Magnum Opus
Шрифт:
ВОЛОДЯ. А потом?
АЛЕКСАНДР. Потом позвонил ее… этот… как там его звали… Ну и все, в общем-то.
ВОЛОДЯ. Ясненько.
АЛЕКСАНДР. Вот, блин, Володь, знаешь… у тебя всегда был удивительный талант вот этот вот: ты, вроде как, все слушаешь, а в то же время, кажется, что нет. И, в итоге, хрен тебя разберешь!
ВОЛОДЯ. Да слушаю я, слушаю. Просто телевизор смотрю.
АЛЕКСАНДР. Ладно. Налей-ка нам лучше еще своего «домашнего ликера».
Володя разливает.
ВОЛОДЯ (смотрит на экран телевизора). Песня вот эта вот… Мне раньше всегда казалось, что ее поет
АЛЕКСАНДР. Это песня группы «Альянс», Володь. «На заре» называется. Она восьмидесятых годов еще.
ВОЛОДЯ. Да знаю, что старая.
АЛЕКСАНДР. Кстати, очень подходит под наши с тобой воспоминания сейчас. По настроению.
ВОЛОДЯ. Ностальгия, мать ее!
АЛЕКСАНДР. М-да…
Ровный бег моей судьбы,Ночь, печаль и блеск души,Лунный свет и майский дождьВ небесах.Долгий век моей звезды,Сонный блеск земной росы,Громкий смех и райский мёдВ небесах.На заре-е-е-е-е-е-е голо-о-оса зову-у-ут меня-я.На заре-е-е-е-е-е-е голо-о-оса зову-у-ут меня-я.ВОЛОДЯ. Эй, алле, Санек! Так ты че? Больше не видел ее никогда с того года? Ни разу?
Солнца свет и сердца звук,
Робкий взгляд и сила рук,
Звёздный час моей мечты
В небесах.
ВОЛОДЯ. Алле, Санек! Оглох, что ли?
На заре-е-е-е-е-е-е голо-о-оса зову-у-ут меня-я.На заре-е-е-е-е-е-е голо-о-оса зову-у-ут меня-я.АЛЕКСАНДР. Вообще-то видел. Налей, расскажу.
Володя разливает.
АЛЕКСАНДР. Помнишь Бабая?
ВОЛОДЯ. Какого Бабая?
АЛЕКСАНДР. Ну, это Артем, который. Помнишь? Помнишь такой с нами одно время тусил? Он у тебя даже бывал несколько раз.
ВОЛОДЯ (вспоминая). А-а-а, этот-то. Да, вспомнил.
АЛЕКСАНДР. Ну так и вот… Он же тут одно время на Норильской улице жил. Как раз в соседнем от Юли доме, причем точно такой же постройки. И вот, случайно правда, я ее и встретил еще раз. Мы с Бабаем возвращались из магазина, а она шла куда-то.
ВОЛОДЯ. Как она хоть выглядит-то теперь?
АЛЕКСАНДР. Она была в светлой куртке с меховым воротником. Волосы такие же темные. Она… ну… не знаю даже, как и сказать-то… вытянулась, что ли. Стала более грациозной. Не знаю, как тебе объяснить. Наверное, правильнее всего сказать, что она стала взрослее. Как-то так. А в целом, она все та же Юлька, которую мы знаем.
ВОЛОДЯ. Не говорили?
АЛЕКСАНДР. Нет.
ВОЛОДЯ. А че так?
АЛЕКСАНДР. Знаешь, Володь, будь Я на ЕЕ месте, то я, наверное, точно так бы тоже и поступил.
На заре-е-е-е-е-е-е голо-о-оса зову-у-ут меня-я.На заре-е-е-е-е-е-е голо-о-оса зову-у-ут меня-я.АЛЕКСАНДР. Поэтому тогда, в Дубравном, эпопея с Ленинским районом не закончилась. По крайней мере для меня. Для меня она закончилась еще только недавно.
Зима. Александр и Бабай выходят из магазина с пакетами, идут по тротуару вдоль проезжей дороги. Навстречу им идет Юля.
Юля и Александр, заметив друг друга, застывают.
БАБАЙ. Шур, ты чего встал, как вкопанный?
Юля опускает взгляд, делая вид, что не узнает и не замечает Александра, переходит дорогу на другую сторону.
БАБАЙ. Шу-у-ура!!! Ты меня слышишь вообще?
АЛЕКСАНДР. Слышу.
БАБАЙ (трогает Александра за плечо). Что с тобой?
АЛЕКСАНДР. Да так…
БАБАЙ. Знаешь ее что ли?
АЛЕКСАНДР. Да я задумался просто. Пошли. (Идут дальше).
Елена Наумова
…Помню свои ощущения, когда довольно урчащий принтер выпускал на печать тёплые страницы с моим дебютным рассказом. Я с волнением и трепетом отдавала их на суд первым читателям – родным и друзьям. Немногие знали, что школьницей я уже пробовала писать. Это была детективная история, а не романтическая. Сейчас она кажется забавной, немного наивной.
Сегодня я пишу о любви. Жизнь сталкивает со множеством интересных людей. Их истории, поступки, поведение, чувства вдохновляют и наталкивают на очередной сюжет. Я пишу и о медицине, потому что горячо люблю свою профессию. Не оставшееся равнодушным сердце читателя – признание для меня и потрясающая мотивация к дальнейшим свершениям.
Пианистка
Я очень люблю своего сына. Может, не всегда могу показать, выразить свою любовь. Моя бывшая супруга, Ольга, не раз упрекала меня в том, что лишний раз не обнял, не приласкал Димку, не сказал доброго слова. А потом она сама обрывала свои уничижительные и обличающие речи. Мол, что с меня взять, с «тупого хирурга». У неё было много претензий, часто противоречащих друг другу. Ольга порой сама не знала, чего хочет.
Нам было по двадцать лет, когда Димка родился. Молодые, глупые, охваченные страстью… Ольге пришлось взять академический отпуск. Спустя несколько лет я с удивлением узнал, что это, оказывается, я виноват в её неоконченном образовании. Хотя ничто не мешало ей выйти на учёбу, когда Димке исполнился год. Няньки у сына были – через несколько месяцев после его рождения в город переехали мои родители.
Устав от дрязг, которые сама же затевала, и накопленных обид, Ольга собрала вещи и уехала к матери. Это произошло два года назад. А я был настолько вымотан и выжат досуха в этом браке, что даже в некоторой степени испытал облегчение. Димка жил на два дома. Наш развод дался ему тяжело, правда, вида он старался не показывать. Сын был так же скуп на проявление эмоций, как и я. Только хорошо это или плохо – не знаю… Жизнь покажет…
Я стоял и любовался своим сыном. Он очень вытянулся за последние дни. Казалось бы, всего ничего его не видел, но всё равно было ощущение, что парень подрос. Димка увлеченно рассматривал смартфоны, чуть ли не расплющив нос о витрину. Я обещал ему купить телефон, если закончит третий класс без троек. Дневники им выдали две недели назад. И вот сегодня мы, наконец, выбрались в торговый центр под названием «Оазис» за вожделенным гаджетом.
– Папа, а, может вот этот? – сын ткнул пальцем в направлении одного из аппаратов. – Камера хорошая – 35 мегапикселей.