачку бумаг.
Затем женщина пересекла комнату. Она остановилась возле письменного стола и замерла совершенно неподвижно, бездумно следя за огнём в камине. Зябко передёрнув плечами, снова взялась за бумаги.
— Так много бумаг, — прошептала она. — Так много жизней, такие потери!
С отчаянным восклицанием она выронила бумаги, наклонилась и смела со стола всё, что там лежало. Документы с громким шелестом посыпались на пол и образовали целую кучу перед столом. Элиза посмотрела на опустевший стол, со стоном рухнула в кресло и опустила голову на руки.
— Элиза? — от волнения у Джо совсем пересохло в горле.
Женщина вскинула голову и уставилась на незваного гостя.
— Кто ты? Как ты сюда попал? — спросила она, нервно поглядывая на дверь.
— Ведь вы — Элиза? — спросил Джо.
Она кивнула.
— Мне велено передать вам вот это, — и Джо осторожно положил веточку вереска в пятно света на столе.
Элиза побледнела ещё сильнее. Она взяла вереск и поднесла к глазам.
— Араик Бен? — выдохнула она. — Этого не может быть! — Джо видел, что её глаза наполнились слезами. Элиза нетерпеливо смахнула их. — Откуда у тебя это? Что ты знаешь о Лиге Вереска?
Джо чуть не лопнул от досады. Ну конечно: вереск — Лига Вереска! Какой же он тупица, не понял этого сразу!
— Я ничем не могу тебе помочь. Тебе нужно бежать… — она вскочила, тревожно глядя на дверь.
Джо тоже их услышал: тяжёлые шаги в коридоре. Элиза метнулась к двери, осторожно прикрыла её, а затем поспешила к камину и бросила вереск в огонь. Она с таким усердием тёрла руки, как будто боялась, что к ладоням мог прилипнуть хоть один крошечный листик. Вереск сгорел, но успел наполнить комнату
Шаги приблизились к двери. Элиза швырнула бумаги в камин, и они вспыхнули в ту же секунду. Теперь запах вереска заглушила вонь от сожжённых бумаг. Элиза кочергой размешала бумаги, чтобы они сгорели дотла.
— Вы должны нам помочь, — заговорил Джо. — Пауку нужно… — но его прервал резкий стук в дверь.
— Это наверняка мой посол, — в растерянности пробормотала Элиза и схватила Джо за плечо. — Что мне с тобой делать? Он не должен тебя увидеть! Ага, вот сюда, вниз, прячься скорей!
Она подтолкнула Джо к маленькому столику у стены и приподняла край кружевной скатерти. Джо скорчился под столом. Элиза опустила скатерть, поправила её, убедившись, что мальчик укрыт надёжно, и кинулась к письменному столу.
В дверь снова постучали.
— Входите! — устало откликнулась Элиза, принимая расслабленную позу в кресле. — Ах, это вы, мистер Орлеманн! Я как раз вас ждала.
«Орлеманн»— подумал Джо. Это имя он уже слышал в палатке у Кловиса! Через кружево скатерти ему было отлично видно всё, что происходит в комнате.
Хотя посол Орлеманн не отличался внушительной фигурой, держал он себя очень напыщенно. Посол явно любил покушать, и его округлая, едва ли не ангельски безмятежная физиономия лоснилась от пота, который ему приходилось то и дело промокать большим носовым платком. Кроме того, он слегка запыхался и отчего-то явно нервничал, как будто был готов кинуться наутёк при любом постороннем звуке.
— Мадам, — посол низко поклонился. Он был одет безукоризненно. Крахмальный белый воротничок сорочки буквально сверкал на фоне тёмного бархатного костюма. Наряд завершали элегантно повязанный шёлковый галстук и тяжёлая золотая цепь во всю грудь. — Я зашёл узнать, — продолжил он с кривой, двусмысленной улыбкой, — не будет ли каких-то новых инструкций перед моим отъездом, — посол умолк и принюхался: — Здесь что-то горит, мадам? — его глаза испуганно расширились.
— Горит? — переспросила Элиза.
— Да, горит! Этот дым… — посол с тревогой оглянулся на ящики в углу и промокнул лоб.
— Это в камине, — заверила Элиза. — Я только что сожгла кое-какие бумаги.
— Бумаги, мадам?! — у посла глаза буквально полезли на лоб. — Документы?! — от ужаса его пухлые щёчки зарумянились, и слова вязли на языке. — Н-но, мадам, управляющий знает об этом?
— Мистер Бек? А как же! — небрежно ответила Элиза. — Он-то и отдал мне распоряжение их сжечь. По его словам, это лишние копии. Ненужный хлам, — она водрузила себе на нос очки и с преувеличенным вниманием занялась бумагами у себя на столе. — Разве я позволила бы себе что-то подобное без его указания?
— Что вы, я и в мыслях не имел! — заверил посол. — Простите меня за такую бестактность. Но вы же знаете, как усердно мы все трудимся ради того, чтобы представить вам всю отчётность в самом строгом порядке. И если пропадает хотя бы один формуляр, это грозит хаосом для всей системы!
— Знаю, — тяжело вздохнула Элиза, — но когда настанет мир…
— Который и является нашей конечной целью, — посол коротко поклонился. — Мадам, ваша сестра снова объявила единственным условием перемирия полное отречение от полномочий.