Магнит
Шрифт:
У меня сил изумляться этому факту уже не было. Все мы помнили ситуацию Бриджет, ситуацию Томаса. Бри сидела со мной до последнего, пока её не выгнали. И я поняла, что зря я на неё злилась. Она была настоящей подругой. Просто раньше подруги не было у неё.
Когда она позвонила Томасу, то хотела дать мне трубку, но я лишь отвернулась к окну. Не было у меня желания с ним говорить. Конечно, можно вспомнить о том, что он меня спас. Вот только сообщение о том, что меня нужно спасти, было отправлено не ему, а Бри. Он всего лишь получил приглашение
И я видела в его глазах, что ничего он ко мне не чувствовал. Томас никогда не полюбит меня так, как люблю его я. В этом я не сомневалась.
И теперь мне становилось больно от того, что я ему открылась. Иногда лучше молчать о том, что чувствуешь. Потому что можешь остаться ни с чем.
— Мисс Грин, ваш отец…
— Он в городе? — оборвала я медсестру на полуслове.
— Да. Он приехал.
Стоп. Как отец мог приехать в Тэррифилд, если Чарли не могла из него выехать? Как это вообще работало? Вход открыт, а на выход не пускают? Или пускают, но избранных? Или же не пускают как раз-таки избранных?
Дверь палаты открылась, и зашёл папа. Я не хотела его видеть. И одновременно понимала, что других родных людей у меня в городе больше не было.
Медсестра вышла, оставив нас с ним. Он осторожно присел на стул. Тот самый, где вчера дежурила Бри, искренне беспокоясь обо мне.
Я молчала. Не хотела говорить никаких фраз а-ля «Здравствуй, папа, где ты был, я так скучала». Не хотела лгать. И так всё ложью было покрыто. Всегда. Везде. Он никогда не для мне по-настоящему родным человеком. Даже фамилию носил другую, не такую, как у нас с мамой.
— Сидни, — позвал он меня. Отвечать ему мне не хотелось.
Тогда он позвал меня снова. А я продолжала не смотреть на него. Мне хотелось теперь лишь одного: чтобы он поскорее ушёл отсюда.
Или же, наоборот, я была рада его видеть?
— Почему ты приехал так поздно? — холодно спросила я, сдавшись и посмотрев на него. Выглядел он неважно. Даже наличие чёрного костюма не делало его вид лучше. Не бритый, с кругами под глазами. Усталый какой-то.
Но становилось не жалко его, нет. Становилось смешно. Потому что насколько изменились мы, насколько уставшими выглядели мы, и насколько поменялся он можно было даже не сравнивать. И так было ясно, что, верней, кто тут перевешивал.
— Я виноват, — сказал он вместо того, чтобы дать хоть какие-то объяснения. Хоть лживые. Неважно абсолютно.
— Очень рада, что ты это, наконец, признал, — фыркнула я и проглотила накатившие слёзы.
— Я идиот.
— Я в курсе.
Папа закрыл лицо руками и откинулся на спинку стула. Я закусила губу.
Почему, почему, зачем он приехал именно сегодня? Он не мог выбрать другой день?
— Мне очень жаль, Сидни, правда, — проговорил он.
— Не смей врать, — сухо отрезала я. — Если бы тебе было жаль, ты бы всегда был с нами. А так тебя с нами не было. Ты для нас никто. Тряпка.
Я испепеляла его гневным взглядом. Он молчал.
— Уходи, — только и сказала я, поняв, что вряд ли он готов был в чём-то раскаяться.
И тогда он встал, кинул на меня последний взгляд и ушёл из палаты.
А я заплакала. По-настоящему.
***
Отец приезжал рано утром. В семь. Занятия в школе начинались в пол девятого. Мне туда идти было не нужно. Я веб в больнице.
После ухода отца я ещё немного поспала. Не скажу, чтобы мне снилось что-то нормальное. Нет, не снилось. Снился какой-то жуткий бред: лягушки в крови, метель, даже скорее невиданный буран. Голоса какие-то.
А проснулась я от телефонного звонка. И в очередной раз прокляла эту мелодию, которую уже давно пора было сменить. Хотя бывают мелодии и хуже. Помню, однажды будильник у меня прозвенел на час раньше из-за неправильно выставленного времени на телефоне, а было это, когда я была ещё восьмилетней девчушкой. Я тогда вскочила на кровати и испуганно закричала. Потому что звуки были вообще непонятно по какому правилу объединённые: кукареканье, бульканье какое-то, детский смех, казавшийся таким злобным.
Когда я потянулась к тумбочке, то невольно кинула взгляд на окно. И похолодела. Потому что на улице ни зги видно не было. Всё было покрыто туманом.
Хотя что тут удивляться. Туман — весьма обыкновенная вещь.
Звонила мне Бри. Я нажала на кнопку.
— С добрым утром, — как можно более жизнерадостно сказала я в качестве приветствия. Но голос подруги заставил меня понять, что радоваться было нечему. Да что там, кого обманывать: я и сама это чудесно понимала.
— Сидни, новые смерти, — ошеломлённо проговорила она. Я была очень рада, что на этот момент не стояла, а уже сидела. Но рукой я за бортик койки всё равно ухватилась.
— Кто? — еле звучно спросила я.
— Кейси, — прозвучал ответ. — И Ал. Их забрал смог.
Я облегчённо выдохнула и покосилась на окно. Так вот оно что. Никакое это не творение природы. Это очередной подарок от Хейли и её сообщников. Убийственный смог, это ж надо было придумать.
— Где ты?
— Мы с Томасом у школы. С минуты на минуту начнут запускать всех внутрь. Считают, что внутри безопаснее — Бри остановилась, чтобы перевести дух. — Чарли мы пока не видели. Не исключено, что она дома.
— А вы не пробовали ей позвонить?
По ту сторону раздался нервный смешок.
— Сид, мы тебе-то каким-то чудом дозвонились. Связь еле ловится.
И действительно: голос подруги то и дело покряхтывал, порой прерывался, слышны были помехи.
Неужели Хейли решила обесточить нас, оградить от связей даже внутри города? Порвать не только связь со внешним миром, но и со внутренним?
— Там есть помощь какая-нибудь? Ну, вдруг есть пострадавшие.
— Полиция здесь. Шериф МакСтоун особенно. Тот, который с Чарли говорил ещё тогда. Ну и показания брал.