Макс Сагал. Контакт
Шрифт:
— Когда-то верили, что солнце кружится вокруг Земли, а за другое мнение сжигали на костре. Время все расставило по местам, потому что всегда были те, кто боролся за правду.
Сагал устал. Паша оказался нудным до боли в висках. Его монотонная речь без скачков по звуковым диапазонам, точно компьютерный голос, вызывала рвотные позывы.
По полу потянуло сквозняком. Из гостиной донеслись голоса. Мотор и Артист ввалились в спальню с красными распаренными лицами.
— И здесь псиной несет, — Артист покосился на Дау.
— Паш, капитан приказал тебе зайти, — сказал Мотор.
Паша
— В баню, — добавил Артист.
— Разыгрываете?
— Да кто тебя разыгрывает. Мы, между прочим, шпиона поймали. В предбаннике его заперли.
— Кого-кого? Вы серьезно?
— Пацан лет семнадцати, шастал в темноте. Напугать нас решил, дурачок, и думал, свалит так легко. Пробить его надо по спутнику. Скорее всего, он из группы того уфолога, но надо точно знать.
— Так, а у него самого нельзя спросить?
— Самый умный, да? — наехал Артист.
— Не говорит он, — объяснил Мотор. — Молчит как рыба.
Паша принялся собирать электронные пожитки в рюкзак.
Мотор выглянул в окно, закрыв ладонями лицо от света комнатной лампы.
— Нет там никого больше, — сказал Артист. — Свалили они в лес.
— А если вернутся за ним?
— Они же не самоубийцы, — Артист постучал по прикладу автомата. — Танюх!
Не поднимая взгляда от блокнота, девушка вынула наушник из уха.
— Мы спим в гостиной на диване. Если хочешь, поменяюсь с тобой. Будешь рядом с Мотором. Знаешь, какой он у нас горячий.
— Да иди ты, — Мотор шлепнул Артиста по плечу и сразу вышел из комнаты.
Танька покрутила пальцем у виска.
Перед тем как уйти, Паша мельком взглянул на Сагала — так и зудела между ними недосказанность.
Сагал проводил его взглядом, по-отечески улыбнувшись. В глазах Паши мелькнула надежда.
Дау попросился в туалет. На улице, радостно сверкая лапами, пес подскочил к ближайшему сугробу и проделал в нем желтое отверстие.
Сагал сделал глубокий вдох и выпалил пар в темноту. Морозный воздух приятно опалил гортань.
Известие о поимке мальчика озадачило его. Комаров знает толк в дисциплине и никогда не допустит, чтобы его дети ночью слонялись по лесу без дела. В случившемся есть какой-то скрытый смысл — Сагал не сомневался. Значит, Комаров тоже был здесь. Ради кого или чего рисковал в логове врага? Что заставило его поступиться своей осторожностью?
Дау залаял. Сагал вдруг понял, что потерял его из виду. Лай доносился из лесной чащи, куда не дотягивался свет ламп на веранде.
— Ко мне, мальчик! Рядом!
Дау не слышал голос хозяина, либо не хотел слушать.
Сагал вспомнил, что оставил в комнате фонарь. Пришлось идти вслепую. Снег хрустел под ногами подобно сахарному печенью.
— Дау!
Блеклое лунное пятно высвечивало черные силуэты деревьев. Они напоминали Сагалу армию великанов, застывших в ожидании приказа о нападении. Голые ветки были мечами и копьями, пышная хвоя — щитами. Сагал слышал, как великаны шевелились, как перешептывались друг с другом, как стучали щиты, как хрустели рукояти оружия. Дау не мог видеть великанов, потому что они существовали только в воображении Сагала. Дау видел что-то другое. Что-то, напугавшее его.
Силуэт собаки материализовался из темноты. Дау перемещался то влево, то вправо, не решаясь по какой-то причине переступить невидимую линию.
— Дау, фу. Что ты там увидел?
Сагал подхватил пса на руки. То ли от близости хозяина, то ли от усталости Дау тут же успокоился.
Сагал пытался разглядеть впереди что-либо, но воображение продолжало помимо его воли эксплуатировать образ армии гигантов. Мозг из скудных сигналов, посылаемых глазами, выхватывал силуэты коней с растрепанными гривами, массивные шлемы с острыми наконечниками, штыки, клинки, зубы.
Ветер внезапно стих, вслед за ним заглох генератор в сарае. Стало очень тихо. Из леса доносились странные звуки, похожие на хруст ломающихся костей. Сагал понимал, это уже не игра воображения. Нечто подобное он сегодня слышал на берегу реки, но не придал значения. Сейчас источник звука был далеко и доносился приглушенными урывками.
В воображении возникла огромная паровая машина на гусеницах, мчащаяся по лесу и крушащая деревья стальным щитом.
Мандарханов стоял на крыльце, вглядываясь в затянутое облаками небо. Густой дым от папиросы вился вокруг него подобно защитной ауре.
— Будешь? — он протянул открытую пачку Сагалу.
— Не курю.
— И правильно, — Мандарханов откусил часть папиросы, сплюнул. — Хорошо разбираешься в охоте. Охотник?
— Если только на людей.
Сагал спустил Дау на деревянный пол. Пес забегал по веранде в поиске чего-нибудь съедобного.
— Ты знал медведя, я понял по глазам, — сказал Сагал. — Сам ему пальцы оттяпал?
Мандарханов глубоко затянулся и выдохнул носом дым.
— Я его сеголетком нашел. Мелкий совсем был, как пес твой. Мать его убили браконьеры. Она медвежонка до последнего защищала, пуля дура его и задела. Без двух пальцев, да на трех лапах как-то сбежал. Тогда уже смелый был, дерзкий. Жена моя выходила его. Топой назвали. Я ему клетку возле бани сделал, так он у нас полтора года и прожил. Крупный стал, опасно было дальше держать. Выпустили, а он уходить не хотел — привык к нам. Первое время возвращался, приносил остатки дичи, рыбу. Отплатить, наверное, хотел, — Мандарханов затушил папиросу, тут же закурил вторую. — Две тысячи медведей в заповеднике. И именно на него пошли…
— Он уже не тот зверь, которого ты знал. Если попробовал человека, больше не остановится.
— Ты сказал, охотники промазали. Это не так. Его ранили. Либо кровью истек, либо севернее ушел, где косуля ходит.
Дау прижался к ноге Сагала. Нагулялся.
— Ты не веришь в этих, да, из космоса? — спросил лесничий. В его вопросе не было вызова или подвоха — только искренний интерес.
— Нет.
— Я видел их несколько раз. Однажды прям к дому прилетали. Я до смерти испугался. Гудёжь этот ихний жуткий прям, пробирает до поджилок.